Глава 8: Гроза надвигается. Решение. (1/1)

Спустившись в сад особняка Тир, мы обнаружили перепуганных рабынь, а в следующий миг Файдора бросилась мне на шею. Карторис пораженно смотрел на неё, переводя взгляд с её заплаканного личика на мою физиономию и обратно.— Я потом объясню всё, сейчас надо улетать отсюда, — я помог Файдоре взойти на борт корабля и спросил у рабынь, где Матаи Шанг. Впрочем, привлеченный звуком корабельных охлаждающих установок, ученый и сам вышел из дома.— Дориан! — выглядел он ошеломленным. — Куда вы пропали? Я себе места не находил, Файдора всё пыталась меня успокоить… Принц Кел пропал!— Всё позже, профессор, — я положил ему руку на плечо, — надо улетать. С Келом и остальными всё в порядке. Двойник мертв, пленные освобождены. Нам нечего больше делать здесь.Он оглянулся и кивнул. Мы поднялись на борт корабля, но Шанг всё порывался вернуться, оглядывался. И только когда мы стали подниматься, я понял, почему. Из дома выбежал юный Глен Гайл, протягивая руки к кораблю.— Учитель! — отчаянно крикнул он. — Учитель, возьми меня с собой!Матаи Шанг бросился к борту, перегнувшись и протянув руки юноше. Повинуясь моему знаку, Карторис накренил судно так, чтобы можно было подобрать нового пассажира. Затем корабль взмыл в небо так стремительно, что у меня заложило уши. Матаи Шанг уже втащил юного лекаря на палубу и теперь тихонько успокаивал его, гладя по растрепанной голове.Мы летели в объятия могучей бури. Карторис извлек из набедренной повязки несколько деталей и подсоединил их к тяжелому браслету, которым было охвачено его левое запястье.— Откроется переход между двумя мирами, нашим Барсумом и этим, — сказал мне сын, настраивая свой прибор. — Как только он откроется, у нас будет около двадцати ксатов, чтобы перебраться в наш мир. Будь готов, прыгай, как только я скажу.Я покачал головой, опустившись на бухту канатов. Файдора сидела на корме спиной к нам и плечи её вздрагивали. Её отец притулился в другом углу, Глен жался к нему, явно напуганный всполохами молний и раскатами грома. Я повернулся к Карторису.— Ты вернешься один, сын, — сказал я ему, — Джон Картер твоего мира умер, как и Джон Картер этого Барсума. Но Карторис, его сын жив. Ты справишься, мальчик мой, я знаю.Он бросил взгляд на Файдору.— Это из-за неё?Я покачал головой, глядя на побагровевшее небо.— Деи больше нет. Там, на ТВОЕМ Барсуме... — я сглотнул комок, застрявший в горле. — Теперь это ТВОЙ Барсум, Карторис. Некогда я пересек расстояния и миры, чтобы быть с твоей матерью. Здесь, в этом мире сейчас я нужнее, поверь. А ты нужен в том, другом мире.Карторис зажмурился на миг, слезы полились у него из глаз.— Ну, так пусть не будет напрасным мой приход сюда, отец, — сказал он. — Я оставлю тебе уравнение, с помощью которого я собрал свой аппарат для выработки кислорода… и не только. Этот прибор для переброски… и для много чего ещё.Он торопливо чертил острием меча на палубных досках из мягкого металла. Формулы, формулы, половину из которых я не понимал. Но их явно понимал Матаи Шанг, который, заинтересовавшись, подошел к нам и теперь пораженно смотрел на моего сына.— Ты гений, мальчик, — прошептал он, всматриваясь в грубо вырезанные буквы и числа, — это невероятно! Эта формула способна изменить порядок вещей и само существование жизни на Барсуме!— Да, — ответил Карторис, лихорадочно выцарапывая последние значки, — с её помощью я покрыл цветущими садами и оазисами четверть Барсума. За пять лет четверть Барсума превратилась в прекрасную и богатую долину. Теперь многие охотятся за секретом моего аппарата… Многие хотят вернуть всё как было. Но клянусь, отец, твой сын не допустит этого!Я с восхищением смотрел на сына. Кончив писать, он взглянул на меня всё ещё мокрыми от слез глазами.— Прощай, отец. Я постараюсь не подвести тебя и память о моей матери, которая отдала жизнь во имя того, чтобы Барсум превратился в цветущий сад.Он обнял меня, и я стиснул его в объятиях. Вокруг нас уже грохотал ураган. Остальные корабли снизились и нашли укрытие в скалах, лишь наше судно трепетало, словно слабая бабочка в объятиях ветров. Велев нам отойти к корме, Карторис торопливо установил прибор на верхней неподвижной части руля, где крепился обычно компас. Затем повернул какую-то деталь на браслете и успел отпрыгнуть. Молнии хлестали вокруг, вот одна из них ударила в прибор — и длинный тонкий у основания и расширяющийся раструбом луч пробил стену песка. Блистающая воронка возникла сбоку корабля. В последний раз Карторис оглянулся на меня, отсалютовал мечом и прыгнул.Мы прибыли в Иксатлан через два дня, и нас приняли как героев и дорогих гостей. Весть о гибели Убийцы оказалась потрясением и даром для крылатых обитателей белоснежного города в скалах. Я получил аудиенцию у джеддака, и на сей раз меня сопровождали оба брата, и Кел, и Теллан. Рядом с младшим принцем почти неотлучно пребывал плечистый молодой воин, и его взгляд, обращенный ко мне, свидетельствовал, что одним другом и союзником у меня больше в Иксатлане.Леди Икстлачиуаль присутствовала при аудиенции в качестве невесты наследника престола, и ничем не напоминала взъерошенную и издерганную пленницу. В её глазах была печаль по погибшему брату, но когда она взглянула на меня, в них не появилось ненависти.Беседа с джеддаком длилась несколько часов, и результатом её стало заключение союза между народом тарнов, к которым принадлежал Матаи Шанг, и крылатыми воителями, а также предоставление нам всех условий для работы и исследований.Тем временем, пока бывшие пленники отдыхали и приходили в себя, а я размышлял о будущем, четверо ученых сосредоточенно исследовали формулу и прибор, оставленные моим сыном. Матаи Шанг, крылатый мудрец Хатальмек, принц Теллан и молодой Глен Гайл, не покладая рук и разума, трудились днем и ночью. Иногда я присоединялся к ним, когда мысли о Дее становились совсем невыносимыми. Я сторонился общества, предпочитая проводить время на самой верхней террасе, которая использовалась обычно для розжига сигнальных костров при нападении врагов в незапамятные времена. Там сидел я в молчании и одиночестве, пытаясь понять для себя, что делать дальше. Мысль о том, что где-то здесь есть женщина с лицом моей несравненной возлюбленной, грызла меня всё сильнее. Всё сильнее была мечта снова увидеть эту волшебную красоту, нежные глаза, улыбку. Я старался рассчитать свои действия здесь, последствия гибели двойника и его помощника.Файдора всё сильнее грустила, я видел её часто в обществе Икстлачиуаль, которая взяла девушку под свою опеку. Молоденькая рабыня Тиса, спасенная мной от двойника, неотлучно находилась при них. Однажды Тиса прибежала ко мне, когда я помогал Матаи Шангу испытывать только что собранный аппарат, и сообщила, что яйцо появилось на свет и Файдора чувствует себя хорошо. Я едва не выронил деталь, которую держал в руке.— Передай своей госпоже, что я приду вечером, — сказал я, кое-как совладав со своими чувствами.Тиса ушла, а я сел на какой-то попавший под руку ящик. Словами не передать того, что я чувствовал. Матаи Шанг подошел ко мне и присел напротив, коснувшись моего колена.— Дориан, поверь, та, что сейчас в Гелиуме — не твоя принцесса, — сказал он, с сочувствием глядя на меня. — Файдора любит тебя, и она добрая, хорошая девочка. Я говорю это не потому, что она моя дочь.— Я знаю, — тихо ответил я, — но… не могу…Уже смеркалось, когда я вышел на площадку для кораблей и погрузил нехитрые припасы на один из них, легкий двухместный флаер. Я не оглядывался назад, хотя сердце мое ныло при мысли о том, как подло я поступаю с Файдорой. Я не мог оставаться с ней, пока Дея Торис была…Хлопанье крыльев отвлекло меня от горестных мыслей. Кораблик дрогнул, и я обернулся, с изумлением уставившись на гибкую мощную фигуру.— Кел!— Никуда ты не полетишь один, — заявил он, плюхаясь на скамью, — всё-таки, бескрылые поразительно глупый народ. Вы цепляетесь за прошлое так, словно без него нельзя прожить.— А ты разве нет?— Обстоятельства меняются, — пожал плечами старший принц, — и вообще, ты должен мне поединок. Но я, пожалуй, соглашусь на приличное приключение взамен.Ему всё-таки удалось заставить меня улыбнуться. Я стоял у пульта управления, улыбаясь Хлорусу и Турии, и сердце моё забилось сильнее при мысли, что я снова увижу башни-близнецы Гелиума, пройдусь по залам дворца джеддаков и встречу ту, ради которой пересек пространство и время.Конец