Твою... (1/1)
Свет искрами рассыпался, отражаясь от зрачков тогруты. Она уклонялась от их колючих осколков, что так и норовили уколоть нежную кожу цвета топленого сахара, оплавить ее, пойти разводами. Она пригнулась, припала к голому полу, словно хищник, готовящийся к атаке. Только вот атаковала не она. Свет пронесся над головой, едва не зацепив кончик монтралл — в воздухе запахло паленым. Девушка совершила перекат на правую сторону, снова уклоняясь от резкого, стремительного удара. — Ну?! Что же ты? Защищайся! — меч сита прополосовал пол в дюйме от бедра Асоки. Она раздраженно фыркнула. — Я дал тебе все: сон, еду, защиту, — Асока перевела взгляд на рукоять своего меча, крепко сжатого потной ладонью. — Только бери, — его голос оборвался, пока новая вспышка вспарывала покрытие пола в этом, сит бы его забрал, зале, — и пользуйся,— натужно закончил Вейдер, взмахивая мечом. Благодаря отдыху и сытному питанию три раза в день девушка и правда чувствовала себя почти прекрасно — грех не воспользоваться. Да только строгое соблюдение диеты Силу не восстанавливает! И кому, как не ему, ситовому отродью, это должно быть известно. Чего только Асока не перепробовала, от медитаций, до самомассажа — все без толку. Клинки бесполезным аксессуаром, почти вросли в ладони, а теперь висели на поясе от тренировки до тренировки. Асока уже начала подумывать — а не подделка ли они, но пальцы предательски находили каждую царапинку, каждую песчинку, что уже долгие годы служили дополнительным дизайнерским решением, как и положено клинку каждого уважающего себя воина.
— Твою…! — пробормотала Асока, распластавшись звездой на полу. Сияние клинка, нависшего над ее горлом, больно било в глаза. Как ни странно, никакой опасности она не чувствовала. — Что ?твою?? — раздраженно переспросил Вейдер. — У нас нет времени на ?твою?. Если ты была такой плохой ученицей, то я удивлен, как твой,— он выделили это слово голосом,— Скайвокер не бросил тебя где-то на Шили. — Ты не мой учитель, жестянка! — прошипела Асока, чьи глаза из синих стали пронзительно-бирюзовыми — внезапно открывшаяся способность как реакция на ярость. — Как ты посмел сравнивать меня со своими учениками! — Теперь я вижу, что от дроида было бы больше толку. Возможно, в нем Сила проснулась бы быстрее, чем в тебе. Асока задохнулась от возмущенения. Вейдер уловил, как кожа на ее ребрах натянулась оттого, что девушка сделала большой вдох, видимо, чтобы выдать гневную тираду в его императорский неприкосновенный адрес. Он уже приготовился парировать — не клинком, а словами — ее атаки. Но тут Асока начала смеяться. Взхлеб. Ее грудная клетка едва не напоролась от резкого движения на меч, Вейдер был вынужден убрать оружие, не без гримасы сожаления, которую воображение Асоки живо дорисовало поверх маски. Вейдер вздрогнул то ли от неожиданности, то ли от того, что не знал, как подобает грозному владыке вести себя в такой ситуации — мчаться в лазарет или успокаивать тогруту, был еще третий вариант, но Император бы скорее лопнул, чем признался себе, что серьезно волнуется за психическое здоровье своего…падавана. Как бы там ни было, он просто стоял над распластанным телом тогруты, содрогаемой в конвульсиях смеха, и ничего не делал. Девушка и рада была остановиться. Но не могла. О Сила! Этот голос… Он словно отчитывал голокотенка за съеденную проводку, а не ругал врага! А чего стоит этот тон? Да голос Вейдера не может похвастаться спектром передаваемых эмоций, но он словно сам не верил в то, что говорит. И она не верила. Оттого выходило какое-то беззлобное ворчание, а не гневная тирада, и было совсем не зло и не обидно. Асока перекотилась на бок. Смех постепенно утихал. Она оперлась на одну руку, приподнимаясь. Потом на вторую — оттолкнулась от пола… И встретилась подбородком с кончиком клинка Вейдера. Голубые раскосые глаза смотрели с легкой обидой сверху вниз в черные провалы шлема. Девушка чувствовала раздражение Вейдера — и ничего больше. Ничего такого, что могло бы заставить ее сжаться от страха и выронить клинки, пусть пока и бесполезные. — Ты умерла. — Заявил Вейдер серьезным, почти траурным, словно и правда был на поминках, голосом. — Начнем сначала. Асока тряхнула головой, не отводя взгляд, и так же серьезно сказала: — Если бы я стала призраком, то уж поверь, не стала бы приходить к тебе, чтобы стать живой,— ее передернуло от этого слова,— мишенью. — Глупая, глупая тогрута. Ты так ничего и не поняла, — новый вздох стукнулся о жестяную грудь с гулом. — Кто еще кому мишень,— пробормотал он скорее себе под нос, чем для ушей ученицы. Был во всей этой ситуации только один плюс — он снова мог называть ее ученицей, не рискуя быть слишком легко раскрытым. Хотя, судя по всему, Асока уже начала догадываться. У кого в гостях. От ее реакции на правду полностью зависело, станет ли Асока помогать своему врагу. Какая-то часть Вейдера была уверена — станет. Возможно, ей потребуется время на осознание и принятие. Но сомнения все равно грызли его изнутри, пожирая то, что осталось от человека, которым некогда он был. Сит отвел клинок от лица ученицы и повернулся к ней спиной. — Нападай. — Последовал приказ ровным голосом. Девушка фыркнула: — Только сит может учить нападать со спины. — Она помолчала, но когда ответа не последовало, добавила:— Чем? —А это уже твоя забота, дорогая,— проговорил все тот же ровный голос. — Представь, что ты со своими дружками снова забралась на один из кораблей флотилии, они обездвижены противником и не могут тебе помочь, да что там,— неожиданное веселье в голосе,— сами нуждаются в твоей помощи! А прямо перед тобой враг. Что ты будешь делать? Реши эту задачу. — Но моя Сила… — Никто тебе не вернет ее. Только ты сама. Сказал бы я тебе. Но я говорю следующее, а ты слушаешь, и понимаешь. Сит все так же стоял к ней спиной, когда из динамика, заменяющего ему уста, полился водопад слов. Асока почувствовала тепло, обволакивающее ее тело — каждый мускул, каждый изгиб; глаза начали слипаться, хотя она продолжала ясно видеть зал и широкую спину жестянки под черным плащом. Все одновременно плыло и оставалось недвижимым. Каждый объект зала расплывался, будучи в фокусе. Девушка попробовала пошевелить головой, но на шею словно надели медицинский ошейник. Руки разжались, но клинки не выпали из расслабленных ладоней, пальцы зачерпнули воздух и скрючились. Голову заполнил вакуум, в который впитывались, нарушая законы физики, слова: — Сила всегда с тобой. Когда ты спишь. Ешь. Дышишь. Когда ты разгневана и когда ты спокойна. Она вокруг тебя. Наполняет каждый атом, каждую молекулу, каждую клетку. Она в воде, которую ты пьешь, в полу, на котором ты стоишь, в стене, к которой тебя прижимает штурмовик. Она не имеет начала и ей нет конца. Она одновременно далеко за пределами галактики и между кончиками твоих пальцев. Ее нельзя переместить, закрыть, удержать, но от нее нельзя защититься — Сила наполняет все, не попадая ни во что. Она течет сквозь тебя. Она — твоя память и память миллионов уже почивших, ныне живущих и еще не рожденных поколений. Она неподвластна законам времени и пространства. Она — инструмент и материла, она статична, но ее поток быстрее мысли. Она в тебе. Она едина с тобой. Последние слова прозвучали слишком четко, и только сейчас Асока поняла, что голос Вейдера доносился до нее словно через вату — она слышала четко каждое слово, но они не травмировали уши, а словно обтекали их. И даже резкое, отдающее металлом дыхание было совсем неслышно. Словно Вейдер говорил с ней голосом…не своим. Она попыталась отогнать мысли о том, чей голос напоминал ей тембр Вейдера, очищенный гипнозом. Сознание Асоки посылало сигналы ?Внимание! Внимание! Не теряй бдительности!? Девушка отряхнулась, и правда стоит отвлечься, пока перед глазами не пляшут морские звездочки с молоточками и конфетти. А переключить внимание было на что — прямо из ее ладоней струился двумя ровными столбами белый свет.
Губы Асоки в удивлении приоткрылись. Девушка ахнула. В ее широко распахнутых глазах отражалось сияние двух световых мечей. Асока перевела взгляд на Вейдера, словно спрашивая его — как такое возможно. Сейчас ей не хотелось ни нападать на сита, ни делать вообще что-либо еще: она просто стояла, опустив руки с двумя активированными мечами, и смотрела в лицо, нет, маску, да какая разница, Вейдера. Она не заметила того момента, когда он повернулся к ней, но это ее сейчас и не волновало. —К-как?..
— На сегодня урок окончен. — Вместо ответа устало проговорил Вейдер и прошел мимо Асоки на выход, едва не задев ее плечом. Асока с глазами порги проследила за Вейдером до двери-портала и перевела взгляд на свои мечи. Она боялась их деактивировать, боялась, что потом Сила не послушается ее. Что если сейчас свет клинков погаснет, перестанет отражаться от ее воспаленных глаз, больше она не сможет его зажечь — и никто не сможет. Даже ее … учитель. ?Боже! Это дико! Как же это дико! Это так дико, что я готова пойти на курсы выпечки и запереться в четырех стенах с поварешками, мужем и детьми в количестве пять штук, лишь бы не все вот это вот! Ну как же так-то?!? — пренебрегая обращением к Силе, мысленно повторяла Асока. Она как раз пошла на новый круг.
Сразу после окончания тренировки, как и бывало всегда (в обычные дни) появились два клона и жестами попросили ее следовать за ними. Конвоиры не прикасались к ней, не заговаривали, только почтительно становились по бокам от двери, пока ждали, когда Асока пройдет мимо них, чтобы на почтительном расстоянии снова следовать за ней до самой точки назначения.
Суперразуршитель видывал много странных процессий. Его гладкие коридоры, что, казалось, не могли в своем зеркальном блеске нести и частицу памяти, все же помнили многое. И сейчас становились свидетелями одного из самых странных ритуалов — по другому тогрута не могла обозвать сие действо — за всю историю правления Вейдера.
Она чувствовала себя еще более неуютно и затравленно, чем в первый раз путешествия по белому лабиринту. Ее била крупная дрожь, и девушка была впервые рада увидеть двери своей темницы. Не передать никакими словами, никакими наскальными рисунками, когда двери разъехались, и Асока не увидела никого постороннего в помещении, когда она прошла к своей, одухйоды, она уже действительно стала родной, кровати, упала лицом вниз, сминая одеяло вдохнула запах чистой ткани, такой знакомый… Хоть что-то осталось неизменным. Словно Вейдер знал, что она не выдержит еще одного испытания, еще одного изменения. Девушка цеплялась в измятую пальцами ткань, как в спасательный круг, содрогаясь от мысли, что если она отпустит клочок привычной уже жизни, ее мир обновится, перезагрузится, и система рухнет, пораженная вирусами.
Девушка лежала так какое-то время, наслаждаясь темнотой под веками и пустотой в голове. А потом перевернулась на спину и встретилась взглядом с потолком. Его белизна резнула по глазам. Девушка положила руки под голову, и попыталась уснуть. Но… ?Как же это дико, о…нет, не Сила. К кому теперь взывать? Я не уверена, что уверена…Что, сит возьми, я несу? А что, если я — сит? Не может быть!? Она тряхнула головой, не отрываясь от кровати.
?Может, нужно было попросить распечатать инструкцию? — зло подумала тогрута. — Здравствуй, учитель, — слово напиталось ядом, и теперь просто сочилось им, грозясь прожечь мозг, — я не знаю, что такое Сила. И как ею пользоваться. Не мог бы ты, мусорная ты жестянка, мне правила пользования тут составить?? Злость сменила растерянность и теперьпереполняла тогруту. Асока понимала, что в какой-то момент, очень-очень давно, потеряла контроль над ситуацией, и ощущение полной беспомощности выводило из себя, даря смертельную неприятную усталость. Это было одно из самых неприятных ощущений, что Асока испытывала в своей жизни.
Еще и раскисла тут… Нет, правда, спасение утопающего, как говорится… До чего опустилась со своей беспомощностью? Позволила Ситу, да еще и Императору!, стать своим учителем! Позор от монтралл не отмыть просто!
Асока, встрепенувшись от своих же мыслей, медленно села на постели и потянулась.
Мечи с момента прихода в комнату, были аккуратно уложены на край ткмбочки. Она бросила быстрый взгляд на них, и решительно протянула руку. Холодный металл моментально сроднился с кожей, врастая в линию жизни. Девушка стала на середину комнаты.