35 (1/2)
—Ты проголодался? —Т/И незаметно напряглась.
Девушка понимала, что рано или поздно, это произойдёт. Цоллер больше месяца не трогал её, не вспоминал случившееся в кинотеатре и у неё на съёмной квартире. Но однажды, он всё равно бы, захотел "большего", чем поцелуи и объятия. Т/Ц/В не знала, как на это реагировать. Она боялась. Было бы странным, если бы, учитывая прошлый опыт, Т/И оставалась спокойной. А сейчас, Фредерик явно хотел этого самого "большего"...
Т/И попыталась встать из кресла, чтобы как можно быстрее ретироваться на кухню. Куда угодно, лишь бы быть дальше от немца. Сердце сжалось от страха. Она снова невовремя вспомнила, что находится в чужой стране. Здесь у неё даже попросить помощи не выйдет. Во-первых, она не знала языка (и это было главной проблемой); во-вторых, всё общество, само собой, встало бы на сторону и защиту местного любимца.
—Т/И, пожалуйста, не убегай от меня, —тонко прочувствовав её состояние, Фредерик, всё также продолжал сидеть на подлокотнике кресла, не давая девушке встать и легонько сжимая её плечо. —Если ты скажешь, чтобы я остановился, то я остановлюсь. Не хочу, чтобы тебе было плохо...
Т/И поначалу подумала, что ослышалась. Неужели, Цоллер сказал это на самом деле? Помнится, прошлые разы, он не спрашивал, чего она хочет и хочет ли вообще. Он просто брал и делал. Начиная от мелочей, вроде, насильно привести её на встречу, где был Геббельс и, заканчивая внезапным появлением в её квартире. А потом он, также просто, вместе со своей "свитой" накачал её какой-то дрянью и привёз в Берлин, хотя прекрасно знал, что она сюда лететь не хотела. И вот теперь, этот человек, на самом деле интересовался, хочет она чего-то или нет? Какая муха его укусила? Это точно был Фредерик Цоллер, а не его двойник?
Девушка пребывала в лёгком ступоре. Он говорил это всерьёз или всего лишь играл с ней, в какую-то игру, правил которой, она не знала?
—Я могу встать? —Т/И впервые решилась поднять взгляд и посмотреть в глаза снайпера.
С той ночи, взбешённый карий взгляд не выходил у неё из головы. Она боялась снова увидеть этот взгляд. Боялась разозлить немца. Потому что, потом, ничем хорошим, для неё этот взгляд не закончится. И сейчас, Т/И хотела убедиться, что не разозлила Цоллера своим вопросом.
Фредерик молча встал на ноги, позволяя ей покинуть кресло и уйти на кухню. Девушка даже не обернулась, быстро выходя из комнаты, а мужчина лишь раздосадованно покачал головой. В светлой девичьей голове, укоренилась мысль о том, что он — настоящий монстр. Конечно, Цоллер понимал, что своими поступками сам способствовал такой реакции. Но неужели все те недели, что он был с ней максимально вежливым и внимательным, прошли даром? Неужели для неё это ничего не значило?
Спустя пару минут, не выдержав, мужчина пошёл на кухню. Ему было больно, что та, кого он любит, боится его, больше смерти, бежит, словно от чумы... Да, он понимал, что сам в этом виноват, но пытался изменить ситуацию.
Т/И резала овощи, в момент, когда немец зашёл на кухню.
—Я не голоден, —Он положил ладонь на руку девушки, держащую нож, тем самым, заставив остановиться.
Снайпер, аккуратно отняв нож, положил его на стол, заставляя девушку повернуться к себе лицом и снова встретиться с ним взглядом.
—Я знаю, что для тебя это ничего не значит, но, пожалуйста, дай мне высказаться и не перебивай.
Т/И в удивлении посмотрела на мужчину. Он второй раз, за последние несколько минут, произнёс "пожалуйста". На него это было совсем не похоже.
—Т/И, я вынужден был увести тебя из Парижа. Те, кто желали мне смерти, узнали о тебе, о том, что мы общаемся и... Детка, тебя могли убить. Я бы этого не пережил... В Париже у меня нет такой поддержки, как здесь, в Берлине. Это самое безопасное место из возможных. Сюда никто не сунется. Твои жизнь и безопасность были для меня в приоритете. Поэтому я тебя не послушал и силком затащил в машину. С Ландой отправил, потому, что, боялся, что ты сбежишь. И если бы тебе это удалось, неизвестно, чем бы всё в итоге обернулось. У меня не было другого выбора.