"А дело-то к развязке подходит..." (1/2)
Королева Анна, наконец успокоившись, сидела в кресле в одиночестве. Она давно отослала всех дам, и Шевретту, которой пора было домой, в особняк, что снимал ее муж неподалеку от дворца. По какой-то странной причине молодая женщина чувствовала себя одинокой, всеми покинутой, хотя у нее было много верных друзей. Да и ее преследовало странное ощущение, видимо навеянное картамигерцогини, что вот-вот что-то случится. Но… она не ожидала, что случится такое.Дверь распахнулась, и в комнату вошел король. В халате, с более-менее добродушным выражением лица, даже с подобием улыбки.
- Добрый вечер, мадам, - слишком уж приятным тоном произнес Людовик, глядя на жену. – Почему Вы еще одеты? Я ожидал Вас увидеть уже в постели… - несколько удивленно прозвучала последняя фраза, даже удрученно, если можно так выразиться.
Анна была обескуражена столь… долгожданным, быть может, приходом супруга. Не смотря на всю любовь, которую она испытывала к герцогу, молодая испанка была крайне рада тому, что монарх соизволил навестить ее в ее своеобразном заточении.
- Сир… - королева опустилась в низкий реверанс, склонив голову, - прошу прощения, что заставляю Вас ждать, но, признаться, я не ожидала увидеть Вас, государь.Его Величество подал руку супруге, помогая ей подняться из реверанса. Казалось бы, он потерял всю свою ревность, недоверие, холодность… ведь в его глазах читались доброта и какая-то…. Нежность? Да, да, именно так. Сам Людовик не мог понять, что в нем резко переменилось, но что-то заставило его прийти, что-то помогло ему смотреть на жену без былого отвращения.- Не страшно, сударыня. Я самолично могу помочь Вам… - мягко произнес он, чуть пожав руку жены и слегка коснувшись губами ее руки.
- Ваше Величество? – Анна неуверенно взглянула в глаза мужчины, что за несколько часов превратился если не в нежно любящего супруга, то, по крайней мере, в заботливого мужчину, которому не плевать, как поживает его жена, всего ли ей хватает. – Вы, правда, мне поможете? Сами? – молодая женщина свободной рукой убрала за ушко светло-русый локон с золотистым отливом, открывая чуть больше свое по ангельски красивое личико.
Король чуть приподнял ее лицо за подбородок к свету. Он словно впервые открывал для себя ее: ее волосы, изящные дуги бровей, удивительного оттенка глубокие глаза, густые ресницы, аккуратный носик, чуть впалые, в связи с последними достаточно нервными событиями, щеки алые, чуть пухлые, губки. Людовик как будто видел все это впервые, впервые ощущал бархат ее белоснежной кожи.- Конечно, а почему бы и нет? Вы - моя жена, и я должен хоть иногда делать что-нибудь приятное для Вас… кстати, завтра вечером будет последний бал на Французской земле для принцессы Генриетты. Я бы хотел видеть Вас там, в Вашем парадном туалете, - он аккурат за талию притянул ее к себе. – Впрочем, сейчас это не главное. Я пришел не для того, чтобы обсуждать с Вами грядущий бал. Хотя… мы сможем обсудить это позже, а пока… - его рука опустилась на завязки ее корсажа. Пальчики легко дернули за ленту, отчего платье с характерным шелестом скользнуло на пол, оставляя королеву в тонкой прозрачной сорочке, талию подчеркивал плотно затянутый корсет, аккуратные белоснежные шелковые чулки с красными лентами под коленями, а так же изящных туфельках.- Как я раньше не замечал всей этой прелести, м? – задал риторический вопрос сам себе мужчина, очень, очень жадным взглядом осматривая идеальное тело жены.
Анна чуть покраснела, обратив внимание на взгляд мужа. Она опустила взор, смущаясь, а вот руки короля касались корсета королевы, спустили бретельку с плеча ее, ласково поглаживая ее плечо, поднимаясь к шее, чуть сжимая ее, отчего женщина стала немного задыхаться, пока Луи не отпустил ее и не притянул к себе ее за талию.
- Сир… ах… что Вы делаете? – тихо прошептала она.
Он слегка коснулся губами ее щеки, чуть прикусив мочку уха, а блондинка закусила губу от непонятного поведения короля, да и легкой волны возбуждения, которая была вызвана нежными, воздушными ласками короля, что пробежала по ее телу. Людовик отстранился от нее, по-прежнему сжимая ее руку.- Мадам, Вам прежде нужно раздеться… а после продолжим в постели. Позовите Вашу камеристку, а я подожду, немного понаблюдаю… - Луи отошел и сел в кресло, прежде налив себе немного вина.
Сказать, что она была удивлена – ничего не сказать. Она была обескуражена, взволнована… Красавица испанка, молча, стояла, и немного дрожала.
- Вы уверены, Сир? – спросила королева, глядя на мужа. Она очень не хотела, чтобы их столь милую встречу, на редкость теплую, прерывали чужим присутствием. Это же Анна и озвучила:- Людовик, я не хочу, что бы нам мешали… - она неуверенно взглянула на него, впервые за долгое время осмелившись назвать монарха по имени.- Ну что Вы, сударыня? – он поднялся с кресла и с бокалом в руке подошел к королеве. – Вы сомневаетесь в моих словах? И полагаете, что после вот этого, - он едва ощутимо провел рукой по красноватым следам на ее шее, оставшимся от его ?нежного? удушения. Видимо, он не рассчитал силы. – Завтра наденьте платок на шею, боюсь, что не так поймут, а так же… позовите камеристку. Я хочу увидеть Ваше переодевание, что здесь не ясно? – романтичность, нежность, куда-то ушли. Лишь резкий тон монарха остался…Анна Австрийская судорожно вздохнула… снова все тоже самое, как прежде… холодность, отчужденность. Она достала из прически дорогой гребень, подарок отца пред свадьбой. Ее шикарные густые локоны рассыпались по плечам и спине.- Софи! – крикнула королева, вызывая свою служанку, что должна была ей помочь.
В комнату вошла девушка, которая уже несколько летслужила королеве, однако не вызывала доверия госпожи. Это была обыкновенная девушка: темно каштановые волосы, карие глаза, несколько смуглая кожа. Фигурка была достаточно изящной: аккуратная, однако маленькая, грудь, тонкая талия. Из –под несколько коротковатого платья выглядывали изящные ножки, обутые в небольшие туфельки на каблучке.
Служанка присела в реверанс у двери.- Чего желает Ваше Величество? – спросила она, после того, как королева жестом руки позволила ей выпрямиться.
Королева взглянула на нее пристальным взглядом. Она сложила ручки на груди и прошла к зеркалам, которые окружали достаточно высокий пьедестал.