2 глава, "Хрупкий цветок" (1/1)
Ну как же. Как же Рокстар мог забыть Джелли, даже если он... она так сильно изменилась. Это надо быть полным придурком. Хотя, зная рокера, это неудивительно.***Самый обычный школьник. Лохматые белые патлы, которые тот ни в коем случае не сострижёт, белая рубашка с коротким рукавом, швабра, которая выступает в роли гитары. Не то, что бы швабра была хорошей заменой, но мальчишка так часто оставался после уроков дежурить по школе за плохое поведение, что уже вошло в привычку использовать бытовые приборы не по назначению. Учился будущий рокер, мягко говоря, не очень. ?Двойки, тройки и колы — все приятели мои.? Засыпал на занятиях, вместо контрольной сочинял новые песни или смотрел в окно, считая ворон. Неинтересно ему это всё было. Был у Йогурта кумир — Black Sugar, известный рокер, известный своим альтернативным исполнением. У того были длинные чёрные патлы, поднятый воротник не менее чёрной мрачной рубашки. Йогуртовый мальчик во всём хотел походить на него — наивно задирал воротник, отращивал волосы. В детстве Рокстар был такой мягкий на вид, словно облачко. Пушистые белокурые локоны, пушистые белые ресницы, тонкие губы, бледная кожа, бездонные серые глаза с отливом в сторону голубого. По сравнению с другими учащимися он был слишком белым, что сыграло на руку обидчикам.В отличие от постоянных друзей, недоброжелатели у парня существовали. Самый явный — Джелли, ака мармеладка (в честь ярких волос, похожих на кислый мармелад), темнокожий парень, который перешёл учится к нему в школу. Это было в классе... Седьмом? Рокстару было четырнадцать лет. Громкий Йогурт всегда привлекал к себе лишнее внимание, особенно в школе. Вечно твердил, что станет рок-звездой, что у него могут заранее брать автограф. Все в классе уже привыкли к придурковатому однокласснику, если бы не Джелли. Что-то случилось не так, как только те пересеклись взглядами на первое сентября.Дж был зажатым подростком. Он мало общался с ребятами из класса, первое время всех опасаясь. Похоже, у него сработала защитная реакция по типу ?лучшая защита - это нападение?. Ему нужно было как-то утвердить свой авторитет в классе, а что объединяет людей? Правильно, общий объект ненависти.Когда Йогурт в очередной раз сидел на низком подоконнике, сочиняя песню, к нему подошёл Джелли. Мармеладное печенье выхватило у школьника тетрадь с записями, начав молча читать.— Эй! — воскликнул Йогурт. — Мог хотя бы попросить. Там только черновые наброски, и вообще, не хватай чужие вещи!— Что за хуергу ты пишешь? Тут даже рифмы нет, я уже молчу о смысле! — вдруг резко и очень обидно отозвался о полу-стихах рокера будущий диджей.— Не нравится — не читай, тупица. Отдай!Альбинос думал разобраться мирно, но когда тетрадь полетела в полуоткрытое окно, тут уже было не до смеху. А на улице слякоть, тетрадь упала прямо в лужу со второго этажа. Рокстар вскочил с подоконника, побежав в сторону лестницы, чтобы как можно скорее достать свои драгоценные записи. Сзади послышался смех не только Джелли, но и парочки хулиганов класса.Будто прощупывая почву, издевательства ухудшались. В начале подколы со стороны мармеладного печенья, потом присоединились и те самые хулиганы. Всё становилось хуже и хуже, с каждым днём. Порванный рюкзак сменился на избиения ногами, вырывания клочков волос и оскорбления. Джелли придумал даже кличку Йогурту. Йофу — уменьшительно-ласкательное с оттенком пренебрежения. А может это просто соединение слова тофу с йогуртом. Никто до конца не знает.Дж очень плотно засел в плохой компании, укоренил там свой авторитет и сделал жизнь рокера невыносимой. Настолько, что Йогурт делал что-угодно, лишь бы не идти вновь в школу.Сегодня был очередной день. Очередной кошмарный день.POV ХербТы окрылён. Сегодня был который день, когда ты засиделся с учителем, обсуждая за чашкой чая что-то личное и сокровенное. У тебя были очень тёплые чувства к учителю литературы. Настолько тёплые, что ты иногда приходил к нему домой, чтобы просто пообщаться вне учебного заведения. Вы были интересны друг другу. Не замечаете, как часы уже пробили 2 часа. Конец перемены, начало уроков.
— Прости, Херб, кажется, у тебя сегодня укороченный день. А у меня, как видишь, ещё куча работы. Беги скорей домой, не мучай себя постоянной работой в живом уголке, — улыбается учитель так мягко, отчего ты таешь на глазах, как сливочное мороженое.
Конечно, ты кротко киваешь, спутывая свои пухлые пальцы, говоришь, что придёшь завтра. Выходишь из кабинета, дышишь полной грудью. Чувствуешь лёгкий ветерок. Окно открыто. От этого вспоминаешь, что забыл полить петунии, которые были на подоконнике, там, в пресловутом живом уголке. Ох, ты проводил там всё своё свободное время. Даже на школьные обеды не ходил, чуть что перемена — бегом туда.
Направляешься к лестнице, поднимаешься, идёшь к месту назначения. Там, как всегда, приветствуют тебя папоротники, элегантно склонив свои листья. Бедные малышки петунии, совсем иссохли. И как ты про них забыл, растяпа? Совсем не стыдно? Вчера весь день возился с молодило, пересаживая их розетки в новые горшки. Понимаешь, что опрыскиватель пуст, надо сходить в школьный туалет, набрать воды из под крана. Метнулся за водой, слышишь позади себя стук чужих кроссовок. Оборачиваешься, а кто-то уже скрылся за поворотом. Хлопаешь глазами, идёшь дальше по своим делам.
Возвращаешься, и наблюдаешь тёмную фигуру, сидящую под подоконником, прячась за фикусом. Оно громко хлюпает и хныкает, поджимая колени. В руках сжимает сломанную швабру. Лицо закрыто волосами, такими длинными, словно можно заплетать косы. Ты отставляешь пульверизатор, ставя на небольшую тумбочку рядом с кактусами. Осторожно подходишь к фигуре, почти на цыпочках. Он тебя всё равно не слышит из-за своих слёз. Молча отодвигаешь фикус, чтобы сесть рядом. Фигура дёргается, поднимая свой взгляд, но всё пряча лицо в волосах. Что-то бубнит, но неразборчиво. Садишься на корточки перед ним, замечаешь непонятный колтун в волосах. Жвачка прилипла. Осторожно прикасаешься к пушистым белым волосам, пытаясь аккуратно достать розовое липкое нечто. Не хочешь повредить чужие локоны, максимально осторожно проделываешь всё, чтобы доставить минимум боли. Жвачка отлипает, а ты, не зная, куда её деть, просто сжимаешь в руках. Садишься рядом с затихшим альбиносом. Он шмыгает, вытирая тыльной стороной руки щёки и нос.— Привет... Здесь просто никто не ходит, поэтому я тут прячусь. Я Йогурт, но друзья зовут меня Рокстар, — дрожащим голосом произносит школьник, смотря на тебя. Ты немного улыбаешься. — это... Спасибо, что отодрал жвачку. Сам я бы промучался с ней пару тройку часов, — Рокстар грустно усмехается.
Ты внимательно слушаешь парня, не отрывая взгляда. Острый нос, слипшиеся от слёз колючие ресницы. Весь альбинос сам по себе худой и угловатый, в отличие от тебя — такого плотного и немного тяжёлого.— Слушай, может ты и не разговорчив, но ты первый, кто не свалил спустя минуту! — Смеётся Йогурт, опять вытирая лицо. — Эти придурки сломали мне швабру. Не знаю, как буду объясняться училке.Слово за словом, а рокер уже вовсю ведёт монолог. А ты с упоением слушаешь, вникаешь, киваешь. Просидели так час, пока альбинос не начал захлёбываться в собственных словах и уже мысль путается. Настолько сильно рокеру было не с кем поговорить.— ...А ты будешь тут же, если я, допустим, приду завтра? Могу принести песни своего сочинения, если интересует... — улыбается Йогурт, когда от слёз не осталось и следа, только покрасневшие уголки глаз с лопнувшими капиллярами. Ты охотно киваешь, радуясь новому интересному... собеседнику? Так можно сказать? Хотя ты всё это время лишь слушал. Этого вполне хватает, чтобы Рокстар начал считать тебя своим другом.конец POV Херб***— ТВОЮ МАТЬ! КА...КАК ТАК ВООБЩЕ ВЫШЛО?! - восклицает Рокстар, вскакивая со стула и смотря на девушку. В его голове лишь мат. — Ты ёбнутый наглухо, Джелли. Каким образом ты вообще стал... таким?!— Гормоны, мой сладкий, творят чудеса, — пресно говорит ДиДжей, вздыхая. Даже голос — и тот женский. Сразу и не поймёшь. — больше не хочешь мне ?вдуть?, Йофу?— ...Отвратительное же ты создание, Джелли. Что в женском, что в мужском обличии. Хотя, яиц у тебя что тогда, что сейчас нет, — пренебрежительно вбрасывает Рокстар, мгновенно вспоминая все детские обиды, особенно под алкоголем.— Кто тебе сказал, что я делала операцию ?там?, мой сладкий? - улыбается Джей. — А вот то, что ты с детства кастрированный, вроде, знала вся школа.В рокере кипят эмоции. Ещё немного, и он схватит девушку за волосы, вдолбив лицом в стеклянную стойку.— Радуйся, что мы в публичном месте, педик, — рычит альбинос, поправляя куртку и как можно скорее уходит, лишь бы не спровоцировать самого себя на драку.— Как скажешь, малыш, как скажешь, - опять вздыхает ДиДжей, смотря в след уходящему альбиносу. — Бармен! Мохито, пожалуйста.