Глава 34. Всё о ревности (1/1)

Чуть позже к Скайуокерам пришёл Затт, принёс молоко для детей. Он несказанно удивился тишине, стоящей в их доме. Да и не только он, сами Энакин и Асока не понимали, что заставляет их избегать друг друга и почти не общаться, ограничиваясь короткими вежливыми фразами. Но, так или иначе, напряжение было и продолжаться долго оно не могло, ему надлежало в скором времени вырваться наружу. И вот это произошло одним, казалось бы, вполне обычным вечером. Энакин, как всегда, стоял за домом и умывался. Асока настолько уже привыкла рассматривать его в полуобнаженном виде, да, что там, любила это делать, что каждый раз находила повод для разговора с ним, пока он мылся. А с недавних пор, испытав на себе магию его поцелуев, тогрута смотрела на него уже иным взглядом. И вспоминая о том, как его сильные руки бережно обнимал её стан, прижимали к себе, гладили по голове с спине, она невольно понимала, что близость с ним не должна вызвать у неё отвращения. Хотя бы потому, что внешне Энакин был значительно красивее и опрятнее неряхи Роберта. В общем, какими бы ни были на это причины, Асоке нравилось рассматривать тело своего мужа и сейчас она собралась сделать это снова. Предлогом решила избрать вопрос о готовности ужина. Просто взять на ложку немного мяса и попросить попробовать, сказав, не нужно ли посолить. Вполне невинная просьба. Асока так и сделала. Энакин в этот момент умывал лицо и склонился над тазом, отчего была видна только его спина. Крепкие литые мышцы делил надвое крепкий и ровный позвоночник. Но вот Скайуокер поднял голову и плеснул в лицо горсть воды, которая мелкими кристаллами осела на завитках волос и прозрачными струйками потекла по груди, останавливаясь у ремня. Он был красив просто до боли в глазах, Асоке ужасно хотелось протянуть руку и потрогать его, однако, этого не случилось. Приход одной весьма сомнительной девицы прервал не начавшуюся семейную идиллию. Этой девицей была упомянутая не так давно Лана Секура. Она стояла возле ближнего дерева, и прячась за его стволом, открыв рот, нагло смотрела на Энакина. Вся кровь бросилась в лицо Асоке. Да как она смеет, эта малолетняя дрянь, подсматривать за её мужем, да ещё с видом собственницы. Тогрута всей душой хотела сейчас надеть на её голову котелок с жарким, но Лана увидела, что замечена и скрылась, послав Тано презрительную улыбку. И Асока не нашла ничего лучше, кроме как выместить злость на Энакине:- Ты долго ещё намерен плескаться? - спросила она резче, чем требовала ситуация.- Почти, а что за спешка? - немного удивился Энакин, растираясь полотенцем.- Ужин скоро остынет, давай быстрее, - нашла она оправдание своему тону и всё же не удержавшись, бросила на ходу - И накинь на себя хоть что-нибудь, нечего тут голышом отсвечивать.Эта последняя фраза была воспринята Скайуокером как провокация. Теперь уже он едва сдержал нахлынувшие эмоции. Но если уж сексуальное удовлетворение ему не светит, то хотя бы напряжение нервное сбросит:- Может быть, ты не знала, но люди, как правило, не моются в одежде.- Конечно, - мигом отреагировала Асока, опуская ложку обратно в котелок - Ты у нас любишь везде голый ходить, чтобы любая желающая, вроде девчонки Секуры, могла полюбоваться тобой, когда захочет.Энакин потряс головой, пытаясь вникнуть в смысл сказанного ею и заодно вытрясти оттуда желание прижать Асоку к себе и поцелуем заставить замолчать.

- И вовсе я не выставляюсь, - сказал он наконец - Я не виноват, что эта малолетняя шлюшка ухитряется подсмотреть за мной, пока я моюсь.Лицо Асоки покраснело от гнева, ладони сжались в кулаки:- Ты хочешь сказать, что замечал это и раньше?- Конечно, - ответил Энакин с улыбкой - Причём, довольно часто.- Так, я немедленно положу этому конец, - твёрдо заявила тогрута, уловив в голосе мужчины нотки самодовольства - Отныне ты будешь мыться внутри дома.

- Ни за что на свете, - произнёс мужчина холодно - Замужество не даёт тебе право командовать мною. Я буду продолжать делать то, что делал всегда, сколько пожелаю и когда. Надеюсь, тебе это ясно.

- Ещё как даёт, - не согласилась с ним Тано - Я, вообще-то, твоя жена.

- Моя жена умерла, - сказал он, как отрубил, и тотчас же пожалел об этом. Асока отшатнулась от него, смертельно побледнев и страшно качнулась в сторону, едва не потеряв сознание. Энакин еле удержался, чтобы не подойти к ней и не поддержать. Он сказал это лишь потому, что вот уже несколько дней к ряду постоянно твердил данные слова про себя. С тех самых пор, как впервые поцеловал Асоку, Энакин сотни раз мысленно попросил прощение у Падме за это. И за то, что со всё нарастающей страстью он желал другую женщину. С такой страстью, с какой никогда не желал её. Это он и пытался объяснить призраку покойной жены, а ещё то, что возможно ли винить его за то, что он мужчина. Молодой и здоровый с хорошим темпераментом и что на его месте никто не удержался бы от такого соблазна. Интересно, осудила бы его за это Падме или нет. Чувство вины и жестокие противоречия раздирали Скайуокера изнутри, но никоим образом не избавляли от желания обладать тем, что теперь принадлежит ему по законному праву. Да, Кодекс джедаев Энакин давно уже и не раз нарушил, но вот моральный кодекс попирать не хотелось, поэтому проще было сейчас слить злость на кого-то другого, свалив на него свою вину. Асока в этом отношении подходила идеально.

- Ну да, конечно, ты никогда не позволишь мне забыть о том, какое она была совершенство, а я всего лишь жалкая замена, по недоразумению занявшая её священное место, - вырвалось у Асоки вместе с горькими слезами. И в этот момент в дом вошёл Петро. Он кожей ощущал, как раскалился воздух вокруг Скайуокеров, а сами они напоминали двух голодных ранкоров, что в любой момент готовы были сцепиться друг с другом, дай только команду. Петро не без основания опасался угодить в эпицентр и будь его воля, он ушёл бы отсюда сейчас же, пока супруги его не видят, но нельзя, его послали сюда позвать за помощью.

- Энакин, - позвал он осторожно - Можно тебя? Меня попросили послать за тобой. У Ланы сломался шкаф, она просила починить его, а Кит и Эйла сейчас на охоте.

Затт, бывший тут же, не удержавшись, хихикнул, а Петро покраснел, как помидор. Он понимал, что затеяла Лана, но ничего не мог сказать. Энакин посмотрел на обоих долгим взглядом и наконец произнёс:- Пойдёмте, надо узнать, в чём там дело.

Асока молча смотрела на то, как все трое уходят. Она подошла к кроватке и взяла на руки обоих близнецов, хотя они сейчас в этом совершенно не нуждались. За то она сама нуждалась в их тепле и осознании того, как она им необходима. Хотя бы им. Посидев немного с Люком и Леей, Асока решила поужинать, хотя есть совершенно не хотела. Но уязвленная гордость не позволила показать, что ссора с Энакином отбила у неё аппетит. Она наложила себе полную тарелку жаркого, даже с горкой, чего обычно не делала, и с мстительным удовольствием умяла, хотя совсем не ощущала вкуса того, что ест. А между тем прошло уже больше часа, а Энакин всё не возвращался. Асока вышла на крыльцо и тотчас на неё устремились любопытные взгляды. Но тут от них от всех отделилась Шаак Ти и походкой адмирала Таркина, устремилась к младшей тогруте.

- И что ты стоишь тут, как статуя Императора? - без всяких церемоний и приветствий начала она - Лучше бы за мужем своим смотрела. Иди быстро к дому Фисто, он там наедине с этой шалавой, понимаешь, чем вам это может грозить?

- И что в этом такого? - непонимающе вскинула брови Асока.

- Не кажись глупее, чем есть, - жёстко произнесла Шаак - Иди быстрее, пока не случилось беды.

Всё ещё продолжая не понимать, Асока решила послушаться Шаак Ти и набросив на себя тёмный плащ, направилась в противоположную сторону от дома, где располагалось жилище Фисто. И во время своего недолгого пути, она, то и дело, ловила на себе взгляды товарищей, затаенные и тревожные, как будто те знали что-то ужасное и до поры, до времени предпочитали молчать. Ведь в отличии от наивной в плане семейных отношений Асоки, они-то хорошо знали зачем мужчины ходят к проституткам.