27 (1/2)
В этот раз, Цоллер был за рулём. Т/И, будь её воля, никогда бы не села рядом, выбрав задние сидения. Но этого самого выбора, у неё, как раз не было. Или же, быть может, девушке было уже настолько всё равно, что не имело значения, насколько близко или далеко, она будет сидеть от Фредерика. Какой в этом смысл, если он, всё равно, всегда рядом?
Т/Ц/В уткнулась в закрытое окно, делая вид, что с интересом рассматривает, заученный за всю жизнь, пейзаж. И какое-то время, в салоне и правда было тихо. В последние два месяца, а в особенности, в последнюю неделю, она научилась по-настоящему ценить тишину и отдала бы многое, лишь бы её ничто не нарушало. Но у Фредерика, на этот счёт, были совсем иные взгляды. На него, молчание девушки (с виду, совершенно спокойное), давило огромным грузом. Напряжение в крохотном пространстве машины, было настолько ощутимым, тяжёлым, что кажется, его можно было резать ножом. И при всей своей весёлости, Цоллер не решался эту тишину нарушить, понимая, что ничем хорошим это не закончится. Он лишь надеялся, что в самой филармонии, куда они собственно и направлялись, ситуация будет лучше.
В последние дни, большая часть солдат, наконец, к счастью парижан, вернулись в Германию. Сейчас, в городе осталась лишь малая их часть и военный патруль. Девушка не знала, как реагировать, когда в огромном зале филармонии, на несколько тысяч зрителей, были заняты, от силы пара сотен мест...
Это было не удивительно, из-за наличия комендантского часа. Значит, выходило, что оркестр, вызвали из Лондона, исключительно для того, чтобы те играли, перед оставшейся в Париже кучкой нацистов.
Все пришли в гражданском, но не понять, что это были именно немцы, было нереально. Каждый, со спутницей. Почти все — с француженками. Но были и те, кого сопровождали немки.
Т/И и Цоллер, снова были в ложе, а девушку настигли недавние неприятные воспоминания. Другое здание, другое событие, они уже не одни, но снова ложе...
Девушка неосознанно напряглась всем телом, что не ускользнуло от Фредерика. Каким бы чёрствым и бездушным, ни казался снайпер, в силу своей деятельности, он умел наблюдать и подмечать детали. И он прекрасно понимал, от чего именно, девушке стало не по себе.
—Сегодня на тебе комбинезон, —как бы невзначай, заметил мужчина, оставив лёгкий, еле уловимый поцелуй, на шее девушке.
Да, то что он проделал в прошлый раз, в кинотеатре, было невозможно повторить, именно из-за наличия на теле Т/И, комбинезона.
Её щёки и шея, покраснели от замечания немца. Кажется, она настолько была удручена перспективой, провести в его обществе вечер, что даже не подумала об этой важной детали. Т/И тяжело сглотнула, немного отодвигаясь от Фредерика, что вызывало у мужчины, лёгкий смешок.
Обычно, с удовольствием слушая классическую музыку, сейчас, увлечённая собственными мыслями, она даже не слышала, что именно играет оркестр. Первый раз в жизни, ей было всё равно на музыку и виной всему, был человек, сидящий рядом.
Нет, в этот раз, Цоллер вёл себя прилично. Как подозревала сама девушка, причиной было наличие других зрителей, сидящих в зале. И пусть они с Т/И сидели высоко над ними, это всё же останавливало Фредерика. И да, ещё одной из причин, всё также оставался комбинезон.
Сам снайпер снова был в чёрном костюме-тройке, белой рубашке с чёрным однотонным галстуком и чёрных лакированных туфлях. Несмотря на обилие чёрного цвета в их нарядах, вместе смотрелись они ничуть не мрачно, а скорее даже, с каким-то изыском, статью. Вот только, для самой Т/И, что знала правду их отношений между друг другом, вся эта мишура, была очередной маской, которую Цоллер показывал этому миру и в которую же, насильно, затянул и девушку.
Когда наступил антракт, у Т/И было огромное желание — сбежать отсюда. Вызвать такси и уехать домой, ничего не сказав своему "спутнику". Весь первый акт, девушку внутри, то и дело трясло, просто от того, что её насильник был так близко и она не имела никакой возможности уйти, да хотя бы место поменять, отсев от него подальше. Это вгоняло в не самые лучшие переживания и не давало ни на секунду расслабиться. Всё, чего хотелось девушке, скорее попасть домой и заснуть.
Как только объявили получасовой перерыв, люди стали выходить из зала, держа путь к ресторанчику, что находился прям в здании. И когда, преодолев очередь к выходу, Цоллер также хотел пойти с Т/И в ресторан, она резко остановилась.