Знак примирения (1/1)
Сэр Мэлори предложил остаться у него. Правильно, ведь до дома Наташи идти больше часа, а уже было поздно, да и небезопасно. Банни распугала всю нечисть Города по домам, и теперь никто не хотел выходить на улицу. Я так вымотался, что буквально рухнул на жесткую армейскую постель, которую сотворил для меня старый маг. Я уже засыпал, когда у изголовья кровати появился Анцифер. — Здравствуйте, Сереженька! Нам нужно серьезно поговорить. — Анцифер! Вы справились с задачей? — Эм... С какой? — он попытался уйти от ответа. — Анцифер, не стройте из себя идиота, у Фармазона это получается лучше, — я действительно хотел спать, поэтому сразу перешел к делу. — Я говорю о записке, которую вы должны были передать Наташе лично. — Ааа.. Записка... Да, я ее передал. Но... — Что но? Что случилось, говорите! — Ох, ладно... Вы же помните
выходку Фармазона с кофе? Так вот, я развесил свои ризы на балконе, чтобы они высохли. Тут и явилась ваша жена. Представляете, я покраснел настолько, что меня стало видно! Наташа прочла записку и пришла в ярость. Когда она поняла, кого перед собой видит, то буквально прижала меня к стене и потребовала выдать ваше местоположение. Я сдался довольно быстро, так как на мне было только...ну...нижнее белье... — Ясно. Где она сейчас? — Не знаю. Она ушла в другую комнату, а потом пропала. — Ладно, — зевнул я. Он говорил что-то еще, я уже не слушал. Потом вместе с мелодичным голосом Анцифера стал пробиваться нахальный голос Фармазона. — Пусти, Циля, пусти!!! Я такое знаю! Я должен ему сказать!
— Нет, нечистый! Мы знаем, как ты нам все "рассказываешь"! Может ты снова врешь? — Да не вру я, пусти, суслик альбинос! — Что?? Да я тебя, мозготрепа рогатого сейчас, в асфальт закатаю!... В общем, это продолжалось довольно долго. Я хотел было вмешаться, но ссоры у них случаются часто, так что я, кажется, заснул. Анцифер и Фармазон перекрикивались однобразными обзываниями. Первому надоело черту. — Циля, ты действительно хочешь со мной ссорится? — неожиданно нежно сказал Фармазон, ворвавшись в гневную тираду ангела. Тот запнулся на полуфразе. — Эм.. Я...ну.. — промямлил он. — Циля... — бес взял Анцифера за руки и притянул к себе. — Что ты вытворяешь?! Не поможет это тебе!... — Я просто хочу остудить твой пыл, — сказал Фармазон и поцеловал Анцифера так, что у того лебединые крылышки затрепетали от удовольствия. Поцелуй был нежным и примиряющим, после которого продолжать спорить не хотелось. — Что же ты со мной делаешь, искуситель... — томно протянул ангел, оторвавшись от Фармазона и обнимая его за шею. — Я... люблю тебя. Давай это будет нашим знаком примерения? — Я тоже тебя люблю, Анцифер, —руки беса плавно опустились на талию ангела. — Так тебе настолько понравилось? — Вот это да! Да сегодня действительно праздник! Ты назвал меня по полному имени! — заулыбался Анцифер, смотря в глаза Фармазону и не собираясь отвечать на поставленный вопрос. Ответ был уже известен. — Ах ты... — начал было черт, но не выдержал веселого взляда своего ангела и тоже рассмеялся.
Через несколько минут они сидели на стульях, крыльями к Сереже, прижавшись плечом к плечу, держась за руки и пытаясь разобраться в сложившейся ситуации. — И сколько еще времени нам придется скрываться? Прямо как крысюки какие... - в пол голоса сказал Фармазон. — Ты же сам знаешь, это риторический вопрос. Сереженька это не воспримет. Представь, мы подходим к нему и говорим: "Сергей Александрович, ваши духи, половинки вашей метущийся души любят друг друга и более того, встречаются!" В лучшем случае, он просто откажется от нас и начальство нас определит к другому поэту, причем не факт, что к одному и тому же, — так же в пол голоса ответил Анцифер, положив свою голову на плечо Фармазона. — Ладно, Циля, не кипишуй, — бес поцеловал ангела в макушку. — Значит, пока поживем так. Потом будем работать по ситуации. — Да, но нам все равно нужен хотя бы набросок плана, по которому мы... Ангел не успел договорить, на кровати сзади послышалось легкое шевеление. — Циля, давай позже, хозяин просыпается... — быстро сказал нечистый и отпустил руку Анцифера. Я проснулся и увидел недавно ссорищихся Анцифера и Фармазона, полюбовно сидящих плечом к плечу. Золотистый нимб одного отбрасывал мягкие блики на рожки другого. Более милой и пасторальной картины я никогда не видел. — Сергей Александрович, вы проснулись! — обернулся ко мне Анцифер. — Наш общий друг уверяет, что нам грозит серьезная опасность.