2 (1/2)
Месяц назад. Франция. ПарижВторая Мировая, закончилась буквально несколько недель назад. Последняя надежда (если и не всего мира, то Европы, так точно) в лице России — была разбита на мелкие осколки. Нацистская немецкая армия, буквально за первый год войны, смогла одолеть все европейские страны. Но стоило войскам Гитлера, двинуться на Восток, и победное шествие к мировому господству, резко дало по тормозам. С русскими пришлось воевать, ни много, не мало — три года. И все эти три года, уже оккупированная Европа, жила одной единственной надеждой, что Россия сможет одолеть Третий Рейх. Не случилось. Пусть российская армия и долго билась, но и они, эту войну — проиграли.
Победители, взяв огромную территорию в свои владения, практически сразу её и покинули, призвав из Германии учёных: химиков, физиков, докторов, технологов, инженеров, строителей, архитекторов, биологов. Это нужно было для обоснования новых земель и устранения разрухи, что творилась вокруг. Сами же солдаты и их командиры — возвращались домой.
И всё бы ничего, но удручённая таким результатом Европа, прекрасно понимала, что немцы не уйдут по-тихому в Германию. Наверняка, возвращаясь из поверженной России, им захочется вдоволь насладиться своей победой и отпраздновать её на всю катушку. И так, как о жестокости нацистов, слагались легенды, никто из оккупированных стран, не хотел бы принимать на своих землях ?праздник победителей?. И тем не менее, никто, мирное население, живущее в страхе, спрашивать бы не стал, хотят они чего-то или нет. Поэтому, когда какая-то часть немцев остановилась в Париже, запуганным парижанам, ничего не оставалось, как смириться с этим обстоятельством...
Повсюду стали появляться свастика и флаг Германии. В учебных учреждениях стали вешать портреты первых лиц Германии. Ещё через несколько дней, по городу стали развешивать плакаты с портретами немецких военных героев...
В городе ввели комендантский час, требуя, чтобы после девяти вечера, никто из местных, на улице не появлялся. Что будет в случае непослушания и без того, запуганные люди, узнавать не хотели.
Простые жители, находились в постоянном страхе и мысленно молились, чтобы немцы скорее уехали в Берлин и дали им хотя бы немного свободы и кислорода. Потому что, сейчас, нынешняя жизнь, была одним сплошным режимом.
Но было одно ?но?... Если на улице, во время своего патрулирования, солдаты не знали никаких поблажек и сочувствия, то вот появляясь в кафе, ресторанах, торговых центрах и тд, вели себя вполне адекватно. И если бы не форма, Вы бы никогда не подумали, что перед Вами стоит солдат.
Немцы оказались очень аккуратными и внимательными по отношению к женщинам (по-крайней мере, после окончания войны), и никогда не позволяли себе лишнего, без разрешения самой дамы. В добавок к этому, почти все солдаты, оказались с хорошим образованием и знали французский язык. Что впоследствии, сильно упростило общение.Спустя пару недель, после появления немцев в Париже, последние четыре года живущие в вечном напряжении парижанки, видя, что те не представляют для них угрозы, стали более спокойны и расслаблены. Спустя ещё неделю, уже никого не удивляло, если в каком-нибудь ресторане, видели танцующих вместе немца и местную девушку.
Опустим моральную сторону сего действа. Девушек можно было понять. Огромная часть молодых французских парней, была убита во время войны, а почувствовать себя нужной, желанной, хотелось если и не каждой, то многим девушкам.
Так что, спустя месяц пребывания здесь нацистов, город жил по строгому установленному режиму, но единственным плюсом было то, что девушек никто не обижал.
Т/И была одной из немногих, кто старался не попадаться нацистам на глаза. Она всё ещё помнила ужасы войны и если не осуждала других француженок (что открыто встречались и строили отношения с немцами), то понимала, что для себя, подобного не хочет. Ей было даже думать противно об отношениях с кем-то из тех, кто прямо приложил руку к тому, чтобы превратить весь чёртов мир, в сплошные руины и горе... Нет, определённо, она не осуждала других девушек, но себе участи "таких" отношений, точно не желала...
Вся её жизнь сводилась к одной единственной радости — цветочной лавочке. Небольшой магазинчик, которым она владела и в котором, сама же, работала продавщицей. В довоенные, счастливые годы, она работала здесь с родителями и от покупателей не было отбоя. Сейчас же, этот магазин служил скорее "лекарством от реальности", которая была серой, жуткой и страшной. В её магазин заходило довольно мало посетителей. В отличие от девушек, которых не трогали, с мужчинами, нацисты особо не церемонились, никого не щадя. Поэтому, и без того, немногочисленные парижане, сумев выжить во время войны, боялись эту жизнь потерять в послевоенное время, лишний раз, обходя центральные улицы стороной и стараясь не попадаться на глаза мужчинам в военной форме.
А так как, основными покупателями цветов, всегда были мужчины, то, соответственно и продаваемость, резко упала. Но если уж совсем на чистоту — трудно приходилось всем без исключения. Поэтому, нельзя было сказать, что Т/И находится в худшем положении, чем остальная часть Парижа.
И всё равно, изо дня в день, она приходила на своё рабочее место и погружалась в мир цветов и прекраснейших запахов, исходящих от них.
Вот и это утро, не отличалось ничем необычным. Открыв лавочку, Т/И, тут же включив в колонках Шуберта, надела перчатки и принялась копаться в земле. Сажая в аккуратные горшочки семена и отростки домашних растений, она настолько увлеклась и забылась в собственном занятии, что услышав дверной колокольчик, который оповестил о пришедшем посетителе, невольно вздрогнула от неожиданности.