бунт бабочек (1/1)

мина слишком устает после каждого выступления, но счастливая улыбка заставляет её бледное лицо сиять. джонни пытается успеть на каждое её выступление, чтобы поддерживающе улыбнуться и проводить до дома, обязательно прихватив с собой цветы. мина любит ромашки, а ещё клубничные торты. по правде говоря, она жуткая сладкоежка, но пытается это скрывать: начнут смеяться или осуждать, ведь ей неплохо было бы скинуть пару десятков лишних килограмм, но джонни смотрит на неё с таким обожанием, словно совсем этих килограммов не видит.началось всё пару месяцев назад, после шоу. вездесущие камеры, надоедливые журналисты, заново отстроенный театр… да, театр был ключевым важным событием. мистер мун сиял, а за ним тянулась вся остальная команда. в его театре стало проходить множество мероприятий, спектаклей, конкурсов. он был на высоте, а они помогали ему в свободное время. многие стали выступать на телевидении и перед большими аудиториями. майк чуть не лопнул от важности, хотя теперь стал относиться к мине с огромным уважением и восхищением.?да за этим непримечательным личиком скрывался огромный талант, крошка.?ей не было больно. вообще, мина была слишком доброй, почти никогда не обижалась. зато теперь они могли общаться словно на равных: он перестал задирать нос и рассказывал очень смешные шутки, а она готовила замечательный чай с ягодами и жасмином. теперь они смогли стать настоящими друзьями. мина увидела майка с совершенно новой стороны. этот майк боялся провала и насмешек, пытался выделяться, чтобы быть особенным, задирал голову, чтобы никто не увидел, как его задевает критика. он волновался перед каждым свиданием с нэнси, перепроверял часы, притоптывал ногой, пока выбирал лучшую рубашку и не знал какой букет лучше взять: красные или розовые розы? а может лучше большую коробку конфет… а вдруг она слишком щепетильно следит за фигурой… но это бред, она и так невероятно прекрасна. слишком прекрасна для него. майк грустно опускает голову, не в силах собрать осколки своей уверенности. отголоски трудного прошлого воют раненным волком где-то внутри.мина лишь улыбается мягко, освещая собой небольшую комнату, и протягивает ему букет белых лилий. поинтересовалась у нэнси на прошлой неделе. она была такой чуткой, понимала, что человеку нужно без слов, так легко догадывалась о чем-то важном. он находил это удивительным, а потом невольно вспоминал, что мун именно из-за этого её качества изначально и взял девушку в ассистентки. с такой очень легко и быстро. майк благодарно улыбается, быстро обнимая девушку и задержавшись ещё на полчаса ради чашечки прекрасного чая. в его квартире просторно, пусто и уныло. холодный свет солнечных лучей лениво освещает две фигуры на кухне.—?ты ей очень нравишься. просто будь собой и не строй из себя напыщенного павлина,?— посмеивается мина, хотя майк всегда отчего-то напоминал ей мышь. может виноваты его небольшие, круглые глаза или два больших передних зуба? они болтают уже больше двадцати минут, ему пора выдвигаться.—?спасибо, мина,?— просто говорит он и они вместе выходят на улицу. прохладный, летний ветер развивает её кудрявые волосы и норовит сорвать с майка броскую, фиолетовую шляпу. он придерживает её рукой, направляясь к новой машине.—?может тебя всё-таки подвезти? —?уточняет он, оборачиваясь.—?спасибо, не надо. хочу прогуляться,?— улыбается девушка, поправляя юбку жёлтого платья, которое мама купила ей в начале лета. она чувствует себя неуклюжей и слишком громоздкой, но мама настаивает на более ярких и милых вещах, спрятав излюбленные растянутые кофты. —?удачи.—?и тебе,?— широко улыбаясь, майк хлопает дверью и давит на газ.она надевает наушники и пытается как-то удобно уложить руки, без привычных карманов это даётся слишком тяжело. они чувствуются надоедливыми дубинками, а мина обхватывает себя руками, ловя заинтересованные взгляды и перешептывания. ну да, это она?— та самая девчонка с такой безобразной внешностью и ангельским голосом, но пялиться на неё не надо. ей становится так некомфортно, что хочется зажмуриться и бежать, не разбирая дороги, лишь бы оказаться подальше от этих надоедливых, стрелами пронизывающих взглядов. она идёт, низко опустив голову, обхватив себя руками и неуклюже переставляя большими ногами. ей кажется, словно всё в ней такое огромное и безобразное, она чувствует только полное отвращение к самой себе.совсем недавно на сцене такого не было. там, под светом прожекторов, на глазах у тысяч людей она была по-настоящему и впервые в жизни свободна, когда собственный голос на несколько долгих мгновений показался ей чужим, а тело лёгким, словно порхающим. там для мины открылся целый мир, а что самое главное?— он её принял. в своих мыслях и наушниках, мина не успевает остановиться, когда замечает чьи-то кеды прямо перед собой. она ударяется об чью-то грудь и когда длинные, большие руки обхватывают её, чтобы не упала, она резко поднимает голубые глаза.джонни что-то спрашивает, обеспокоенно глядя на её поникшее лицо, но она просто смотрит на него, совершенно забывая про наушники. джонни был милым и добрым. он никогда не отказывал в помощи и очень усердно учился вокалу и игре на пианино. он был упорным и терпеливым. медленно, но верно шёл к своей мечте и теперь у него было множество выступлений, он собирал невероятное количество фанатов и участвовал в куче самых разных шоу, раздавая очень милые и забавные интервью, но ни слова о семье. никогда. лишь гордо брошенное: ?наша команда стала мне настоящей семьей.??— и многочисленные, восхищенные вздохи очарованных поклонниц.—?мина, ты в порядке? —?джонни аккуратно сдвигает один из наушников с её уха. его горячая ладонь обжигает серовато-бледную, холодную кожу. мина крупно вздрагивает, а парень хмурится. —?замёрзла? сегодня не самый теплый, летний день, а ты в таком тонком платье,?— и тут на её круглых щеках вспыхивает смущенный румянец, когда осознание чужой, сильной руки где-то на талии прошибает её током. девушка от него чуть ли не отскакивает.—?в-все хорошо,?— опуская глаза вниз, отвечает она. —?п-просто задумалась,?— добавляет ещё тише, а потом чувствует приятное тепло искусственной кожи: джонни набрасывает на её массивные плечи свою поношенную, любимую куртку.—?а мне кажется что-то тебя расстроило,?— мягко улыбается он, заглядывая в удивлённые, круглые глаза.—?как твои репетиции? —?пытаясь перевести тему, спрашивает девушка, снова отводя глаза. они вместе идут по знакомой улице к уже давно ставшим вторым домом театру. не советуясь, не спрашивая, не думая. джонни смеётся и этот смех запускает в её животе фейерверки, а взрываются они искорками вперемешку с лепестками, внутри приятно щекочет.—?ты, как всегда, не хочешь говорить о себе,?— подмечает он, смущенно усмехнувшись и почесав затылок. —?мои репетиции совсем рутинные. такое ощущение, словно я выступаю на одной и той же сцене. если бы не разные песни, то вообще бы не различал выступления.—?а разве это не то, чего ты всегда хотел? —?удивленно вскидывая тонкие, почти белесые брови спрашивает она, так по-детски доверчиво смотря на него. джонни замолкает, но думать почти не может. её вид: такой открытый, заинтересованный, чуточку наивный вызывает в нём неописуемый трепет, зарождающийся бабочками где-то в лёгких. не продохнуть?— только смотреть и улыбаться.—?абсолютно, но я не думал, что то, что ты любишь может однажды стать рутиной,?— немного разочарованно бросает парень, пожимая широкими плечами.возле джонни мина чувствует себя меньше, возможно, даже маленькой, такой беззащитной, хрупкой, какой рисуют любую сказочную принцессу, но она чётко понимает, что из такого милого и приветливого парня маловероятно бы вышел принц. он был слишком… простым. да, с джонни всё было очень легко, а принцы?— это что-то возвышенное, может быть, даже высокомерное, такое неуловимо-величественное, что золотой крошкой осыпается с кончиков изящных пальцев, а джонни был простым парнем с почти ангельским голосом и самой тёплой улыбкой, что часто смущенно прятал руки в карманы, носил потрёпанную временем кожанку?— даже имея достаточно средств, чтобы купить минимум три похожих, возможно, даже из настоящей кожи?— и лазил по деревьям, снимая беспомощных котят. всё в нём было каким-то… уютным, даже родным. с ним было комфортно.—?ты шла в театр, верно? —?вдруг спохватившись, спрашивает парень, давая себе воображаемый удар по лбу.—?да, мистер мун сказал, что у него важное объявление сегодня. правда, майк попросил передать ему суть важного собрания. сказал, что у него сегодня не менее важная встреча,?— мягко улыбаясь, проронила девушка.—?о, ты опять была у майка? —?как-то подавленно уточняет он, привычным жестом пряча руки в карманы и отводя взгляд от чуть покрасневших девичьих щек. эти милые созвездия веснушек на серовато-бледной коже кажутся ему очаровательными.мина стала проводить больше времени с ребятами из группы. могла потратить целый день на помощь розите с маленькими сорванцами, совершенно искренне радуясь, что тем нравится её выпечка, а поздно вечером, когда розита будет виновато улыбаться, провожая мину, малыши ухватятся за большие рукава кофты и будут с жалобно-округленными глазками просить спеть им колыбельную, ведь умоляюще протяжное: ?да, мамочка, у тебя прекрасный голос, но мы так хотим послушать пение мины??— просто не оставляет никому шансов, а мина, смущённо улыбаясь, будет отрицательно качать головой и переубеждать рассыпавшуюся в извинениях розиту; или могла сидеть в маленькой, уютной квартирке эш, заваленной исписанными листами, банками дешёвых энергетиков и хаотично разбросанных в спешке вещей, обсуждая с миниатюрной девушкой последние новинки музыки; часто допоздна задерживалась с мистером муном, чтобы помочь ему устаканить какие-то бумаги, иногда соглашалась на уроки танцев гюнтера?— хотя считала себя абсолютно нескладной и неуклюжей, на что полный и розовощекий мужчина раздражённо закатывал маленькие, голубые глаза?— и всегда готова была помочь эдди с аппаратурой, успевая делать уроки и ходить на репетиции. она уделяла каждому из них, казалось, слишком много времени, но была абсолютно искренна и рада, хотя частый стресс из-за выступлений и уроков, которые давались ей теперь чуть сложнее, сказывался тёмными мешками под глазами и чуть осунувшимся лицом, словно девушка забывала поесть.с майком она проводила чуть больше времени, чем с кем-либо из команды. казалось, его изменившееся отношение к ней дало толчок чему-то новому в их изначально натянутых из-за его острого, беспардонного языка отношениях и джонни отчего-то невольно напрягался каждый раз, когда слышал имя этого заносчивого, саркастичного молодого человека. он так же нахально закатывал глаза и отпускал колкие, часто обидные фразочки в их адрес; часто саркастично подкалывал и задевал плечом, словно не найти было в мире человека талантливее его, но мина отчего-то ему искренне сочувствовала, а что ещё хуже?— доверяла и это заставляло что-то щимящее, даже кипящее подниматься в джонни морскими волнами, выбивая всякое самообладание. хотелось этого жалкого, мелкого саксофониста по стенке размазать, лишь бы она не говорила его имя вот так сладко и доверчиво, словно влюбленно… и это вызывало в парне кучу непонятно смешанных, запутанных, противоречивых эмоций. с девчонками он никогда особо не ладил, да и первую свою любовь упустил из-за страха быть отвергнутым и будучи глубоко занятым семейными делами.—?подбодрила перед важным свиданием,?— небрежно пожимая укрытыми его курткой плечами, смущённо улыбается девушка. что-то внутри него обрывается, лопается, выпуская тысячу лепестков, и отпускает. он посмеивается над собственной глупостью и мило краснеет, а мина не может отвести голубовато-зелёные глаза от красивого лица. вид его куртки на ней греет разбитое сердце в холодной груди. разочарование в самом себе облегчает её присутствие, сглаживает острые углы его чувства вины и скрашивает немного поблекший мир вокруг, словно мина?— такая серовато-бледная девушка с короткими, немного нелепыми хвостиками и ангельским голосом?— способна разукрашивать саму жизнь.—?очень красивое платье. тебе идёт,?— краснея почти до кончиков ушей, набираясь храбрости, что заставляет сердце пуститься в пляс и застревает поперёк горла острыми льдинками, подмечает он.—?о, с-спасибо. хотела н-немного поменять с-стиль,?— если бы мина могла, она бы провалилась сквозь землю, усыпанные веснушками щёки вмиг загораются пунцовым румянцем, сердце гулко стучит в ушах, а руки невольно начинают мелко дрожать, словно насквозь продрогла.в этот момент они подходят к театру, двери которого всегда приветливо открыты для всякого ценителя прекрасного. джонни открывает перед ней дверь и шутливо кланяется, а мина смущённо посмеивается, мило прикрывая большой рот ладонью. её шёлковый смех проникает в него искрящимися на солнце блёстками и ароматом жасмина вперемешку со свежими ягодами. в груди приятно жжёт, а дверь бесшумно закрывается за их спинами. ребята синхронно поворачиваются к открывшейся двери, удивлённо замечая его куртку на её плечах, две пары горящих пунцовым щёк и искрящийся смех.всегда такая тихая, замкнутая мина оживает возле него. смеётся, радуется и говорит то, что по-настоящему думает. возле джонни ей становится легче быть собой: принимать свою тяжесть и размеры, открывать такие странные мысли о плачущем небе и слушать вместе от начала до конца для всех закрытый плейлист, показывать нелепые наброски бессмысленных историй, что зарождаются короткими комиксами в голове, признаваться в любви к старому французскому кино и клубничным тортам, а он всё смотрит и слушает, почти не говорит и только тепло улыбается.?— если хочешь, можем как-нибудь испечь что-нибудь вместе.—?было бы здорово.?и бабочки устраивают целый бунт, пока первая, хрустально-хрупкая, невинная влюбленность прорастает в сердце ромашками, опутывая мысли и запястья фиолетово-синими колокольчиками. да, возле мины становится теплее, надежда скрашивает серую реальность затейливыми, цветными узорами, а возле джонни ей становится легче дышать, открываться миру и любить себя. они плотно связаны побегами пурпурной сирени, цветы прорастают прямо в лёгких, они задыхаются этим сладким запахом, растворяются, проваливаясь в тягуче-сладкую эйфорию. никто им не мешает, а мина так и забывает передать майку, что мун говорил на супер-важном собрании.