Глава 9 (1/1)

Коррадо не составило труда перепрыгнуть через каменный забор. Всё-таки ему было двадцать восемь лет, и его тело, как и душа, пылало молодостью и свежестью. Он осмотрелся, высматривая слуг, а, увидев, что никого нет, успокоился. Так даже будет легче. Меньше свидетелей. Коррадо приблизился к своему имению. Он быстро оглядел пышные клумбы и аккуратно стриженные кусты, окружающие весь двор, фонтан, сверкающий чистой водой, и, наконец, огромное белое здание с колоннами. Замок был огромен, возвышаясь величественно перед князем, и состоял из четырех этажей. Коррадо впервые в жизни пожалел, что так много этажей. Это отнюдь не облегчало задачу, а даже наоборот. Как найти среди множества комнат Марианну и Маттео? Коррадо вытащил из ножен шпагу и сильно толкнул ногой дверь. Дверь сломалась, и князь Сант-Анна вскоре оказался внутри замка. ?Ладно, посмотрим. Надо рискнуть. Если я буду тупо заглядывать во все окна, то никогда в жизни не найду Дамиани,??— подумал Коррадо.—?Эй, кто здесь? —?вдруг крикнул голос. Князь Сант-Анна повернулся и увидел жирного мужчину. Коррадо узнал в нём своего слугу Джузеппе, которого давно уволил из-за лени. Ну что ж, Джузеппе должен знать, где находится Маттео. Коррадо машинально сжал шпагу, даже не дрогнув от ухмылки Джузеппе. Марианна сидела в розовом кресле, обитое муаром, играя в руках с персиком. После того, как Маттео похитил её, прошло три дня. Эти три дня оказались для Марианны поистине адскими. Вначале она сопротивлялась как могла, но потом всё перестало иметь для неё смысл. Томительно шли дни, похожие один на другой. Марианна проводила их взаперти в этой пустой комнате под бдительным оком охранницы. Ее кормили, купали, одевали в просторную тунику и шлепанцы, затем, когда наступал вечер, три ведьмы для полного удобства привязывали ее к кровати и оставляли так, обнаженную и беззащитную, к услугам Маттео, который, впрочем, все с большим трудом исполнял то, что он рассматривал как свой долг. Все чаще и чаще Истар приходилось протягивать ему стакан с загадочной жидкостью для воскрешения его слабеющих сил. Много раз пищу пленницы сдабривали наркотиками, что кончалось тем, что она теряла представление о времени. Но она даже не принимала предосторожностей. Избыток отвращения привел ее к своеобразной бесчувственности. Она превратилась в простую вещь, инертный предмет без желаний и страданий. Даже ее кожа казалась ей умерщвленной и едва заметно воспринимала ощущения, в то время как ее разум оцепенел, занятый только одной мыслью: убить Дамиани, а потом пусть хоть все гибнет. Эта мысль, эта постоянная жажда, была единственной живой искоркой в ней. Все остальное окаменело, замерло, обратилось в пепел. Она даже больше не знала, любила ли она и кого любила. Персонажи ее жизни казались такими же далекими и странными, как эти, на коврах в ее комнате. Она даже не думала больше о бегстве. Да и о каком бегстве можно думать при неусыпной охране? Марианна вздохнула. Наполеон и Язон опять далеко, её загадочный супруг убит Дамиани, и никто не может ей помочь. Даже покончить с собой она не может?— её охрана всегда начеку. Сейчас молодая женщина сидела в кресле. По комнате разнесся аромат удушливый духов.—?Звезды благосклонны. Настал нужный час. Можно провести ритуал,?— сказала Истар, самая главная из трех черных рабынь, намазывая спину Марианны. —?Это духи любви. Ни один мужчина, даже умирающий, не сможет остаться равнодушным к той, кто ими надушен. Марианна попыталась запротестовать, но эта попытка окончилась провалом. Она поняла, что во время ритуала её отдадут Маттео, как благоухающую одалиску жирному султану. Слезы бессильного гнева душили молодую женщину. В то время безмолвные служанки облачили Марианну в просторную тунику из черного муслина, совершенного прозрачного, но усеянного здесь и там вышитыми серебряной нитью странными геометрическими фигурами. На ее волосы, заплетенные в множество тонких косичек, напоминавших черных змей, Истар возложила серебряный обруч, который обвивала гадюка с глазами из изумрудов. Затем она подкрасила, увеличив как можно больше, глаза Марианны, которая, временно признав себя побежденной, позволила это сделать. Истар посмотрела на Марианну, оценивая свою работу, и ушла. Потом вернулась и принесла вазу с фруктами и вино. Марианна откусила персик и тут же почувствовала странный привкус. Неожиданно комната начала медленно вращаться вокруг нее, затем раскачиваться, в то время как все предметы уплывали в бесконечность, словно Марианну втягивало в длинный туннель. Звуки глохли так же, как и ощущения… И Марианну, прежде чем ее унесла вздувшаяся внезапно перед ней голубоватая волна, словно при вспышке молнии осенило: на этот раз в ее еду опять добавили наркотик! Но она при этом не испытала ни гнева, ни страха. Ее невесомое тело словно оборвало все земные связи, включая ее способность страдать, испытывать страх и даже отвращение. Оно парило, расслабленное, с чудесной легкостью в блистающем мире, тепло украшенном цветами утренней зари. Стены расступились, тюрьма рухнула. Огромный мир, испещренный молниями, отливающий цветами радуги, как венецианское стекло, открылся перед Марианной движущейся волной, в которую она бросилась. Это было так, словно она внезапно оказалась на высоком борту корабля… может быть, даже того самого, о приходе которого она мечтала и который вела зеленоглазая сирена? Она плыла, стоя у бушприта, к странному берегу, где дома фантастических форм сверкали, как металлические, где растения были синие, а море пурпурное. Корабль с поющими парусами двигался вперед по восточному ковру яркой расцветки, а морской воздух нес аромат ладана, и, вдыхая его, Марианна, преодолев изумление, ощутила странное животное удовлетворение, проникшее до самых интимных фибр ее естества… Это было удивительное ощущение, эта радость, залившая ее до самых кончиков ногтей. Подобно тому как после любви, когда удовлетворенное тело, достигнувшие вершины ощущений, колеблется в нерешительности перед возможностью ухода в небытие. И сейчас произошло нечто подобное. Мгновенно все изменилось, все стало черным… Сказочный пейзаж поглотила непроглядная ночь, и сладостное ароматное тепло уступило место влажной свежести, но ощущение счастья осталось нетронутым. Темнота, в которой она оказалась теперь, была приятной, близкой ей. Она ощущала ее вокруг себя, словно ласку. Эти ласки… Марианна их еще чувствовала. Они порхали по всему ее телу, сплетая жгучую сеть, под которой ее плоть, в свою очередь, воспламенялась, распускалась, открывалась, подобно цветку в тепле оранжереи. И Марианна изо всех сил зажмурила глаза, пытаясь даже не дышать, настолько она старалась удержать в себе это чудесное состояние, которое, однако, было только прелюдией к приближающемуся высшему сладострастию… Она ощутила, как ее горло раздувается от вздохов и стонов наслаждения, но они умирали, не родившись, в то время как сон еще раз изменил свое направление, превращаясь в форменную нелепицу. Вдалеке раздался и стал приближаться барабанный бой, медленный, отчаянно медленный, мрачный, как похоронный звон, но мало-помалу ускорявший свой ритм. И это напоминало биение огромного сердца, которое, приближаясь, волновалось и стучало все быстрее, все сильнее. Марианна представила себе, что она слышит биение сердца Язона, но по мере того как оно становилось более отчетливым, любовная темнота рассеялась как туман и окрасилась алым светом. И внезапно женщина низверглась с высоты ее сна любви в центр такого кошмара, что ей показалось: она сходит с ума… Благодаря странному раздвоению ее естества она со стороны увидела себя распростертой в черной прозрачности, оттенявшей ее наготу. Она лежала на каменном столе, довольно низком, своеобразном алтаре, за которым возвышалась бронзовая змея с золотой короной. Место казалось зловещим?— какой-то склеп без окон, с низкими, сочащимися сыростью сводами, с потрескавшимися липкими стенами, освещенный гигантскими свечами из черного воска, испускавшими зеленоватый свет и едкий дым. У подножия этого алтаря две чернокожие женщины сидели в своих темных одеяниях и били в зажатые между колен маленькие круглые барабаны. Но только их кисти двигались. Все остальное сохраняло полную неподвижность, даже губы, из которых тем не менее вырывалось своеобразное музыкальное жужжание, странный речитатив без слов. И под этот удивительный аккомпанемент Истар танцевала. За исключением обвивавшей ее бедра тонкой золотой змейки, ничто не скрывало ее наготу, и пламя свечей оставляло на ее блестящей коже синеватые отражения. С закрытыми глазами, отбросив голову назад, подняв вверх руки, подчеркивая этим округлость тяжелых остроконечных грудей, она оборачивалась на одном месте вокруг себя, как волчок, все время увеличивая скорость… И вдруг блуждающий дух Марианны, который парил изолированный и бесчувственный над этой странной сценой, вернулся в покинутое им распростертое тело. Вместе с ним вернулись страхи и тревога, но когда Марианна захотела подняться и бежать куда глаза глядят, она обнаружила, что не может даже шевельнуться. Без всяких уз, которые могли удерживать ее на каменном столе, ее члены и голова отказывались повиноваться ей, словно она была в каталепсии… Это было таким наводящим ужас ощущением, что она хотела закричать, но ни единый звук не вышел из ее рта. Прямо перед ней Истар кружилась теперь в бешеном темпе. Пот оставлял на ее черной коже сверкающие бороздки, и от ее разогретого тела исходил звериный, почти невыносимый запах. Но Марианна даже не могла отвернуть лицо. Тогда она увидела, как из темного угла склепа появился Маттео Дамиани, и пожелала себе немедленной смерти. Он медленно приближался с широко раскрытыми остановившимися глазами, держа обеими руками серебряную чашу, в которой что-то кипело. Он был одет в длинное черное одеяние, напомнившее Марианне то, что она видела ужасной ночью на вилле князя, когда она спасла Агату от его бесовских занятий. Но на этом переплетались длинные змеи из серебра и зеленого шелка, а глубокий вырез спереди позволял видеть жирную грудь?— волосатую, серую… При его приближении Истар сразу прекратила свой неистовый танец. Задыхаясь, она рухнула на пол и припала губами к обнаженной ноге Маттео. Но, словно ничего не замечая, он продолжал идти вперед, отбросив женщину носком черной сандалии. Он подошел к Марианне, протянул руку и, схватив за край туники, разорвал ее одним рывком. Затем, подняв с пола небольшой поднос, он положил его ей на живот, а сверху поставил серебряную чашу. Сделав это, он упал на колени и начал бормотать странную литанию на незнакомом молодой женщине языке. Из глубины парализующего оцепенения охваченная ужасом Марианна поняла, что он собирается совершить над ней сатанинский обряд, с которым она познакомилась на развалинах маленького храма, только на этот раз уже она была в самом центре черной магии. Теперь ее тело… ее собственное тело служило алтарем для кощунства… Вдруг грянул выстрел. Речитатив и бой барабанов резко прекратился. Маттео повернулся и с глухим рычанием и перекошенным от ярости лицом бросился на звук выстрела. Коррадо, а это именно он стрельнул, одним ударом сабли пронзил сердце Дамиани. Тот, сдавленно вскрикнув, упал на пол. Князь Сант-Анна стал медленно приближаться. Его лицо медного цвета Марианна видела как во сне, так как до сих пор не смогла выйти из странного оцепенения. Тем временем три рабыни, как по команде, бросились спасать своего хозяина. Каждая из них была готова разорвать князя на кусочки. Коррадо как будто ждал этого. Не менее точным ударом сабли и выстрелом револьвера он убил трех рабынь. Оглядевшись, Коррадо вытер пот со лба. Найти зал оказалось просто. Джузеппе, испугавшись смерти, всё рассказал князю. Конечно, Коррадо убил и его, не забыв позаимствовать револьвер. Сделал это без всякого сожаления - такой сброд людей, как Джузеппе, таких же ленивых и двуличных, не должен существовать. Он быстро бежал, боясь не успеть. Марианна занимала его мысли. Если с ней что-то случится, то он до конца жизни себе не простит. Пусть она будет с Язоном, Коррадо готов был это признать, но зато в безопасности. Её облик согревал душу и подогревал жажду мести. Вдруг Марианна очнулась. Приступ каталепсии ушел. Теперь молодая женщина могла пошевелиться. Она привстала, осматривая зал. Он был ужасен. Весь пол покрылся красным цветом крови из-за четырех тел. Запах крови вызвал желание вырвать. Приглядевшись, Марианна узнала в них Маттео и его рабынь. Они убиты. Убиты. Марианна не могла до конца в это поверить. Её сердце ликовало. Душа пела. Захотелось сплясать джигу счастья. Но тут здравый инстинкт остановил ликование. Кто же их убил? И почему?—?Вот ваша одежда. Вы можете одеться,?— послышался знакомый голос. Марианна повернулась и не поверила своим глазам. На неё смотрел её муж, князь Коррадо Сант-Анна. Так значит он жив. Маттео все-таки не убил его. Марианна вспомнила, какое отчаяние, граничащее с болью, испытала, узнав эту новость из уст Дамиани. ?Я начал с того, что избавился от князя! Пришло и мне время занять место, принадлежащее мне по праву старшинства!??— заявил тогда Маттео с самодовольным видом. И вот, Коррадо жив. Но что он здесь делает? Неужели это он их убил? На лице Марианны были столь явственно были написаны все её мысли и эмоции, что Коррадо решил ответить на немой вопрос.—?Да, это я его убил. Дамиани заплатил свой долг вам. За то, что он заставил вас вынести, я убил его, а также трех его колдуний…—?За то, что он сделал мне, или за то, что он сделал вам? Вы отомстили за мое бесчестие или за смерть донны Лавинии? —?мигом поинтересовалась Марианна. —?Исключительно из-за вас, поверьте, ибо я, как вы видите, остался в живых. И моя верная Лавиния также. Она догадалась притвориться мертвой, когда Дамиани напал на нее, и он поверил, что убил ее, но она жива, и я думаю, что сейчас она распоряжается на нашей вилле в Лукке. Так вы будете переодеваться? Только сейчас Марианна осознала, что она абсолютно нагая. Краска стыда окрасила её лицо. Она взяла одежду из рук князя и быстро переоделась. В синем платье из бархата она почувствовала себя смелее и увереннее. Коррадо, отвернувшись, пока она переодевалась, не переставал говорить.—?Сударыня, теперь вы абсолютно свободны. Вы можете поехать в Париж в особняк д’Ассельна. Я запрягу для вас карету с лошадьми. Это деньги на дорогу. Надеюсь, я и Маттео останемся для вас лишь неприятным эпизодом, потому что я от всей души желаю вам счастья в этом мире. Волна благодарности затопила сердце молодой женщины. Марианна легонько пожала его ладонь.—?Спасибо вам. Если бы не вы… , то я не знаю, что произошло бы. Но что вы будете делать дальше?—?Не волнуйтесь за меня, мадам. Я уже всё продумал. Главное, что вы теперь в безопасности. Марианна встала, чтобы уйти, но на полпути остановилась. Любопытство жгло её, и она не смогла сдержать вопроса:—?Можно задать один вопрос?—?Задавайте. —?Как вы спаслись? Маттео мне сказал, что вы мертвы.—?Честолюбие довело Маттео до безумия. Закованный в цепи, я оказался беспомощным, а он получил огромное наслаждение, рассказывая мне обо всем с мельчайшими подробностями. По размышлении я пришел к выводу, что он оставил мне жизнь только ради этого удовольствия. В любом случае я не собирался сгнивать в тюрьме. Слава Богу, многие слуги остались преданными мне. Один из них, Чезаре, спас меня, и я сразу же поскакал вам на помощь. Марианна кивнула и, сделав реверанс, вышла. Её чувства окончательно смешались. С одной стороны, она чувствовала радость перед побежденным Маттео. С другой стороны, она почувствовала необъяснимую грусть. Ей почему-то не хотелось расставаться с князем. С ним ей было спокойно и легко. Как будто она знакома с ним много лет. Странно… Почему?