Глава 20 (1/1)

Вечер зажег кровавый огонь пожара за холмом, когда карета с гербом князей Сант-Анна проехала площадь Согласия, направляясь к дому по улице Сен-Дени. Плотные облака уперто закрывали солнце серым покрывалом. Гнетущая влажная жара была невыносимой. Воздух едва проникал через опущенные окна кареты, и Марианна, откинувшись на горячий бархат подушек, с трудом дышала, одновременно стараясь найти немного свежести в удушающей атмосфере и хоть как-нибудь успокоить натянутые до предела нервы.Рядом сидел Коррадо и задумчиво смотрел напротив себя. Оба молчали, не решаясь нарушить тишину. Да и что тут скажешь? Или Мадлен, или Франсис завели их в ловушку, это ясно, но что будет дальше? Какие их враги будут действовать дальше?Неизвестность волновала Марианну. Лучше знать, что тебя ожидает, чем строить предположения и в конце быть застигнутой врасплох. А эта неизвестность и витала перед ними. И сейчас Марианна чувствовала себя вдвойне виноватой перед мужем. Это она доверилась Франсису. Это она внимательно выслушала мерзавца, а потом всё рассказала Коррадо. И почему она оказалась такой дурой? Не знала, что Франсис из себя представляет? Не понимала, что его уста способны произносить только ложь или шантаж?Как будто прочитав всё мысли Марианны, Коррадо взял ладонь и нежно поцеловал её.—?Не волнуйтесь, в вашем положении вам нельзя волноваться!Марианна улыбнулась краешком губ и, попытавшись успокоиться, взглянула в окно.Проехав аллею Королевы, карета теперь быстро катила по обсаженной деревьями Большой Версальской дороге, которая, следуя изгибам Сены, вела к заставе Конферанс. Задержка произошла только в месте больших работ по сооружению Иенского моста?— кстати, почти законченного,?— из-за перевернувшейся днем повозки с камнями, загородившими часть дороги. Но Гракху, рассыпавшему проклятия, как тамплиер, после головокружительных поворотов удалось преодолеть препятствие и помчаться галопом к дому.Ночь полностью опустилась, когда они приехали на улицу Сен-Дени. В конце этой улицы висящие на черных железных кронштейнах изящные позолоченные фонари освещали высокие решетчатые ворота.Слуги почтительно открыли их открыли перед хозяевами. Показался уголок парка, и между увитыми плющом стволами деревьев и светлым пятном выступал большой белый дом с высокими окнами, состоящий из трех спускающихся террасами частей. Перед самой высокой и самой украшенной, находящейся в центре, легкие кованые кружева перил гармонировали с пологой каменной лестницей с мраморными нимфами у подножия.Молодая женщина нервно огляделась, но в темноте никого не увидела. Коррадо тем временем расспрашивал вышедшего на встречу дворецкого.—?Фульвио, никто не желал меня видеть?—?Нет, Ваше Сиятельство, никто не приходил.Коррадо кивнул. Что же, это следовало ожидать. Кто-то специально вызволил их из бала. Интересно, какой следующий ход у этого таинственного врага? Коррадо задумчиво поднял глаза к небу.Жара была удушающей, но гроза уже давала о себе знать.С юга доносились глухие раскаты грома, и молния, еще далекая, на мгновение прорезав зигзагами горизонт, проявила влажную ленту Сены. Где-то по соседству, очевидно, в небольшой церкви Нотр-Дам-де-Грас, часы пробили 9 часов, и сердце Марианны, до предела наполненное тревогой, стало биться с перебоями. Его терзали смутные безотчетные опасения.?Где он? Когда он нанесет следующий удар? И какой силы будет этот удар??,?— думала молодая женщина. Что, если Мадлен существует? Или это просто блеф Кранмера, вызванный желанием получить деньги?.. Если завтра на рассвете в Венсенском рву… Картина, представшая в воображении Марианны, была такой живой и ужасной, что она с трудом удержала стон. Так, главное, успокоиться.И, представив себе человека, Франсиса Кранмера, ненавидимого ею теперь всеми фибрами души, она ощутила прилив новых сил, достала носовой платок и стала машинально вытирать мокрые от пота щеки. От свежего запаха одеколона, которым она обильно полила перед уходом платок, ей стало лучше.Заметив, что муж внимательно за ней наблюдает, Марианна подобрала юбку и легким шагом направилась к дому. И податливые ступеньки, по которым Марианна поднималась с легкостью сильфиды, казались созданными для тающих переливов муаровых шлейфов и атласных фижм.Молодая женщина ещё не была в доме мужа в Париже, поэтому она стала с интересом оглядываться. Гостиная была обставлена со вкусом. Слева небольшой столик на гнутых ножках с красными креслами, а справа?— камин и книжная полка с потрескавшимся переплетами.—?Ну и как вам мой дом? —?спросил Коррадо, усаживаясь в кресло.Марианна уже открыла рот, чтобы ответить, как вдруг вошел слуга.—?Ваше Сиятельство, там на втором этаже разбили окно.—?Кто? —?Коррадо резко встал.Марианна поняла, что их невидимый враг пошел ещё одним ходом. Разбитое окно… Хитрый ход, который в данный момент имел опасность, но вот какую?..—?Я проверю окно, дам распоряжения слугам, а потом вернусь к вам,?— сказал Коррадо, обращаясь к Марианне.Марианна приблизилась к князю и в порыве беспокойства обняла его.—?Будьте осторожны,?— прошептала она.—?Я и так вдвойне осторожен.Он быстро поцеловал Марианну в губы и, не оборачиваясь, ушел. Марианна села назад в кресло, потом встала и снова села. Как бы ей хотелось, чтобы весь этот день оказался кошмарным сном!Время шло. Минуты, секунды, часы… Закапал дождь, и послышались раскаты грома. Дождь всё набирал обороты…В стремлении развлечь себя Марианна попыталась прочесть книгу, но смысл слов упорно не лез в голову. Она поймала себя на мысли, что по десять раз читает одно и тоже предложение, но ничего не понимает.Внезапно показалось, что весь дом пробудился. Сильно захлопали двери, послышался приближающийся шум торопливых шагов. Прежде чем Марианна успела подойти к двери, она распахнулась, пропустив совершенно растерянного полуодетого слугу.—?Полиция! Сударыня! Это полиция!—?Здесь? В этот час? Что им нужно?—?Я… я не знаю! Они заставили консьержа открыть ворота, и они уже в парке.Охваченная ужасным предчувствием, Марианна поднялась в кресле и снова села. Дрожащими руками она лихорадочно набросила на плечи накидку.Дверь отворилась, пропуская высокого и крепко сложенного человека, всего в черном, застегнутого до подбородка, с длинными усами. В руке он держал шляпу с высокой тульей, тоже черную, и в свете свечей Марианна обратила внимание, что у него такой суровый и холодный взгляд, какого она никогда еще не видела. Новоприбывший кратко поздоровался и представился:—?Инспектор Пак! Я сожалею, что беспокою вас в такой поздний час, сударыня, но мы получили сегодня вечером уведомление, что в этом доме произошло преступление и мы найдем здесь труп.—?Это какое-то недоразумение,?— ответила Марианна. —?Вы можете осмотреть дом и сами в этом убедитесь.—?Сию минуту мы этим и займемся,?— кивнул инспектор. —?Осмелюсь спросить, а где ваш супруг и хозяин этого дома, князь Сант-Анна?—?Что здесь происходит? —?послышался голос Коррадо. —?Я и есть князь Сант-Анна.—?Вот и хорошо,?— пробормотал инспектор. —?С вашего разрешения я осмотрю дом, чтобы найти труп.—?Смотрите, но уверяю вас, здесь вы ничего не найдете,?— пожала плечами князь.—?Увидим.Инспектор кивнул и вышел.—?Вам не кажется, что Кранмер избрал надежный способ причинить мне горе?— это поразить вас! —?сказала Марианна.—?Сейчас мы узнаем.Коррадо спокойно пожал плечами, и казалось, что вся ситуация ничуть его не волнует. Но Марианна заметила, что муж нервно моргает, а это первый признак нервозности.—?Извольте следовать за мной, сударь! И вы тоже, сударыня! —?велел вдруг инспектор Пак.—?Куда? —?спросил Коррадо.—?В бильярдную, которая находится в павильоне, в парке.Предчувствие неминуемой катастрофы превратилось у Марианны в уверенность. Она не только прочла несчастье на замкнутом лице полицейского, но ей почудилась угроза в его взгляде. Коррадо тоже с удивлением пристально смотрел на непроницаемое лицо Пака, но не выглядел обеспокоенным. Передернув плечами, он протянул руку Марианне и пробурчал:—?Идем, раз так надо.Спустились в сад. Невыносимая жара, царившая в конце дня, уступила место легкой свежести, тогда как от влажной земли и мокрых листьев шел аромат травы и свежеумытой зелени. Но между шпалерами роз, укрывавших все три террасы, мрачными пятнами виднелись черные силуэты полицейских. С боязливой дрожью Марианна подумала, что их здесь достаточно, чтобы обложить целую деревню, и удивилась такому излишеству персонала для простого домашнего посещения, разве что инспектор Пак решил, что дело идет о большой банде, и хотел любой ценой предупредить возможность бегства в обширном парке. Эти люди стояли неподвижно. Некоторые держали потайные фонари, и все имели очень угрожающий вид. Очевидно, Коррадо почувствовал, как она дрожит, ибо его пальцы крепче сжали ее руку, и этот теплый контакт немного успокоил ее.Небольшой павильон располагался справа от дома. Освещенный изнутри, он производил впечатление зажженного в ночи огромного фонаря. Двое людей охраняли дверь, их руки тяжело опирались на узловатые дубины, представлявшие грозное оружие. Они стояли безмолвные и мрачные, черные, как слуги смерти, и рука Марианны нервно впилась в руку Коррадо. Пак открыл дверь и посторонился, пропуская пару.—?Войдите! И посмотрите!Коррадо вошел первый, вздрогнул и инстинктивно попытался загородить проход своей спутнице, чтобы скрыть от нее ужасное зрелище и помешать вступить в кровь, залившую пол. Но было уже поздно… Она увидела…Вопль ужаса вырвался из ее горла. Она пошатнулась, резко повернулась, чтобы бежать от этого кошмара, и упала на грудь стоявшего у порога инспектора.Посередине комнаты, под бильярдным столом, распростерся гигантский труп с перерезанным горлом, с глазами, широко открытыми в вечность. Но несмотря на безжизненную бледность лица, несмотря на ужасающую неподвижность замершего с выражением изумления взгляда, его легко было узнать: человек, лежавший там, в месте, созданном когда-то для отдыха и так трагически превратившемся в бойню, был Никола Малерусс, названый дядя Марианны, он же моряк Блэк Фиш, спаситель бежавших с английских понтонов военнопленных, человек, жизнью поклявшийся уничтожить Франсиса Кранмера…—?Кто этот мужчина? —?спросил Коррадо севшим голосом. —?Я его не знаю.—?Ах! В самом деле? —?воскликнул инспектор.—?Инспектор, я прошу вас дать возможность даме уйти и не заставлять ее быть свидетельницей этого ужасного зрелища.—?Мадам должна остаться и дать необходимые показания,?— непреклонно ответил инспектор.—?Вы правы, сударь, потребовав, чтобы я осталась здесь. Никто лучше меня не сможет изложить эту омерзительную историю. Я расскажу вам также, как я познакомилась с Никола Малеруссом, какие услуги он мне оказал и почему я любила его, как бы вы ни верили анонимному доносу.—?Сударыня,?— начал инспектор нетерпеливо.Марианна подняла руку, остановив его. На полицейского устремился ее такой гордый и одновременно ясный взгляд, что он невольно отвел глаза.—?Позвольте, сударь! Когда я закончу, вы убедитесь, что князя Сант-Анна больше невозможно обвинять, ибо в моем рассказе найдете имена подлинных виновников!..Ее голос дрогнул, в то время как безошибочный регистратор?— память?— напомнил ей то, что она только что видела. Ее друг Никола, такой добрый, такой храбрый, подло зарезан именно теми, кого он должен был бы убить.Марианна не могла объяснить, каким образом преступление могло произойти именно в этом доме. Но она знала с уверенной проницательностью ее горя, гнева и ненависти, кто сделал это! Если бы она должна была кричать об этом перед лицом всего Парижа и потерять навсегда свою репутацию, она все равно разоблачила бы подлинных виновников и добилась бы справедливости!.. Инспектор Пак, однако, заметил легкое колебание, некоторую нерешительность на лице молодой женщины, говорившей с такой убедительностью и уверенностью.—?Все это очень интересно, госпожа княгиня, но ведь преступление произошло и труп найден здесь…—?Преступление произошло, но мой муж здесь ни при чем. Настоящий убийца?— автор этого пасквиля,?— воскликнула Марианна, показывая на желтый листок в руке Пака. —?Это человек, который преследует меня с жестокой ненавистью, с того рокового дня, когда я вышла за него замуж. Это мой первый муж, лорд Франсис Кранмер, англичанин и… шпион.Марианна тут же почувствовала, что Пак ей не верит.Он с подозрением переводил взгляд с Марианны на желтый листок и кончил тем, что поднес его к лицу молодой женщины.—?Иначе говоря: человек, которого вы убили? Вы считаете меня полным идиотом, сударыня!—?Но он не умер! Он во Франции, он скрывается под именем виконта…—?Придумайте что-нибудь другое, сударыня,?— гневно оборвал ее инспектор,?— и вообще перестаньте морочить мне голову сказками! Легче всего обвинять призраков! Напоминаю вам, что в этом доме якобы давно живут привидения, что, очевидно, и натолкнуло вас на такую мысль. Я верю только в реальность и…Возмущенная Марианна, может быть, и дальше продолжала бы защищаться, напомнив этому недоверчивому чиновнику о своем влиянии на императора, высоком положении в обществе, о своих знакомствах, вплоть до роли одного из доверенных агентов Фуше, невзирая на стыд, который она еще испытывала, вызывая в памяти те черные дни ее жизни… когда появились четверо полицейских, двое с фонарями и двое крепко державших здоровенного детину, судя по одежде?— слугу.—?Начальник! Этого парня нашли в кустах под стеной со стороны Версальской дороги. Он хотел перемахнуть стену и смыться,?— сказал один из них.—?Кто это? —?буркнул Пак.Но совершенно неожиданно на вопрос ответил Коррадо. Он вырвал из рук полицейского фонарь и поднес его к голове задержанного. В ночной темноте над грязным воротником возникло костлявое лицо с кривым носом и черными как уголь глазами.—Пикколо? Что ты тут делаешь?У парня был обезумевший вид. Несмотря на крепкое телосложение, он так сильно дрожал, что без поддержки полицейских, может быть, упал бы на землю.—?Вы знаете этого человека? —?нахмурив брови, спросил Пак.—?Да, это один из моих слуг. Я его уволил за его лень и грубость, и он вроде ушел…Мужчина издал рев ранненого быка и упал на колени перед инспектором.—?Господин, я все скажу! Я не виновен. Он меня заставил. —?И Пикколо указал пальцем на князя. —?Он сказал, что сдаст меня в полицию и расскажет, что было со мной, а еще больше?— чего не было. У меня не оставалось выхода. Я убил Никола Малерусса, и в этом мне помог Ванно, которого князь тоже заставил пойти на преступление.Коррадо и Марианна в ужасе от этой клеветы прижались друг к другу. Они не могли произнести ни слова.—?Подлец,?— это всё, что мог выдавить из себя Коррадо.—?Так,?— обвел всю группу ледяным взглядом инспектор Пак. —?Вы арестованы, сударь, прошу следовать за мной.Полицейские оторвали оцепеневшую от ужаса Марианну от князя Сант-Анна и, окружив плотным кольцом Пикколо и Коррадо, повели их к выходу. Несчастного Никола Малерусса положили на плащ. Онемевшая Марианна смотрела, как проходят они мимо нее, не зная больше, относятся ли ее отчаянные слезы к мужественному и доброму человеку, дважды спасшему ей жизнь, которого теперь унесли безжалостно зарезанного, или к тому, любимому всем естеством, несправедливо обвиненному в преступлении. Ибо у нее виновность Кранмера не вызывала сомнений. Это он все замыслил, он натянул каждую тонкую липкую нить смертельной паутины, именно он сразил Никола Малерусса, одним ударом поразив двоих: он избавился от опасного врага и запятнал кровью жизнь Марианны, так же как и Коррадо. Как она могла быть такой глупой, такой слепой, чтобы поверить его словам? Из-за любви она стала сообщницей бандита и вестником смерти тех, кого так любила.Она медленно поднялась и как сомнамбула последовала за носилками, подобная неосязаемому призраку в своем белом платье, с горящими следами преступления на подоле.Иногда из ее груди вырывалось рыдание и слабо отдавалось в ночи, ставшей теперь тихой и благоухающей. Молчаливо следуя за этим подобием траурной процессии, может быть, пораженный скорбью женщины, которой еще накануне восхищался Париж, завидуя ее красоте и богатству, а сейчас имевшей вид сироты, дошедшей до последней ступеньки нищеты, инспектор Пак тоже направился к дому.Большой белый дом, построенный для счастья и радости жизни, где, однако, Марианне почудился плач безутешного призрака, возник между деревьями, освещенный словно для праздника, но Марианна видела только запятнанное кровью полотно впереди, слышала только голоса горя и отчаяния. Все той же механической походкой прошла она мимо группы полицейских в сером, собравшихся на террасе, поднялась по ступеням с ощущением, что это лестница на эшафот, вошла в салон.Там, находясь в такой же прострации, Марианна села и взглянула перед собой отсутствующим взглядом. Кошмар оказался явью…