12. Униженные и оскорблённые (1/1)
Они смотрят друг на друга, пока не становится неловко. Оба почти одновременно опускают взгляд.В голове Тома теперь был шторм. И правда, когда? Конечно, не так важно, но это ведь не внезапный вопрос. Он задавал его сам себе последние дни всё чаще и чаще, и тут же гнал от себя все эти мысли. Как иначе, когда тебя с детства, считай, стыдили за чувства? Да, делали это, скорее всего, без дурной цели, но точно совсем не думая о последствиях. К тому же, Том догадывался, что этот вопрос вряд ли был задан ему просто так. И выглядел теперь Доминик напряжённо. Так в чём же…Голова его резко опустела, потому что вдруг откуда-то заиграла знакомая мелодия, и Том не сразу сообразил, что это Доминику кто-то звонит.—?Да неужели! —?Дом закатил глаза. —?Не быть мне героем фильма! И это именно сейчас, в эту самую минуту надо было мне позвонить, вы представляете! —?он взял в руку телефон и взглянул на экран. —?Угадай, кто всё испоганил?—?Светлого тебе утра, моя подруженька! —?Доминик взял трубку. Говорил он это так, будто бы эта самая подруженька не так давно увела у него мужа вместе с собакой.—?Чего, ты ещё спал что ли? —?послышался голос Эшли на том конце провода.—?Да воссияет над тобою сегодня яркое лучистое солнышко… Нет, я давно уже не сплю.—?В семь утра и уже давно? Это со скольки же, лучистое солнышко?—?Ну, с четырёх. И ты звонишь, кстати… совсем некстати. —?Дом поставил звонок на громкую связь и стал подглядывать на Тома.—?Ну уж извините! Прямо интересно знать, чем ты так занят был с четырёх утра!—?А вот в школе и узнаешь!—?Ой, интригант! Так вот, я чего звоню-то… А! Короче, я у тебя оставила в тот раз свою зарядку. Захвати её с собой, если это не отвлечёт тебя от твоих невероятно важных дел.—?М, я просто уже не дома и… Давай после уроков за ней зайдём. Если живы останемся.—?Что-то не нравится мне твой настрой на сегодня. И где ты?—?У Тома.—?У Тома? Ааа, так вот чего я невовремя позвонила, прошу прощения! Ну и как у вас там? Ты ему уже это, признался?Сердце у Доминика провалилось куда-то глубоко. Он зашипел и закрыл лицо ладонью, тут же становясь красным, как морковка. Или как то самое лучистое солнышко.—?Я. Разговариваю. По громкой связи. Эшли. —?сквозь зубы процедил он, всё ещё пряча лицо и зажмурив глаза.Повисла пауза. И теперь ну совсем стало очевидно, в чём он должен был признаться, и что сейчас такое произошло.—?Ты чего наделала, блин…Было слышно, что Эшли очень неудобно, и в то же время она еле сдерживается, чтобы не рассмеяться вслух.—?Гм… Прости…—?А жопой потрясти? —?обиженно буркнул Дом, не поднимая головы. Он и не собирался её поднимать, он уткнулся в свои колени, чтобы больше никогда не смотреть в глаза Тому, не смотреть в зеркало и не показываться вовсе никому. Если бы он мог, он бы растворился в воздухе и попросту бы исчез.И просидел бы он так неизвестно сколько, если б не почувствовал, как сзади его обвивают руки Тома. А ещё как тот содрогается от смеха.—?А ты-то чего ржёшь, валенок?—?Так ты шутки тут шутишь, мне не смеяться?—?Да я сейчас вообще заплачу! —?заныл Доминик и забрыкался, легонько спихивая с себя Тома.—?Ну чш, давай, не расходись,?— он прижал Дома к себе ещё крепче и потрепал того по волосам.—?Не расходиться? Да меня так осрамили! Самое идиотское признание в моей жизни! —?он сбросил звонок и продолжал бубнить куда-то себе в ноги.—?Я тоже сейчас тебе рассказал довольно неловкую правду, если ты уже забыл.—?Она хотя бы не относилась ко мне, и тебе не стыдно смотреть мне в лицо. —?попытался выгородить себя Дом.—?Ну, я бы не сказал. —?Том пожал плечами. —?Если бы меня в какой-то степени не задевала позиция папы и это было бы просто ?чем-то из детства?, то я бы не разнервничался так перед тобой, наверное.Доминик наконец разогнулся и поднял всё ещё розовое от напряжения и стыда лицо.Совсем недавно сам пребывавший в очень похожем состоянии Том теперь чувствовал облегчение. Он потупил взгляд, а потом наклонился к Доминику и поцеловал его в висок, что и того заставило улыбнуться и хоть немного расслабиться.По дороге в школу эти двое уже хохотали, представляя, как Боб покажется сегодня в столовой с новой причёской. Они очень на то надеялись, и в то же время побаивались, что он не станет сомневаться насчёт того, чьих это рук дело.Договорившись встретиться на завтраке, они разошлись по кабинетам. Эшли, которая ещё ни о чём не знала, Дом тоже написал, чтобы та приходила и, желательно, пораньше. Ну и не забыл добавить порцию саркастичных смайликов, как напоминание о том, что забывать ею содеянное он пока не собирается.И вот настал тот самый час. Том столкнулся с Эшли ещё в коридоре, и, глупо хихикая, потянул её за плечо в сторону столовой, поторапливая.—?Да чего, куда так спешить-то? —?она закатила глаза, но быстро пошла за Томом.—?Смотреть то, ради чего мы встали в четыре. Надеюсь, что это произведение искусства вообще сегодня в школе.—?Чего вы опять… Ай, ладно, пускай будет сюрприз, раз вам так угодно. А Дом как? Он не сильно злится? —?Эшли улыбнулась, но ей явно было немного не по себе.—?Да нет, он не злится. Но он точно покривляется. —?они вошли в столовую, где ещё было совсем мало людей, что видеть было непривычно. Но зато третьего своего брата они отыскали очень быстро и быстрым шагом направились к столу, который он занял.Доминик сидел на стуле, положив ногу на ногу, с видом человека, оскорблённого в самых святых своих чувствах. Он наигранно-презрительно оглядел Эшли с ног до головы и зашевелил губами, будто собирался сказать что-то, да всё никак не мог подобрать наиболее обидного выражения.—?Сразу видно, чувак в актёрский поступать будет,?— прошептал Том. Доминик перевёл свой прожигающий взгляд на него и открыл было рот, но Эшли подошла и наклонилась к нему, выуживая из рюкзака банку адреналин раша.—?Прими сий дар и мои мольбы и прощении. Насколько я знаю, эту ночь ты не спал, так что эликсир бодрости в твоём арсенале тебе не помешает.Дом перехватил банку двумя пальцами, всё ещё изображая отвращение и до сих пор не проронив ни слова. Эшли выпрямилась и присела на стул рядом, уже на нём придвигаясь ближе.—?Сам додумался на громкую связь поставить, а я виноватая,?— сказала она, обернувшись на Тома, но тут же поворотилась обратно к обиженному Дому, обнимая того. —?Ну прости, прости, ты же знаешь, я бы не рассказала никому даже под страхом смерти!—?Ну уж под страхом смерти могла бы и… —?Доминик запнулся и запищал, быстро прикрывая рот рукой, чтобы не обратить на себя лишнего внимания. Он указал пальцем в сторону буфета, возле которого стоял крайне недовольный Боб в кепке, а перед ним не менее недовольная, видимо, этой самой кепкой миссис Пантелеймон.—?Ещё раз тебе говорю, головные уборы в помещении не носят! —?она махала руками и говорила, кажется, ещё много чего, но слышно было плохо из-за всеобщего столовского галдежа вокруг. Боб что-то отвечал ей, его лицо дёргалось от злобы. В какой-то момент он отчаялся и содрал с себя эту кепку. Все, кто стоял рядом и наблюдал за ?дебатами?, расхохотались. На расхохотавшихся оглядывались другие и тоже начинали хохотать. Младшие классы вставали на стулья, чтобы увидеть, из-за чего такой ажиотаж. Том сунул пальцы в рот и громко свистнул, чтобы привлечь внимание вообще всех, кого только можно.Вот теперь почти вся столовая любовалась новой причёской Боба, который не знал, каким боком ему повернуться к зрителям. Сзади волос осталось больше, так как спал он на спине, и выглядело это совсем плохо; с боков очень криво и хитроумно выбритые виски разной длины, а спереди тоже всё печально, ещё и тёмный след от маркера на носу, если присмотреться. Боб стоял на месте и закипал, как большой монастырский самовар. Глазами он выискивал кого-то среди смеющихся, и нашёл: взгляд его остановился на троице из красотки, что ему отказала, и двоих её защитников.—?Вы! —?крикнул он и тяжелыми шагами направился к их столу. —?Это вы сделали, да? Или ты один? —?он хватанул Доминика, из них бесившего его больше всего, за грудки и рывком заставил подняться со стула. Дом услышал, как Том и Эшли сзади одновременно подскочили со своих мест следом.—?Ты, давай, не рви мне толстовку, баран,?— он дёрнулся назад, но хватка разъярённого Боба была крепкой. —?И, желательно…—?Ты как меня назвал?!—?Баран,?— спокойно ответил Харрисон. —?стриженный.Вокруг опять засмеялись.—?Ты не держи меня за… Я тебе могу не только толстовку порвать, я могу заставить тебя платить за своё окно и за свои волосы. И будут у тебя проблемки.—?Какое окно, голубчик? Это какое-то недоразумение.—?Надеялся, что кто-то до сих пор в частном доме без камер?—?Ммм… Тогда я могу поспрашивать других девчонок из параллели, не трогал ли ты кого ещё. И у мальчишек тоже. Сдаётся мне, что мне много чего интересного расскажут. Будут и у тебя проблемки.Дом не стал продолжать, потому что Боб уже побагровел, а слушала их примерно половина школы.Миссис Пантелеймон куда-то пропала. Другие учителя, которые пришли, как обычно, ближе к концу перемены и не могли ни понять, что происходит, ни пробиться через толпящихся учеников, беспомощно кудахтали где-то у входа.—?Короче, вчера ты мало охватил. Вижу, твой посиневший пятачок, но этого, походу, недостаточно,?— Боб занёс кулак над головой Доминика, но остановился и пронзительно вскрикнул, потому что в руку, которой он сжимал ткань чужой одежды, впились чьи-то маленькие, но до жути острые зубы.Пальцы резко разжались и отпустили Доминика, а Бобу вдобавок ещё и плеснули в лицо липким и кислым чаем, так что тот несколько добрых секунд не мог открыть глаз. А когда открыл, увидел, как Доминик оттаскивает от него двух маленьких девочек?— Джем Харрисон с кружкой в руках, и испуганную, но нарочно широко улыбающуюся Иззи, тоже Харрисон.