Глава 19 (1/1)

Марианна проспала почти до самого вечера. Проснулась же она от того, что услышала чьи-то шаги. Девушка открыла глаза и увидела, что это просто с очередным визитом пришёл Джелаль-Осман-бей… Ну, значит, можно и дальше спать спокойно…И тут Марианна совершенно неожиданно вспомнила о том, что ей и самой необходима консультация врача. Правда, совсем по другому вопросу, но ведь личный лекарь барона Средиземноморья, наверняка разбирается не только в одной хирургии. И потом, кто знает? Может быть, он и поможет ей разрешить одну маленькую проблемку, которая у неё возникла?..Девушка поднялась с постели (благо, она спала одетая, так что стесняться ей было нечего), и, улучив момент, когда Джелаль-Осман-бей готовил инструменты для очередной перевязки, подошла к нему и тихо сказала:- Сударь, мне надо поговорить с вами с глазу на глаз. Не сможете ли вы уделить мне пару минут?- Хорошо, миледи, - кивнул лекарь. – А о чём, собственно говоря, вы собираетесь со мной говорить?- О чём? – переспросила девушка. – О медицине, разумеется. Вернее о той проблеме, которая у меня появилась и которую я смогу разрешить только с помощью врача.- Ну что же, - сказал лекарь. – В таком случае, сударыня, подождите меня на палубе. Я закончу с перевязкой и сразу же подойду к вам.- Не хотелось бы мне, если честно, говорить на такие темы при всей команде, - покачала головой Марианна. – Но, если другого выхода нет…- Ну, почему же нет? – удивился Джелаль-Осман-бей. – Выход есть в любой ситуации… Скажите, сударыня: вы знаете какие-нибудь другие языки, кроме английского?- Конечно, - кивнула Марианна. – Я знаю итальянский, французский…- Ну, вот и хорошо, - кивнул лекарь. – В таком случае, мы с вами будем говорить по-французски. Уверен, что никто из членов команды не знает этого языка и потому наш разговор останется для всех них тайной.- Конечно, - кивнула девушка и, не дожидаясь, пока лекарь приступит к перевязке, направилась к выходу из каюты.- Эй, цыпа, ты что, меня покидаешь? – окликнул её Джек.- Да, дорогой… - улыбнулась ему Марианна. – Извини, но я вспомнила об одном неотложном деле.- Таком неотложном, что ты решила оставить меня наедине с моими страданиями? – вопросительно поднял бровь капитан.- Что поделаешь, но я действительно должна идти, - сказала девушка. – Но, обещаю, что совсем скоро я вернусь. А ты, пока меня не будет, будь умницей… Договорились?- Ага… - недовольно протянул Джек. – Договорились… Но только потом умницей будешь ты… Смекаешь?В ответ Марианна то ли в шутку, то ли всерьез, показала ему кулак, и вышла из каюты.Она подошла к борту корабля и принялась смотреть на воду. Мысли о задуманном, но так и не выполненном деле, преследовали её. Всю последнюю неделю Марианне, погружённой в заботы о раненом друге… ну, или, возлюбленном, было просто не до своих собственных проблем. Но теперь, когда Джек уже начал поправляться, Марианна снова вспомнила о том самом ?памятном подарке? от управляющего её супруга. Правда, с тех самых пор, как корабль стоял на якоре, те неприятные ощущения, что буквально изводили Марианну во время плавания, чудесным образом прекратились. Но девушка сама уже не верила в то, что её заточение на вилле в Лукке обошлось без последствий…- Вы хотели поговорить со мной, сударыня? – послышался у неё за спиной тихий голос лекаря; как они и договорились, он говорил с ней на французском.- Да, - ответила Марианна. – Я… я хотела проконсультироваться с вами по одному очень важному и очень личному делу.- Хорошо, - кивнул лекарь. – Говорите, миледи, я вас слушаю.- Видите ли, сударь, - сказала Марианна. – Я… я оказалась поистине в ужасной ситуации. У меня будет ребёнок, но он мне не нужен. Вернее даже, дело не в том, что я не хочу иметь детей – я бы и не имела ничего против них против… Но его отец… Если бы только вы знали, какой он негодяй!.. Именно поэтому я и не могу допустить того, чтобы этот ребёнок появился на свет божий… Вы меня понимаете?- Да, понимаю, - кивнул лекарь. – Значит, вы, сударыня, хотите, чтобы я помог вам избавиться от этого ребёнка? Я правильно понял?- Да, - ответила Марианна. – Именно этого я и хочу.- Ну, что же… - протянул Джелаль-Осман-бей. – Если дело обстоит именно так, как вы говорите, я прекрасно вас понимаю. Но… Сударыня, может быть, вы ещё передумаете? Ведь то, что вы хотите сделать, прямо скажем, небезопасно. Да и потом: ребёнок-то в чём виноват?- Ни в чём, - пожала плечами Марианна. – Только я уже сейчас его ненавижу всеми фибрами своей души. Он для меня – всего лишь отвратительное маленькое чудовище, которое, несомненно, станет таким же негодяем, как и его отец… Так вы согласны мне помочь? – добавила она.- Да, - кивнул лекарь. – Я не знаю, что там произошло между вами и отцом ребёнка, которого вы носите, но я верю вам, сударыня. Ведь для того, чтобы такая добродетельная дама, как вы, вдруг решила избавиться от своего нерождённого ребёнка, поистине нужны очень и очень веские основания. И они у вас, я уверен, имеются... Что же, я согласен вам помочь. Но, как вы и сами, наверное, понимаете, для этого вам нужно покинуть на какое-то время корабль… Давайте сделаем так: завтра вечером я пришлю за вами мою помощницу, которая скажет капитану этого корабля, что вас пригласил на ужин сам господин барон. Вряд ли кто-нибудь из ваших станет проверять, был ли тот торжественный ужин и присутствовали ли вы там…- Значит, всё разрешится уже завтра? – обрадовалась девушка. – Ох, сударь, я так вам благодарна, что и сказать нельзя!- Погодите пока благодарить меня, сударыня, - сказал лекарь. – Ведь, неизвестно, чем вообще для вас может закончиться вся эта операция.- Ох, да пускай она завершается чем угодно! – махнула рукой девушка. – Только бы поскорее избавиться от этого… этой никому ненужной вещи.Джелаль-Осман-бей как-то странно на неё посмотрел, но ничего не стал говорить и только молча покачал головой.Марианна посчитала его молчание признаком недовольства чем-то, и поспешно добавила:- Ох, сударь, если бы вы только знали, какую услугу вы мне оказываете! Поверьте, это очень и очень важно для меня.- Да нет, мадам, - покачал головой лекарь. – Я-то прекрасно знаю, КАКУЮ услугу я согласился вам оказать… Вам известно, что гарантия того, что вы выживете после этой операции, составляет пятьдесят из ста?- Отлично, - кивнула девушка. – Пятьдесят из ста – это много. Такая гарантия меня более чем устраивает.- Нет, сударыня, напротив: это слишком мало, - покачал головой лекарь. – Если бы вы обратились ко мне раньше, но теперь… Какой, кстати, там у вас идёт месяц? Четвёртый? Сударыня, вы, решительно, сошли с ума! И я, кстати говоря, тоже, если согласился вам помогать… Но, раз обещал, то значит, обещал, и обещание своё выполню... До завтра, миледи!..Сказав так, он поклонился Марианне и быстро направился к трапу. А девушка решила вернуться обратно в свою каюту. Правда, там сейчас был Джек, но Марианна искренне надеялась на то, что он ещё хотя бы несколько дней не станет к ней приставать.Впрочем, сейчас ей в любом случае беспокоиться было бы не о чем: даже в том случае, если бы капитану снова удалось её развратить, всё обошлось бы без последствий. Это позже, после того, как завтра вечером её проблема, наконец-то разрешится, нужно будет держаться от него на всякий случай подальше. А сейчас… Сейчас пусть пристаёт, если ему так хочется…И, размышляя подобным образом, девушка открыла дверь и вошла в каюту.***- О, ты вернулась, цыпочка? – слабым голосом спросил Джек. – Ну, что: доделала ты то своё важное дело, о котором говорила?- Да, - кивнула девушка.- Ну и хорошо, - сказал капитан. – А я вот тут сижу один и мучаюсь… И всё – из-за того, что тебе какие-то там дела важнее умирающего друга…И он скорчил такую жалобную гримасу, на какую только был способен.Марианна испуганно посмотрела на него, но увидев, что он хитро улыбается, поняла, что это он так шутит, и успокоилась.- Извини, Джек, но ты сейчас совсем не похож на умирающего, - сказала Марианна. – Да и слава богу, что это так. Я чуть с ума не сошла, когда ты валялся без чувств и, несмотря на все наши с мистером Гиббсом усилия, и не собирался приходить с сознание.- И всё равно: ты не должна была оставлять меня одного ни на минуту, - упрямо сказал капитан. – Что, если бы я во время перевязки от боли лишился бы чувств, а?- Ох, Джек, перестань молоть всякий вздор, - устало сказала девушка. – Ты уже большой мальчик, и потому вряд ли стал бы падать в обморок из-за таких пустяков.- А, между прочим, кое-кто обещал мне, что будет умницей, - меж тем продолжал болтать Джек. – И что-то я до сих пор этого не вижу… Марианна, дорогая, иди-ка сюда: кажется, пришло время нам с тобой отметить моё выздоровление.Но Марианна, не слушая его, молча сдёрнула с кровати второе одеяло и одну из подушек и стала стелить себе постель прямо на полу.- Эй, цыпа, что это ты делаешь? – удивился Джек.- Стелю себе постель, - не отрываясь от своего дела, сказала девушка. – А что?- Да нет, ничего… - покачал головой капитан. – Только скажи, зачем это тебе понадобилось? Ведь кровать достаточно широкая, так что мы оба на ней поместимся. И даже для кого-нибудь третьего ещё место останется.- Для чего? – переспросила девушка. – Да просто так, на всякий случай. Ты уже успел поправиться настолько, что у тебя снова пробудились самые низменные инстинкты. А, значит, если я лягу в одну кровать с тобой, то ты снова начнёшь ко мне приставать. А мне этого что-то сейчас совсем не хочется.- А на полу спать, значит, хочется? – усмехнулся Джек. – Цыпа, учти, - добавил он. – Что ночи сейчас стали холоднее. Ты замёрзнешь и простудишься, а я сейчас не в том состоянии, чтобы за тобой ухаживать… Смекаешь?- Ну и пусть я простужусь! – упрямо вскинула подбородок Марианна. – Пусть даже я умру от этой простуды. Всё равно это лучше, чем отбиваться от твоих грязных домогательств.- А если я поклянусь, что даже пальцем к тебе не притронусь? – спросил Джек. – Тогда что, цыпа?- Ну, я даже не знаю… - протянула девушка. – Если бы я не знала, что ты всегда находишь способы добиться желаемого так, что обещание при этом не оказывается нарушенным… Впрочем, - добавила она. – Так уж и быть, Джек, я тебе поверю. Но это в последний раз, и, если ты снова нарушишь своё слово, то ни на что хорошее можешь больше не рассчитывать.Сказав так, она подняла с пола подушку и одеяло и снова положила их на кровать, после чего принялась стягивать с себя сапоги, камзол и бриджи.Марианна так привыкла, что кроме неё в каюте никого не бывает, а потому далеко не сразу сообразила, что своими приготовлениями ко сну она невольно вводит Джека в искушение.- Чёрт, да прекрати же ты на меня так пялиться! – воскликнула девушка, ощутив на своей филейной части его восхищённый взгляд. – Джек, ты что, не слышишь, что я тебе говорю?- Слышу, - отозвался капитан. – Но, цыпа… Боюсь, что это сильнее меня. Извини…- Вот идиот озабоченный! – выругалась Марианна. – Ты что, не можешь отвернуться, как сделал бы на твоём месте настоящий джентльмен?- Раньше – может, и мог, а теперь – не могу, - сказал Джек. – Цыпа, знаешь, что я тебе скажу? Ты всё время обвиняешь меня в том, что я к тебе пристаю, тогда как ты сама только и делаешь, что буквально толкаешь меня на то, чтобы я к тебе приставал. Ну и кто из нас двоих больше виноват в этом, а?- Слушай, может быть, ты, наконец, замолчишь? – усталым голосом сказала Марианна. – И вообще: чем бросать на меня слишком пылкие взгляды, лучше бы взял да подвинулся. А то разлёгся тут… как граф Прованский на именинах!Джек удивлённо поглядел на девушку, но всё-таки подвинулся к стенке, освобождая для неё место.- Цыпа, - сказал он. – А кто этот самый… граф Прованский? Один из твоих бывших?- Нет, - покачала головой Марианна. – Это младший брат казнённого короля Франции, Людовика XVI.- А… Понятно, - кивнул Джек. – Я-то всё забываю, что ты из будущего… Но скажи: почему это ты вздумала сравнивать меня с этим самым графом, а?- Потому, что этот граф ужасно толстый, - ответила девушка. – Если бы он вздумал лечь на эту вот кровать, то он бы не просто занял её всю, но ему бы ещё и места не хватило.- А, так значит, этим сравнением ты хотела сказать, что я тоже ужасно толстый? – ухмыльнулся Джек. – Ну-ну, цыпа… По-моему, у тебя большие проблемы со зрением, дорогая.- Никаких проблем у меня со зрением нет, - сказала Марианна, укладываясь в кровать. – И вообще… Знаешь что, Джек? Сделай милость: помолчи, а? Я почти всю неделю из-за тебя спала в день, ну, может по два или три часа, так что я просто с ног сейчас валюсь от усталости. А завтра, между прочим, мне предстоит важное светское мероприятие.- Да? – удивился Джек. – Неужели? И что именно это будет за мероприятие, а?- Завтра во дворце барона Средиземноморья состоится торжественный ужин, - сказала девушка. – И я уже получила приглашение на этот банкет.- А! Так вот оно что! – нахмурился Джек. – Ну, вот что, дорогая, - добавил он. – Ты завтра никуда не пойдёшь. Ясно?- Но почему? – не поняла Марианна.- Потому, что от Вильянуэвы можно ждать любой подлости, - пояснил капитан. – И, потом: не забывай, цыпа, о том, чьи прихвостни намеревались тебя тогда похитить. И по чьей милости в Триполи не безопасно по ночам.- Какое это имеет отношение к завтрашнему ужину? – удивилась девушка. – А, кроме того, разве Вильянуэва не обещал, что он не причинит тебе никакого вреда?- Правильно, - кивнул Джек. – Лично мне он ничего не сделает. Но зато, зная мстительную и зловредную натуру Вильянуэвы, я со всей уверенностью могу сказать, что он всё равно попытается сделать мне какую-нибудь гадость. Вернее, не мне, а тому, кто мне дорог… Вот поэтому-то, цыпа, я и говорю, что нечего тебе там завтра делать… Смекаешь?- Джек, но я всё равно пойду на этот ужин, - упрямо сказала Марианна. – Ведь, если я не приду, Вильянуэва страшно обидится. И, кто знает, что он сотворит со всеми нами в отместку за это оскорбление?- Нет, дорогая, - покачал головой капитан. – Никуда ты завтра не пойдёшь. Я лично прослежу за тем, чтобы мои люди не отпустили тебя на берег. А если ты станешь упрямиться, то я просто-напросто запру тебя в каюте и не выпущу до тех пор, пока мы не окажемся в открытом море.- Ты не посмеешь так со мной поступить! – воскликнула девушка, которой во что бы то ни стало, нужно было на следующий день отправиться в город. – Ты мне – никто и у тебя нет никаких прав, чтобы держать меня под замком.- Ты так думаешь, цыпа? – вопросительно поднял бровь Джек. – Ну, а я тебе скажу так: тот прав, у кого больше прав… Ну, а теперь давай спать. Завтра нам обоим предстоит непростой день.Сказав так, он зевнул, повернулся на здоровый бок, натянул на голову одеяло и захрапел.А Марианна ещё долго вглядывалась в темноту, пытаясь сообразить, что именно должны значить слова капитана о том, что у них будет завтра непростой день?На душе у княгини отчего-то словно кошки скребли: задуманное ею предприятие, больше не казалось девушке идеальным выходом из ситуации.?А может быть, и в самом деле… - подумала она. – Пусть уж он живёт, этот самый ребёнок… Отдать его в какой-нибудь приют – и всё… В конце концов, он ведь, и в самом деле ни в чём не виноват…?Но в следующую же минуту решимость снова взяла верх над жалостью.?Ну, уж нет, - сказала сама себе девушка. – Ведь даже если я отдам его в приют, то всё равно буду знать о том, что он жив… А я ведь, не желаю, чтобы он вообще появился на свет. Пусть лучше он останется безликой вещью, от которой я с огромной радостью завтра избавлюсь с тем, чтобы уж больше никогда не вспоминать… И так будет лучше для всех…?С этими мыслями девушка и погрузилась в сон.А вот Джек только лишь притворялся спящим. Он дождался, пока Марианна заснёт, а потом осторожно поднялся с постели и, мысленно ругаясь, принялся одеваться в темноте. Малейшее движение причиняло ему сильнейшую боль, но капитан стоически старался не обращать на эту боль внимания.Одевшись, он, пошатываясь от слабости, вышел из каюты и направился на капитанский мостик, где теперь стоял Гиббс.- Святая матерь божья! – воскликнул мистер Гиббс при виде своего кэпа. – Джек! Что ты тут делаешь? Ведь этот турок, лекарь Вильянуэвы… Разве он не велел тебе лежать в постели и не вставать?- Велел, - кивнул Джек. – Только, видишь ли, Гиббс, если я буду и дальше валяться в кровати, то я просто сойду с ума.- А если ты встанешь, то рана откроется и тебе опять станет паршиво, - сказал старпом.- Нет, не откроется, - покачал головой Джек. – Уж ты мне поверь, Гиббс. Это – далеко не первое моё ранение, и я знаю, что мне следует делать для того, чтобы скорее поправиться.- Да ну? – не поверил Гиббс. – А что именно?- Что именно? – переспросил Джек. – Только одно: я должен снова встать к штурвалу. Волны, ветер и ?Жемчужина? будут для меня самыми лучшими лекарями. Только там, в открытом море, я смогу по-настоящему поправиться. А если я буду залёживаться в постели, то проболею ещё добрых полгода… Смекаешь?- Джек, да ты же и на ногах-то еле стоишь! – покачал головой Гиббс. – О каком управлении кораблём можно сейчас говорить?- Да, Гиббс, вот именно сейчас-то не просто можно, но нужно говорить об этом, - сказал Джек. – Если я сейчас не смогу пересилить свою болезнь, то, значит, я вообще не смогу с ней справиться.- Ну, дело твоё, - махнул рукой Гиббс. – Делай, как знаешь. Только пообещай, что если ты уж совсем будешь не в силах справляться со штурвалом, то сразу же скажешь об этом мне. Хорошо?- Ага, - кивнул Джек. – Это я тебе обещаю… А теперь, мистер Гиббс, - добавил он. – Велите готовить корабль к отплытию. Завтра, в четыре часа утра, мы должны будем выйти в море.- Как?! Ночью?!.. – удивился Гиббс. – Ну, Джек, ты как что-нибудь придумаешь… Так хоть стой, хоть падай… Вот, скажи: что за необходимость выходить в море ещё затемно? Неужели нельзя подождать до утра?- Нет, Гиббс, нельзя, - покачал головой Джек.- Но почему? – не понял Гиббс.- Потому, что так нужно, - сказал Джек. – А почему – не спрашивай. Этого я тебе сказать не могу… Смекаешь?- Ну, да, - кивнул старик.- Вот и отлично.Мистер Гиббс отправился будить команду, а Джек, облокотившись о фальшборт, стал вглядываться в темноту ночи. На губах его играла лукавая улыбка, так что сразу было понятно, что капитан явно что-то задумал.- Вот видишь, цыпа, - сказал он, ни к кому не обращаясь. – Как бы ты ни упрямилась, а всё равно будет по-моему… Смекаешь?..