Часть 6 (2/2)

Посетителей становилось всё больше. Оглянувшись, Бэкхён посмотрел на колесо обозрения, которое можно было увидеть с любого места в парке, и ахнул: абсолютно все кабинки были заняты довольными зрителями. Нужно и до него добраться, чтоб, наконец, насладиться местными видами с такой высоты.

— Это дерево желаний, — вдруг заговорил первым Чанёль, когда задумчивый Бэкхён чуть не запнулся за торчащий из земли гигантский корень.

Бён поднял свой взгляд и замер от восторга. Перед ним, сияя в солнечном свете, стояло огромное дерево. Его величественная и густая крона распространялась так широко, что могла спрятать в своей тени до сотни людей. Ничего подобного Бэк в своей жизни не видел. Ему вдруг захотелось поклониться этому шедевру природы. Он почувствовал себя таким мелким, таким незначительным. Один ствол этого дерева обладал вековой мудростью предков, которую хотелось черпать ложками и поглощать.

На его ветках парень вдруг заметил разнообразные нитки, поделки и милые записки. Чанёль предупредил, что читать их нельзя, но Бён не дикарь и сам понимал важность чужого желания, которое нужно сохранить между отправителем и этим великолепным деревом. Среди всего этого разнообразия чужих мечт Бэхён вдруг заметил бумажного журавлика и вздрогнул.

— Журавль! — хлопнул в ладоши парень, что-то задумав, и посмотрел на удивлённого Пака. — Не обращай внимания, игнорщик.

Брови Чанёля поползли вверх, показывая ещё большее удивление, чем до этого. Разве он игнорил Бэкхёна? Он же разговаривал с ним. Разве нет?

— Прости, я давно ни с кем не проводил времени. Разучился нормально общаться. Я не хотел тебя обидеть, — признался Чан, и его раскаяния было вполне достаточно, чтоб Бэк перестал дуться. — Сюда я привёл тебя, чтоб показать этого гиганта. Все боготворят наше колесо, но оно ни в какое сравнение не идёт с этим чудом света. Нерукотворное волшебство. Жизнь и смерть, мудрость и пустота, величие и беззащитность — он объединяет такие далёкие и такие близкие по своему смыслу вещи. Люди загадывают желания, а он видит их насквозь, но что он может сделать? Он даёт надежду на лучшее. Веру в будущее. В этом его особенность, его сила.

Бэкхён шумно сглотнул, вспоминая трейлер и то, насколько он был нежилым. Сейчас он слушал Чанёля с полураскрытым ртом и хотел сказать “ты тоже соткан из противоречий”, но давил и прятал эти мысли куда-то далеко, надеясь, что у него появится возможность однажды поделиться этим с Чаном. По возвращении домой Бэк сразу принялся искать листы белой бумаги. Он был уверен, что где-то видел их, но вспомнить никак не получалось. Книги, которые под ответственность Чана Бён забрал из шкафа Чоа, нашли своё место на тумбочке рядом с кроватью, до них он планировал добраться в скором времени.

Бумага же в свою очередь мирно покоилась на верхних полках шкафа, куда без проблем мог добраться Лухан, но не Бэк, чей рост даже с табуреткой не позволял дотянуться до искомого. Кто и для чего в этом мире делает настолько высокие шкафы?

Чанёль, который жил прямо за стенкой и собирался принять душ, никак не ожидал, что его друг так скоро придёт к нему, прося о помощи.

— Поставил бы табуретку на табуретку, ничего бы с тобой не случилось, — со смешком подметил Чан, спускаясь на пол и протягивая Бёну его бумагу. — Кстати, зачем тебе?

Бэк благодарно принял стопку белых листов и задумчиво прикусил губу: не знал, как рассказать Паку о своём хобби, да и нужно ли это было? Ему всегда нравилось собирать оригами. Бён обладал разными талантами в совершенно разных областях, но оригами было его особой страстью. Особенно когда он нервничал. А в последнее время нервничал он много.

Естественно, Чана заинтересовала возможность создания из бумаги животных, птиц и прочих интересных существ. Он на некоторое время даже забыл, что планировал заняться домашними делами, разобрать вещи и принять душ. Хобби Бэкхёна завлекло его на несколько часов.

Пак научился складывать из бумаги кролика. Почему-то именно его и предложил Бэк попробовать первым. С попытки эдак пятой Чан научился сгибать бумагу правильно, а на десятом кролике уже наловчился и создал одиннадцатого почти идеальным.

Пока старший забавно пыхтел над своим животным, Бэк старательно пытался вспомнить алгоритм создания бумажного журавлика. В детстве он часто делал их для своих близких. Бэк ставил его на подарок в какой-то знаменательный день и дарил. Это был его способ признаться в своих чувствах, теперь он хотел поделиться им с Луханом.— Получилось! — воскликнул довольный своей работой Чанёль, и Бён поспешил поздравить друга.

— Ого, вы тут устроили какой-то кружок рукоделия? — засмеялся Лухан, зашедший домой.

Сначала его удивило, что парни сидели на полу в центре комнаты по уши в бумаге, а потом его даже заинтересовало это занятие. Заставив себя присесть на пол, Лу лишь на несколько миллиметров повис в воздухе, если не приглядываться, то можно было подумать, что он и правда сидел.

Бэкхён почему-то сразу заявил, что Хань должен научиться делать журавлей, чем вызвал возмущение у Пака, первым заданием которого было создание кролика. Закатив глаза на поведение этого взрослого ребёнка, Бён согласился и даже предложил учителю Чанёлю показать Лухану, как правильно собирать кролика.

Пак был в восторге, казалось, он мог в любую секунду запищать от того, как ему всё это нравилось. И Бэк в очередной раз посмотрел на этого парня совершенно другими глазами. Складывалось впечатление, что всё время до их встречи Чанёль был глубоко несчастным человеком, словно он тащил за собой в одиночку непомерно тяжёлую ношу, но даже не мог посметь жаловаться. Сейчас Бэк не видел этого огромного камня переживаний, он видел красивые крылья, на которых Пак только учился летать.

— Так нечестно! Почему ты сделал хорошего кролика лишь с шестью плохими?! Мне пришлось тренироваться десять раз! — как обиженный ребёнок, причитал Чанёль, вызывая на губах Бэка улыбку.

— На самом деле, учитель всегда должен радоваться успехам его учеников. Представь, что перед тем, как научить тебя, я сделал удачного кролика лишь на пятнадцатый раз, — объяснил Бён, и Чан задумался, принимая такой вариант. — Молодец, Лухан, у тебя был хороший учитель. А теперь давайте складывать журавля.

— Это, конечно, очень интересно, но мне нужно разобраться с домашними делами, так что я пойду, а вы продолжайте, — поднявшись на ноги и чуть поклонившись друзьям, Чан попрощался с ними и ушёл к себе.

— Так зачем журавль? — с любопытством посмотрел на соседа Лухан, а тот загадочно заулыбался.

— Я придумал, как тебе привлечь внимание Сехуна! — хлопнув в ладоши, Бэк протянул заинтересованному блондину аккуратно сложенного белого журавля.*** Впервые за долгое время парк жил, и жил он благодаря посетителям. Многие гости не хотели уходить, пока не опробуют каждый из представленных аттракционов. Они обошли парк от начала и до конца, но, когда время пробило 10 часов вечера, они поняли, что даже этого им оказалось мало.

Ворота закрылись вместе с последними лучами солнца, и в это же мгновение везде засияли огни. Щит парка включился без замедления, а это означало только одно — сегодня они защищены.

Из своего окна Бэкхён увидел, как опустели улицы, а Лухан ушёл куда-то с друзьями. У Бёна появилась возможность встретиться с Чунмёном и остаться незамеченным. Вряд ли его кто-то похвалит за то, что он решил разгуливать по парку без Чанёля, но он тоже взрослый человек, ему не нужны няньки. То происшествие с колодцем было лишь несчастным случаем, теперь Бэк будет осторожнее.

Воровато оглядевшись по сторонам, Бён закрыл дверь в домик и побежал вниз по мощёной дороге. Ему нужно было быстро увидеться с Чунмёном и вернуться обратно так, чтоб никто и не догадался, что он куда-то отлучался.

Палатка провидца уже была на горизонте, но откуда-то, как назло, вышли Кёнсу с Сином. Бэкхёну пришлось срочно прятаться за мусорку, что как нельзя кстати стояла рядом. Покачав головой из-за глупости всей этой ситуации, Бён глубоко вздохнул. Дрессировщики его не заметили, поэтому можно было бежать дальше.

— О, так ты пришёл! — заулыбался Чунмён, когда в его палатку, словно ураган, ворвался Бэкхён, пытаясь отдышаться. — Всё хорошо?

В попытке не выдавать себя, Бён резко выпрямился и кивнул. Тело всё ещё просило о воздухе, но он мог позволить себе лишь небольшие вдохи.

— Очень хочу узнать будущее, — объяснил свою спешку Бэкхён и сел напротив Чунмёна.

Брюнет понимающе кивнул и положил ладони на шар, полностью наполненный водой. Бэк впервые видел такую альтернативу хрустальному шару, но, прекрасно помня, что провидец управлял водой, даже не удивился.

Чунмён попросил младшего положить руки под шар ладонями кверху и закрыть глаза. Его голос проникал под кожу, а энергия, которую Бэк должен был вообразить себе, тёплыми волнами тянулась к воде.

Для любого стороннего шар был похож на аквариум — бесполезная ёмкость с жидкостью, но только не для Чунмёна.

Руки, улыбки, глаза — картинки сменялись быстро, едва понятные детали, которые не несли никакой смысловой нагрузки, но брюнет ничего не мог поделать. Впервые вода вела себя так странно, словно играясь с провидцем, не желая показывать того, чего он хотел.

Внезапно всё прекратилось, и Чунмён собирался попросить Бэка открыть глаза. Но спокойную водную гладь охватили пламенные цветки. Они набирали цвет и силу, пока из простого видения не превратились в настоящий огонь.

Почувствовав жжение, Бён одёрнул руки и открыл глаза. Чунмён испуганно смотрел на Бэка, пока пламя медленно тонуло в воде, а палатку наполнял густой запах горелой ткани со стола.

— Что произошло? — с опаской спросил Бён. — Это я сделал?

— Я не понимаю, — покачав головой, дрожащим голосом проговорил Мён, — огонь пришёл из видения. Бэк… тебе грозит ужасная опасность.

Бён крепко сжал в руках края футболки, не скрывая своего страха. Он хотел что-то сказать, может, даже возразить, но неожиданный крик снаружи палатки заставил их вздрогнуть и испуганно переглянуться.

Эта ночь не сулила им ничего хорошего.