Глава 15. Желанный-нежеланный ребёнок, Часть 1 (2/2)
Всё ещё дрожа и нервничая, Тано немного утихомирилась и молча улеглась на кушетке, позволяя профессиональной ?железяке? водить вдоль всего её тела сканером. Прошло всего несколько минут, почему-то показавшихся тогруте вечностью, прежде чем прибор громко пикнул и выдал какой-то результат.
Не в состоянии больше ждать ответа, с которым дроид и так почему-то затянул, тёмный лорд осведомился о состоянии тогруты первым: — Что с ней? — громко и тяжело дыша, деловито поинтересовался он, явно желая побыстрее закончить с формальностями и преступить к моральным и физическим издевательствам над женщиной в своих покоях.
Однако, вопреки ожиданиям ситха, да, и, собственно, опасениям несчастной Асоки, ответ робота был крайне шокирующим: — Она беременна. Срок шесть недель. Первая мысль, которая при этой фразе посетила голову тёмного лорда была о том, что ради безопасности ребёнка сегодня он точно не будет трогать Асоку, да, что там сегодня, за всю беременность он не будет трогать Тано вообще.
Почему-то в этот момент ситху вспомнилось, как когда-то Падме впервые сообщила ему о своём положении, это было так же неожиданно, внезапно, шокирующе. Тогда ещё Энакина сразу охватили неистовый страх, растерянность, и лишь спустя минуту, он ощутил полное моральное удовлетворение и счастье. В мире не было большего счастья, чем осознавать, что он вскоре станет отцом, что женщина, которую он любит, подарит ему ребёнка, их плод любви, что она теперь полностью и навсегда принадлежит ему одному. И это окрыляло, это возносило на самые небеса, на самую вершину галактики…
Параллельно со сладостными мечтами Вейдера Асока тоже осознавала сию новость, пыталась принять её как данность и не могла. Это был слишком жестокий, слишком жёсткий удар судьбы по её психике. И Тано не смогла сдержаться, она вновь сорвалась.
— Нет, нет, нет! — громко заорала тогрута, прежде чем залиться реками горьких слёз.
Она орала, дёргалась, трепыхалась, рвала на себе лекку и никак не могла успокоиться. Эта новость, эта ужасная новость не просто шокировала женщину, она убила её наповал, разбила последние самые распоследние крупицы надежды на счастье в этой жизни или, хотя бы, на избавление от страданий. И если раньше Асока могла мечтать хоть о каком-то выходе из ситуации, то теперь она не видела из неё никакого спасения, только страдания, муки, темнота, горе, смерть…
До появления этого ребёнка Тано была относительно свободной, но теперь, теперь она навсегда была связана с ситхом сиим мерзким существом, словно раковая опухоль росшим у неё внутри, и тогруте было противно, противнее, чем когда бы то ни было. Она чувствовала себя грязной, изнасилованной, тысячу раз изнасилованной, и буквально ощущала, как этот ситский ребёнок, словно истекающий ядом, жжёт её изнутри. Сражаясь как могла с общим отвращением и почти физической болью от плода, который появился в результате насилия и отцом, которого был самый страшнейший человек в галактике, женщина в последний раз, громко, отчаянно, душераздирающе заорала, вознеся руки к небу, а затем закрыв кистями лицо, заходясь заплакала.
Этот вопль, вопль неистовой боли и страдания, в один момент вернул Вейдера из сладостных воспоминаний в реальность, к осознанию того, что на сей раз от него была беременна Асока, и она явно не хотела этого ребёнка. Понимание того, что даже сейчас, даже так Тано отрицала своего бывшего учителя, неприятной болью в сердце прошлось по груди ситха. Но, тем не менее, ему было одновременно и приятно от этой мысли. Приятно, что бывшая предавшая его ученица страдала, от собственного отказа от мастера, и это было справедливое ей возмездие.
Желая сделать Асоке ещё больнее за её отрицание и его, и его ребёнка, тёмный лорд приблизился к ней на пару сантиметров и хотел крепко и цепко ухватить ту за руку, так, чтобы её кость буквально треснула в его механических пальцах, а затем хорошенько тряхнуть, приказав успокоиться. Но в последний момент, почему-то ещё раз взглянув на почти совсем плоский живот Тано, окончательно осознал, что она беременна, и передумал.
Осторожно и мягко, будто боясь навредить ещё не родившемуся ребёнку, Вейдер протянул руку вперёд и положил её на тело Тано там, где предположительно должен был развиваться плод. Нежно, с особым трепетом и заботой поглаживая её всего на чуть увеличившийся живот ситх вновь задумался о своём. О своём вероятном счастье. На этот раз от него была беременна Асока, и это было крайне внезапно и шокирующе, как гром среди ясного неба, никто такого не ожидал. Да, ситх испытывал удовольствие и наслаждение, от того, что Тано чувствовала отвращение от своего положения, унижение, боль, это было приятно, но на самом деле тёмного лорда радовало не это. Он, внезапно осознал, что скоро в его жизни появится новый ребёнок, существо, которое не будет заранее настроено против собственного отца, а которое просто примет и полюбит его такого как он есть, даст абсолютно несчастному и одинокому ситху то, что у него не было долгие и долгие годы, а может, и вообще никогда. Этот малыш единственный будет принимать и любить Вейдера как родителя, как самого близкого человека на свете, и он единственный будет тем, кому не будет всё равно на тёмного лорда, и ни за что не откажется от него. Как и сам ситх сейчас ни за что не откажется от этого ребёнка! Малыш ещё не родился, а Вейдер уже любил его, любил и заботился настолько сильно, что был готов на всё ради почти единственного родного и близкого ему существа!
Трезво осознавая это, всё ещё мягко поглаживающий от неожиданности успокоившуюся Асоку по беременному животу, Вейдер громко и безапелляционно произнёс, угрожающе смотря ей в глаза: — Береги этого ребёнка. Если с ним что-то случится, моя ярость будет страшна.
Сказав эту фразу, словно необратимый приговор, ситх осторожно убрал кисть с трясущегося от нервов хозяйки живота Асоки и, развернувшись к дроиду, приказал: — Извлечь рабский датчик из неё.
От его громкого почти оглушительного указа Тано вздрогнула и полностью пришла в себя. Новость о том, что она была беременна, беременна от Вейдера, окончательно дошла до сознания тогруты. И она понимала, понимала, что ситх добился своего, заставил её страдать как нельзя в мире, не только изнасиловал физически и морально, но ещё и подсадил ей своего ребёнка. Да, именно подсадил, как будто имплантировал оперативно и против её воли этот мерзкий плод, эту чуму, эту заразу, которую женщина ни на миг не могла и не хотела признавать своим. Ребёнок был только его, только жестокого и отвратительного Вейдера, который боялся за него больше всего на свете, который хотел воспроизвести его на свет посредствам мучений и страданий Асоки, который так страшился, что сему гадкому существу навредят. И Тано не соображала, не думала, она лишь чувствовала, чувствовала, что на зло тёмному лорду просто обязана была навредить этому отвратительному ситховскому ребёнку!