Глава 29. Выбирай, дочь Энакина или сын Кеноби, Часть 1 (2/2)

Видя, что Асоке плохо, Лея было рванулась к ней, чтобы помочь, спешно хватая руками, но в её зрачках сверкнул алый световой клинок, и несчастная девочка так и замерла в ужасе, понимая, что сейчас умрёт… ?Кровавое лезвие? уже через мгновение впилось в тёплую живую плоть, рассекая её в глубоком порезе, так дерзко, так грубо, что даже не везде прижжённая рана брызнула кровью. Алые капли со стуком упали на белый мраморный пол, окропляя его поверхность у ног инквизитора-палача… Перед которым сейчас, точно между ним Асокой и Леей, стоял сам лорд Вейдер.

Разрубленная надвое поверх глубокой раны панелька на груди ситха заискрилась, белыми яркими зарядами отдаваясь по всему костюму и тем самым приводя в негодность большинство систем жизнеобеспечения, но Вейдер сопротивлялся этому стойко, хотя, видеть, двигаться и дышать стало значительно тяжелее.

Ещё в пути на свой военный корабль почувствовав некое волнение в Силе, огромную опасность для его драгоценной девочки и его любимой женщины, ситх понял, что должен был вернуться в замок. Зачем, почему, отчего, он не знал, но, наскоро бросив ?сына Кеноби? на своём командном разрушителе, тёмный лорд поспешил обратно. И явно успел.

Безжалостная механическая рука с огромным потоком тёмной стороны Силы моментально сдавила толстую серую шею инквизитора невидимыми тисками. Вейдеру было тяжело двигаться и дышать, но его ярость превосходила все недочёты работы повреждённого костюма и раненного тела.

Лея невольно вскинула напуганный, едва не плачущий взгляд на двоих ситхов, как бы вопрошая, что происходит, но в ответ услышала лишь мягкое отцовское: — Закрой глаза.

Даже сейчас, даже в такой ситуации, только что спасший ей жизнь папа, находящийся почти на грани собственной гибели, заботился о своей маленькой принцессе и, пожалуй, впервые её маленькое сердечко дрогнуло, оттаивая ото льда ненависти, холода и безразличия, расплываясь тёплым и трепетным ощущением полного доверия.

Лишь только нежные круглые глазки захлопнулись, соприкасаясь рядами чёрных пышных ресничек, как другой алый, ?багровый от крови невинных? клинок резко взметнулся вверх. Вейдер с такой силой сдавил шею инквизитора невидимыми тисками, что та, казалось хрустнула в тишине комнаты, ровно за секунду, как холодное и бесчувственное сердце Пятого брата пронзил не менее, неумолимый меч.

Тёмный лорд всадил свой клинок в ненавистного ему противника так грубо, что из чуть ли не разрываемой, местами прижигаемой раны брызнула кровь. Сердце инквизитора-палача также было разодрано на куски, принося ему мгновенную, но вместе с тем не менее болезненную смерть. С угрозой для его семьи было покончено, когда тело убитого Пятого брата упало к ногам Вейдера. И лишь тогда, обернувшись к Лее, ситх позволил своей дочери вновь открыть глаза.

Юная принцесса сделала это за секунду, одновременно с тем, как в эту самую секунду её глаза по-новому открылись на существующий мир. Лишь миг понадобился девочке, чтобы осознать, что она думала и чувствовала по отношению к этому человеку теперь, и с громким криком кинуться к тёмному лорду, заключая его в искренние детские объятья.

— Папа… — одними губами, со слезами на глазах от пережитого ей только что шока произнесла Лея, и это слово звучало для ситха лучшей из всех услад мира.

Не веря ни своим глазам, ни своим ушам, тёмный лорд даже сразу побоялся прикоснуться к девочке, как будто одним лишь только касанием он мог разрушить столь хрупкое и столь вожделенное счастье, но его трясущиеся от нерешительности механические протезы, всё же, легко прошлись по Лее, поглаживая маленькую принцессу по спине, теперь уже на самом деле его принцессу, его дочь, давая последней в волю выплакаться.

И тем не менее, хоть сейчас и решалась судьба этой семьи, времени на излишние сантименты не было. Затуманенным от нарушения систем жизнеобеспечения костюма взором уловив тело бессознательной Асоки, Вейдер, стараясь быть не излишне грубым, но чётким, поинтересовался: — Что с ней? Как будто опомнившись от страшного сна и, наконец-то вспомнив о своей защитнице, Лея, в один момент перестав хныкать и вздрагивать от всхлипов, оторвалась от ситха и честно ответила: — Не знаю. Инквизитор совсем не сильно ранил её, но… Она просто упала, сама, без причины… Причина, которая заставила женщину рухнуть без сил во время боя была для юной принцессы тайной, такой же тайной, которой была и для Вейдера, и той самой тайной, которую им обоим ещё предстояло разгадать.