Замок. Тема – ?запертая комната? (1/1)

У Гонарда с матерью было негласное правило?— комнаты не запирать, а то мало ли, что может произойти. Вдруг кто-то упадёт, не сможет встать (чем старше становилась мама, тем выше была вероятность такого события), понадобится помощь, а комнату не открыть? Можно, конечно, вызвать слесарей, но когда они ещё приедут… Свою же комнату Гонард не запирал частично из солидарности, частично из-за того, что причин особых не было?— мама и так всегда стучала, прежде чем зайти. А ещё из-за того, что это навевало неприятные воспоминания. Они тогда жили в квартире, совсем не похожей на шикарные апартаменты в ЛилиМу Тауэрс?— вдвоём они едва там помещались, и маме приходилось спать в гостиной. Гонарду было даже немного стыдно, что целую комнату (хоть и самую меньшую из двух) мама отвела ему одному, но женщина была непреклонна?— подростку необходимо личное пространство, свой безопасный уголок, так все психологи пишут. Гонард не спорил?— он очень скоро понял, что и в этой, незнамо какой по счёту, школе он не приживётся, что соседи косо на них смотрят, а мать на новой работе откровенно загоняют. Ему действительно нужен был свой уголок?— чтобы было где поорать в подушку и врезать кулаком в стену, так, чтобы аж штукатурка осыпалась. При матери он бы в жизни не стал подобное вытворять?— а в одиночестве и не такое можно, только потише, чтобы мама не слышала и не волновалась. Про удар можно будет потом соврать, что уронил гирю, например. Дом тот был жутко старым и трещал по швам. Облезлым было всё?— обои в квартире, оставшаяся от предыдущих хозяев люстра, циновка на кухне и белая дверь комнаты Гонарда, на которую тот кривовато приклеил постер с Гоку из ?Драгон Болла?. Замок на двери тоже был в ужасном состоянии?— он часто заедал и требовал с каждым разом всё больших усилий при повороте. Благо, Гонард сам с каждым прожитым годом становился сильнее, и с замком они находились, можно сказать, в состоянии перманентного спарринга. Так вот, однажды замок победил. Гонард в то вечер был дома один?— маму вызывали работать в ночную смену, она оставила сыну парочку дельных указаний и ужин в холодильнике, но предупредила, что будет дома не скоро. И всё равно Гонард не удержался, запер дверь перед тем, как расплакаться, уткнувшись в футон?— это было уже скорее привычкой, чем необходимостью. Последними словами он крыл школу, одноклассников, соседей, себя, своего отца и снова себя, потому что мама была ни в чём не виновата?— это она тут страдала из-за него, работала на износ, а он не мог принести домой даже хороших оценок, не то что денег. На кастинге, ради которого пришлось сегодня пропустить последние уроки, его опять окунули в грязь и посоветовали ?с такой рожей? пойти лучше попробоваться в музей на роль питекантропа?— это было бы даже забавно, если бы парень не возлагал на этот кастинг столько надежд. В такие минуты казалось, что больше кастингов в его жизни не будет?— вообще ничего хорошего больше не будет, это конец, финиш, и даже еда уже не утешит… Кстати, о еде, надо посмотреть, что там на ужин, раз уж, вроде как, выплакался. Вытерев красное от слёз лицо простынёй и обильно высморкавшись, Гонард подошёл к двери и привычным жестом провернул замок?— а тот не сдвинулся с места. Повернул ещё раз. Подёргал ручку. Забарабанил кулаками в дверь. Попытался выбить плечом, как в фильмах?— только плечо зря отбил. Гонард потом и сам не смог объяснить, почему его грудь вдруг сковал такой дикий страх быть запертым?— это была его комната, ему ничего не угрожало, и он не умер бы от голода до прихода мамы. Возможно, он просто испугался, что боги наказывают его?— ведь, пока он истерил, у него промелькнула мысль о том, как хорошо было бы остаться в этих четырёх стенах навсегда и больше не позориться. Став реальностью, однако, эта мысль перестала быть столь привлекательна. Этот неприятный инцидент, стоит сказать, пошёл Гонарду скорее на пользу?— с тех пор он никогда больше не позволял себе впадать в отчаяние и дверь в свою комнату не запирал.