9 (1/2)
—Я сидела за одним столом с Йозефом Геббельсом, —было первой фразой Т/И, когда вернувшись домой, она застала подругу, за просмотром на ноутбуке какого-то фильма и жующую пиццу...
Жюли от неожиданности подавилась и закашлялась, в ужасе распахнув глаза. Пытаясь проглотить застрявший в горле кусок, она запивала его ананасовым соком, но это не сразу помогло.
—Ты "с кем"?! Тебя отвозили на допрос? Что он хотел? —наконец прокашлявшись, в испуге, спрашивала рыжая.
Девушка вспомнила о записке, что Т/И оставила на столике в зале. Прийдя с работы, рыжая увидела лист, вырванный из блокнота.
"Меня пригласили на встречу. Вернусь через несколько часов".
—Так вот, какая это была встреча? Ты была на допросе? —не дожидаясь ответа, тараторила рыжая.
—Посмотри на меня... —окидывая платье взглядом, Т/И перевела его на подругу. —Разве так ездят на допросы?
—Что ты хочешь этим сказать? —сдвинув брови к переносице, спросила Жюли.
Устало сев на диван, Т/И скинула туфли, откидываясь на спинку и разминая пальцы ног... Прикрыла глаза и как-то слишком безразлично поведала подруге вообще обо всём. И о том, как к ней в магазин стал захаживать Цоллер; и о том, как не спрашивая разрешения, стал проводить с ней обеденное время в кафе; и о том, как вчера ночью спас её от патруля; и о том, что корзинка с цветами была от него, а днём он приглашал её в ресторан, но она отказала... А потом... Потом вечером приехала машина и её насильно увезли на встречу... Там-то она и увидела Геббельса... Самым неприятным из всех воспоминаний, были слова Геббельса, который назвал её "невестой Цоллера", но об этом, девушка предусмотрительно умолчала.
За всё время, Жюли ни разу не перебила подругу, с нескрываемым ужасом слушая её. В конце же, когда та закончила, рыжая сидела, пребывая в молчаливом шоке. А Т/И... Она безразлично, словно не живой человек вовсе, смотрела в потолок.
—Почему ты всё это время молчала? —изумлению рыжей не было предела. —Мы ведь лучшие подруги. Ты не должна была всё это, держать в себе.
—Чтобы от этого изменилось? Ты бы просто переживала обо мне. Но эти переживания ничего бы не исправили. А сейчас... Когда обо мне знает и Геббельс, думаю, дружба со мной и, уж тем более, наше сожительство, может тебе навредить. Мне бы этого хотелось меньше всего. Я хочу сказать, что находиться со мной рядом, для тебя может быть опасным.
***
Несмотря на небольшую стычку с Т/И, в целом, встреча прошла хорошо и Фредерик пребывал в прекрасном настроении. Девушка вела себя достойно, и если первые несколько минут зажималась, то после, уже более свободно поддерживая разные темы разговора. Точнее как "поддерживала"... За их столиком сидел Ланда, который засыпал её различными вопросами и девушке ничего не оставалось, как отвечать на них. Сам же Цоллер, непривычно для себя, большую часть времени, молчал, с интересом наблюдая за Т/И и её поведением в целом.
Ей было невдомёк, что его плакат со стены кафе, убрали по его просьбе, потому что он не желал смущать Т/И. Он навсегда запомнил её сконфуженный вид при их первой встрече. И Фредерик тогда пришёл к мысли, что не будь плаката и, реакция Т/И не была бы такой яркой.
Вскоре плакат был снят.
Если бы у немца спросили, была ли это симпатия с первых секунд, он бы без сомнения, не задумываясь, ответил, что — да, это она самая.
В тот день, Фредерик гулял по городу, ни о чём не заботясь и никуда не торопясь. Его наконец-то оставили в покое. Война была позади. Позади были и съёмки короткометражного фильма и, его последующая премьера в Лондоне, а следом и в Берлине. А потом, Геббельс уговорил его приехать в Париж. Ни ради съёмок или интервью, а просто для отдыха. И Фредерик согласился.
И только теперь, он наконец мог вот так просто гулять по улочкам, никуда не спеша. Не зная зачем, но увидев цветочную лавочку, он решил в неё зайти. У Фредерика на данный момент не было девушки. Он не проводил дни напролёт, с первыми красавицами Франции, меняя их каждую ночь, как это делали другие солдаты.