Капитан. Гарри (1/1)

Гарри смотрит на небрежно оборванный на самой середине кусок пожелтевшей бумаги, лежащий перед ним, и голова у него начинает болеть. Он видит очертания Наветренных островов, видит ободранные заметки, понять которые без второй половины карты невозможно, и думает?— кому принадлежала эта карта, доставшаяся ему вместе с бумагами бывшего капитана ?Леди Энн??Когда-то этот корабль, разумеется, не принадлежал ему?— Гарри его реквизировал, а капитана и добрую часть команды протащил под кораблем либо высадил на необитаемых островах?— пусть жрут ром и друг друга, пока не подохнут. Впрочем, он предпочитал думать, что получил ?Леди Энн? по наследству, ведь бывшим капитаном галеона был его отец, Десмонд Стайлс, которого Гарри с детства не видал. Он оставил их с матерью и сестрой нищенствовать в трущобах Порт-Ройала и исчез, позабыв, что где-то на Ямайке у него подрастал сын.Гарри закусывает губу?— почему-то в тихие ночи, как вот эта, перед прибытием на Тортугу, его начинают мучить воспоминания. Он вновь, до рези в глазах, вглядывается в рисунки на старой бумаге, переводит взгляд на угол карты и замирает, трясет головой: не может быть. В самом углу карты он видит восьмиконечную звезду. Точно такая же болтается на шее у невесты Анвара Мендеса?— совпадение? Мало ли в этом прекрасном и яростном подлунном мире восьмиконечных звезд?Он переворачивает карту. Без второй половины она бесполезна. Пленницы уже наверняка спят, морская качка может убаюкать кого угодно. Гарри кладет голову на руки. У него маленькая победа?— девчонка согласилась поесть ещё утром, а потом даже поужинала. Ещё не хватало, чтобы она заморила себя голодом, не видать ему тогда выкупа за неё, а без финансовых потерь месть Анвару Мендесу была бы и вполовину не так хороша.Гарри, на самом деле, с удовольствием смотрел бы, как Анвар захлебывается в водах Карибского моря. Оно всегда было жестоко к негодяям, словно чувствуя предателей и сохраняя жизнь тем, кто по-своему справедлив. И, возможно, маленькая благородная леди не заслужила такого мужа?— хотя характер у неё тот ещё, это Гарри признает. Она горда и упряма, и, похоже, где-то выучилась решать проблемы, а, может быть, просто врожденно умна, и ему это нравится, очень нравится, но и безмерно раздражает. Он уверен, что, если бы не пожирающий её нежный желудок трехдневный голод, она бы упиралась ещё дольше. Гарри бесит, что она хочет умереть, а вот он отдал бы всё на свете, чтобы жила Джемма?— она так любила жить, хотя её жизнь была и не сахар.Джемма, его сестра, служившая в доме губернатора и из этого дома на волю так и не вышедшая. Она все силы прикладывала, чтобы он, Гарри, хотя бы не умирал с голоду, и отдавала ему добрую часть своего и без того крошечного жалования. А потом она умерла?— говорят, выпала из окна, когда отчищала ставни, но Гарри не верил этому. Буквально накануне они встретились недалеко от городской пристани, и Джемма плакала, рассказывая, что молодой хозяин угрожает ей, но упорно отказывалась говорить, за что.Джемма, взявшая на себя заботу о нем, когда умерла мама, и в тринадцать лет поступившая на службу к Мендесам. Она и не знала, что Гарри откладывал каждую монету, чтобы однажды сбежать из этого чертова прогнившего города и стать свободным. Чтобы они оба стали свободными. Гарри голодал ради этого, воровал и прятался от военных, но Джемма так и не узнала, на что шел её брат, чтобы спасти их обоих.Потому что она умерла.Гарри стукает кулаком по столу. Он давно научился сдерживать слезы, душащие его при воспоминаниях о сестре. Джемма хотела бы жить, ей бы понравилась ?Леди Энн?, и к черту эти старые дурацкие поговорки о женщинах на судне, которые так любит Нейт! А эта расфуфыренная девчонка хочет умереть! И даже если у неё есть свои причины, она просто не понимает, о чем говорит и чего так желает. Смерть?— это не увеселительная прогулка в лучший мир, а, уходя, ты оставляешь за спиной этот, который, возможно, много лучше, тем то, что ждет впереди.Возможно, хорошо, что ему удалось уговорить её поесть. К прибытию кораблей из Порт-Ройала она хотя бы не отощает до состояния скелета. А уж в доме своего будущего мужа пусть делает, что пожелает, хоть на шнурке для вызова прислуги вешается.Вспомнив серо-зеленые, спокойные глаза, Гарри вздрагивает?— эта вполне может и повеситься. Что-то в ней было такое, что напрочь убило в ней чувство паники и страха. И даже если она и боялась пиратов, эмоция эта была притуплена чем-то иным. Гарри вспоминает её лицо. Анвар уж вряд ли посчитает её красивой, но она была запоминающейся, вполне сошла бы за сирену, которые, по слухам, заманивают в этих краях моряков на рифы. Нежные черты и розовые губы, тонкая шея и прикрытая тканью платья грудь. И медальон, спускающийся на цепочке ниже хрупких ключиц. Гарри упирается лбом в локоть?— может, Нейт и прав, бабы на корабле вовсе не к добру.Сразу вспоминаешь, что женщины у тебя очень давно не было, а хочется и уже нужно.Ему жарко, и он поднимается из-за стола, убирает карту в сундук, прячет под вещами и прочими бумагами, запирает замок. Выходит на палубу и поднимается на квартердек. Вахтовой вглядывается в бархатную темноту ночи, волны плещутся о бока ?Леди Энн?. Заметив капитана, рулевой выпрямляется.—?Иди спать, Поль,?— машет рукой Гарри. —?Я сам.Капитан вовсе не обязан сам становиться за руль корабля, но Гарри только в радость отвлечься.—?Да, сэр,?— с сильным французским акцентом отвечает Поль и убирается прочь с квартердека, зевая и почесывая затылок. Гарри понимает, что поднялся сюда вовремя: ещё немного и опасность заснуть у рулевого была бы очень велика. Стайлс не винит Поля; он помнит, что Поль вел галеон с самого утра. Пора ему и отдохнуть.Поль?— француз, по-английски говорит паршиво, хотя всё понимает. Пираты?— люди без предубеждений, если ты хороший матрос?— добро пожаловать на борт, и натянутые отношения между Англией и Францией беспокоят их меньше всего. Так же, как и отношения Англии с любыми другими странами. ?Леди Энн?, сам Гарри и его пираты не принадлежат никому, кроме самих себя, а им принадлежит весь мир.Гарри придерживается четкого курса на Тортугу, щурится в ночь и думает, что им повезло: шторма не предвидится, ветер?— попутный. Он позволяет себе закрыть на секунду глаза и ощущает привычное единство с его ?Леди Энн?. Когда Гарри в море?— ему ничего на свете больше не нужно, и плеск волн радостно отзывается в его ушах. Он думает, что маме понравилось бы зваться ?леди?, хотя Энн Стайлс отродясь благородной не была и работы тяжелой не чуралась. Она умерла, когда Гарри было одиннадцать, но боль от потери не прошла до сих пор. Она пожирала его и мучила. Мать и Джемма, две его самые любимые женщины, оставили его, и теперь у Гарри было только море да корабль. И друзья, конечно. С Луи, Найлом и Лиамом они прошли огонь и воду, и в глубине души он понимал, что никогда они его не предадут.По крайней мере, не так, как это сделал Зейн.Только про карту он никому из них не сказал. Да и нечего там говорить было, кусок пожелтевшей бумаги?— и всё, ничего больше, бесполезное наследство Десмонда Стайлса, которое он упорно пытался разгадать. Но разгадаешь тут, если об отце всю жизнь знал только имя да должность?— пират, каких поискать ещё надо было…Гарри вглядывается в ночь. Утром они будут на Тортуге и, дадут морские боги и дьяволы, задержатся там на неделю. Лиам всё-таки прав, лафеты заменить бы надо.Они прибывают на остров рано утром.—?Луи, Барт, отведете англичанок к Шерил, не в таверне или в борделе же им эту неделю жить,?— распоряжается Гарри. Барт вытягивается, готовый исполнять приказ, и Гарри едва сдерживается, чтобы не потрепать его по голове: мальчишка ему нравится, он исполнительный и смекалистый.Луи кивает со вздохом. Ему бы отдохнуть, как и им всем, но сначала дела.—?Я пойду к Коуэллу,?— говорит Гарри ему тихо. —?Попробую распорядиться грузом. Остальных отпущу на берег, как только вернусь,?— кричит он команде. —?Пока можете отдыхать, но на берег не сходите, вы понадобитесь мне трезвыми!Он мог бы и не напоминать?— пока не было дележа денег, вырученных за груз, пить им нечего. Пираты вздыхают, но разрозненно кивают. Дел у них и на ?Леди Энн? может быть полно?— в карты поиграть или в кости. Ром закончился как раз к утру, надо бы пополнить запасы. Куда вечно девается ром?Саймон у себя в его то ли кабинете, то ли спальне, сидит за видавшим виды столом и подсчитывает что-то, видимо, прибыль. Гарри входит к нему без доклада, у него давно привилегия. Саймон поднимает голову от записей.—?Слыхал, тебе повезло, Стайлс.—?Несказанно, Коуэлл,?— Гарри хлопается в кресло, подается вперед. —?Какао и сукно, мы?— короли здесь и сейчас, никто ещё столько не привозил тебе в этом году, отвечаю.—?Головой или зубами отвечаешь?—?Правой рукой,?— серьезно говорит Гарри, и по глазам Саймона видно, что он ему верит. —?Хочешь взглянуть сам?Коуэлл никогда не доверил бы осмотр награбленного кому-то, кроме себя самого. Он вооружается, ведь на Тортуге без оружия все-таки нельзя, и выходит на душную улицу вместе с Гарри. Зной ещё не вошел в самую силу, но к моменту, как он будет возвращаться домой, солнце будет печь, как в самом Аду. Если там, конечно, есть солнце.—?Что-то ещё, кроме тканей и какао? —?интересуется Саймон.Гарри усмехается.—?Ничего, что касалось бы тебя.Говорить о захваченной невесте Анвара Мендеса он и не собирается. Девчонка и так в опасности на этом острове, и спокойно ей может быть только у Шерил. Если кто-нибудь узнает, кто она такая, и какие у него планы, её могут увезти. И обращаться с ней будут вовсе не так уважительно, как это делает он сам. Гарри хмурится, понимая, что слухи из Порт-Ройала все равно доберутся до Тортуги, а может, и кто из матросов проговорится в пьяном угаре, но пока что он может защитить своих пленниц от покушений со стороны других пиратских капитанов, и он собирается делать это и впредь.А если кто-нибудь попытается навредить ей или забрать себе, то заведет знакомство с пулей между глаз, и ему это не понравится.