25 (2/2)
Говорила она совершенно без энтузиазма, в отличии от Цоллера. Девушка не видела его, но могла спорить, что весь этот нелепый разговор, он снова "сверкал" своей идиотской улыбкой.
До встречи с Фредериком Цоллером, Т/И никогда бы и подумать не могла, что чья-то вполне симпатичная, милая улыбка, может вызывать у неё приступы тошноты. Т/И тошнило от этой улыбки, кажется, никогда не сходящей, с тонких губ снайпера. Будто, он уже родился с ней. Её выворачивало каждый раз, когда она вспоминала этот по-детски наивный, добрый взгляд и милую, добродушную улыбку. А то, что она никогда не сможет их позабыть, девушка знала наверняка. Невозможно забыть то, что произошло и взбешённый взгляд Фредерика Цоллера, когда он засунул пистолет в её рот, это то, что будет преследовать Т/И в самых кошмарных снах, до конца её дней...
А теперь, этот человек, делал вид, что всё в порядке, что ничего не было. Наверняка, всё также глупо растягивая губы в улыбке при разговоре. Да, определённо, Т/И воротило от улыбки Цоллера. Также, как и воротило от него самого. В этом она ни секунды не сомневалась.
Кажется, до снайпера всё же стало доходить, что разговор не клеится и попрощавшись, он наконец завершил звонок.
Стоило только отобрать телефон от уха, как девушка снова горько заплакала... Казалось, из ситуации нет выхода и неизвестно сколько ещё ей придётся всё это терпеть. Перед глазами пронеслись воспоминания трёхлетней давности. Тогда, в самый разгар войны, в уже оккупированной Франции, появился небольшой отряд из нескольких евреев. Мужчины наводили ужас на нацистов побольше, чем сам Цоллер, на "врагов" Германии. В отряде были также и американец с британцем, что напросились добровольцами, чисто из человеческой солидарности, решив мочить нацистов, пожалуй, с ещё большей жестокостью, чем сами нацисты поступали с евреями. Более того, американец был не просто добровольцем, но и тем, кто в принципе создал этот отряд. Но, небезызвестный Ганс Ланда, нашёл их всех и "уничтожил". У отряда не было никакого шанса справиться с штандартенфюрером. То, что Ланда их поймал, никого не удивляло, ни среди нацистов, ни среди местных жителей. Это было всего лишь вопросом времени. Рано или поздно, он бы всё равно вышел на их след...
Девушка, прикрыв глаза, отчаянно пыталась представить, чем бы завершилась война, если бы план того отряда удался. Сам Ланда, на встрече с Геббельсом, хвастался, что остановил ублюдков, которые планировали убить и его, Йозефа, и собственно, Адольфа Гитлера. Потеряй Германия, двух главных людей страны и, неизвестно, чем бы это обернулось для их безупречной армии. Наверное, приступами истерики, страха и полным провалом на поле боя. И вот тогда бы, свергнув немцев с уже заваёванных территорий, наступил бы мир во всём мире. Но этого не случилось... А Ганс Ланда, лишний раз доказал репутацию лучшего сыщика-детектива нацистской Германии.
От собственных мечтаний, по несуществующему миру, Т/И лишь ещё больше расстроилась. Её же нынешняя реальность, и вовсе, крутилась вокруг одного-единственного человека и его прихотей. Фредерик Цоллер и правда доказал, что привык получать то, что желает. И сделал это самым мерзким, жестоким, тошнотворным способом. И разве у неё, простой француженки, есть силы и возможности отказать ему в этих желаниях?
Тяжело сглотнув, девушка, сидя на кровати, оглядела себя в зеркало. Это была больше не она. Не та Т/И, которую она знала всю свою жизнь, а лишь её тень. Измученный, грустный взгляд, в глубинах которого затаился непрекращающийся страх, осунувшаяся спина, синяки под глазами, от постоянных бессонниц, исхудавшее тело. Она была вымученной и отрешённой от всего этого мира. Всего за два месяца, рядовому Цоллеру удалось то, что не смогла сделать вся вместе взятая Германия, за все четыре года: заставить Т/И потерять интерес вообще ко всему, даже к любимым цветам. Фредерик словно высосал из неё все жизненные силы. И ей было всё равно, даже на это.
Ничего, кроме страха, в девушке больше не осталось. Он заполнил собой все мысли, растекался по венам, проникал в лёгкие, она дышала им, засыпала и просыпалась в его липких, цепких объятиях, таких же сильных, как объятия их создателя — самого Цоллера. Даже спустя несколько дней, Т/И до сих пор ощущала на своих руках и грудях, хватку снайпера. Словно он прямо сейчас, всё также навалившись всем весом, сжимал её тело в кольце рук, впечатав в матрацы. Тогда он не позволил ей сдвинуться с места, хотя бы на пару сантиметров, обнимая чуть выше локтей и сдавливая грудь.
Скажи кто-то девушке о том, сколько физической силы хранится в (с виду) хрупком теле Фредерика и, она бы никогда не поверила на слово. А потом, ей пришлось испытать это на собственном горьком опыте...
Стараясь забыть о разговоре, хоть как-то от него отвлечься, на следующее утро, девушка вышла на работу.
Жюли, ошибочно думая, что подруга смогла справиться с тяжёлым душевным грузом, приходит в норму (насколько это вообще возможно). По факту же, Т/И снова ничего ей не рассказала, ни о подарках Цоллера, ни о разговоре с ним по телефону. Ещё до прихода подруги с работы, Т/И позаботилась о том, чтобы выкинуть в мусорку все "улики": подарочные коробки, букет, чашку от кофе и нетронутый кусок пирожного. Всё это удачно полетело в мусорный бак, что находился буквально в нескольких поворотах, от дома, где жили девушки.Девушка боялась, что узнав об открытии магазина, Цоллер нагрянет к ней также просто, как всё время делал до этого. Он ведь усердно (как уже поняла Т/И), делал вид, что всё в порядке, что ничего страшного не произошло... И когда Т/И всё же увидела его в окнах витрины, сердце ухнуло вниз. Он заметил её взгляд, но, к облегчению, всё, что сделал, это привычно улыбнувшись, помахал ей рукой в знак приветствия. Ей ничего не оставалось, как легко качнуть головой в ответ. Уж лучше так, чем если Цоллер, не добившись внимания, зайдёт в её магазин. Она чётко осознавала, что не готова к этому. Не готова, разговаривать с немцем так, как раньше. И не имела понятия, будет ли когда-то готова. Но точно не сейчас. И при всём своём желании, показать, что всё между ними нормально, кажется, это понимала не только Т/И, но и сам Фредерик.