Глава 7: Сны и кошмары. (1/1)

Слабеющими пальцами одной руки она цепляется за покрывало на кровати, вторую прижимает ко рту, кусая запястье. Грудь высоко вздымается, а дыхание тяжёлое, отрывистое. Зубы слишком сильно сжимаются на собственной коже, но Харуми словно не чувствует этого, продолжая стискивать челюсть и дальше. Если бы охват был немного больше – скорее всего, она откусила бы руку.– Не сопротивляйся слишком рьяно, Танигучи-сэмпай, – чужой голос с вкрадчивыми интонациями доносится словно через пелену, трудно разобрать слова и, тем более, составить из них предложение, – иначе я могу подумать, что ты не хочешь этого.Мацури нависает сверху, аккуратно тянет за укушенное запястье, отнимая его ото рта. Осторожно дует на приоткрытые губы. Дыхание горячее, почти обжигающее. Розовые волосы при наклоне головы скрывают глаза, но брюнетка знает: она всё ещё наблюдает за ней. За движениями, реакцией на происходящее. Следит, проверяя, стоит ли действовать или нужно остановиться.Нужно.Об этом кричит всё в её голове, но почему-то она не способна сказать это вслух. Пальцы демона двигаются по её одежде.Начиная от любимых коротких чёрных шорт, они медленно скользят по открытому животу, на мгновение задерживаются около рёбер, а затем ползут к вороту. Топ застёгнут на кнопки. Отлично, не придётся долго возиться. Но пока что Мизусава чуть сползает по кровати и наклоняется, прижимает губы к животу Харуми. Та от неожиданности дёргается, её руки падают на чужие плечи, изо всех сил пытаясь оттолкнуть их. Мацури упирается и, Харуми может даже поклясться, глухо рычит.Язык розоволосой движется по оголённой коже бессистемно, оставляя за собой слегка влажную полосу. Харуми втягивает живот, стараясь уйти от этого прикосновения всеми силами, Мацури лишь наклоняется ниже.– Не… не делай этого…Голос звучит отрывисто, паузы между словами растягиваются в вечность, а после нет возможности даже закончить предложение. Маленький монстр не отвечает, её язык очерчивает круги вокруг пупка, касается пирсинга. Затем в ход идут зубы. Прикусывает она не сильно, только чтобы почувствовать. Больно не делает, и сразу же отпускает нежную кожу, едва Харуми громко вздыхает.Она никогда в жизни не признается, что где-то в глубине души ей это понравилось. Но нужно ли говорить, если её пальцы сейчас в чужих волосах, а рука настойчиво прижимает девушку к собственному телу? Харуми довольно стыдно, но она ничего не может поделать с собой. Это и близко не похоже на выбор. Внизу живота тянет, разум туманится, словно исчезая в какой-то непонятной дымке. Влажный рот Мацури против её кожи лишает способности думать рационально.Наконец, оставляя в покое пирсинг, розоволосая скользит выше, кусая одну из сторон топа и резким движением головы открывает его, разом расстёгивая все кнопки. Первое желание Танигучи – закрыться руками.Несмотря на то, что она вполне нормально относится к своей наготе, и во время уроков физкультуры, проходящих в зале или в бассейне, спокойно следует с другими одноклассницами в раздевалку, а потом в душ – всё равно это несколько другое. Непривычное чувство бродит в груди, обхватывая невидимыми щупальцами всё тело. Раздражает его, заставляет выгибаться навстречу чужим губам и рукам, возбуждает каждую клетку…

Неприятный звук будильника заставил Харуми подскочить. Она ударила рукой по допотопным часам, выключая пищалку. Некоторое время будильник ещё пиликал даже при выключенной кнопке, давя на слух, но затем заглох.– Проклятая вещь.Она буквально ненавидела эти часы, но ей приходилось их использовать, лишь бы в очередной раз не видеть эту чёртову фотографию на заставке своего телефона. Харуми так и не смогла поменять её: Юзу, как выяснилось, абсолютно не знала дня рождения Мацури, а маленький монстр и вовсе отказывался называть пароль, которым заблокировал доступ к настройкам. Мерзкий, пиликающий на ультразвуке так, будто это цель его создания, будильник заслуживал отведённого на тумбочке места.– Ой, прости, – сказала тогда Юзу, красиво сморщив нос, – когда мы были маленькими, Мацури любила играть в день рождения, он у неё был почти каждую неделю. Так что, вряд ли я смогу назвать правильную дату. А зачем тебе?Харуми помнила, как она покраснела на этот вопрос и замотала головой в отчаянии. Придумывать объяснение не пришлось, к этому моменту как раз вернулась Мэй в сопровождении Мицуко. И разговор прервался обсуждением новых правил школы.На удивление, Мицуко почти не ругала Юзу за волосы. Только насмешливо хмыкнула, оценивая их длину и цвет. То ли Мэй успела сказать ей что-то, то ли у сестры было просто хорошее настроение, но выговора или, что хуже, исключения не последовало. Правда, Юзу выдвинули требования, включающие в себя закрытость формы даже в самую тёплую погоду.– Это не наказание, – уточнила старшая Танигучи. – Но раз ты позволяешь себе отрываться от студентов Айхары, мы позволим себе дополнить твои обязанности ученицы новыми пунктами.Мэй вежливо сделала вид, что её в комнате нет. Юзу пришлось согласиться.В прохладную ноябрьскую погоду это спасало жизни. После внезапного отключения отопления в школе Харуми, одетая в обычную рубашку и жилет сильно позавидовала подруге, кутающейся в тёплый пиджак, застёгнутый на все пуговицы. Скорее всего, этот пиджак станет кошмаром в тёплое время года, но сейчас он казался самой важной вещью в мире.К счастью, долго морозиться на школьных стульях не пришлось. Руководство Айхары объявило о расширении зимних каникул почти на целых три недели и переводом всех студенток на домашнее обучение в этот период. Каждый понедельник по почте им присылали тесты, которые необходимо было заполнить в течение всей недели и в пятницу отдать специальному собирающему их человеку.Мицуко уточнила: если такой способ даст свои плоды, возможно, в следующие года несколько недель из учебного года могут пройти таким же образом. На взгляд Харуми это было довольно справедливое замещение занятий. В конце концов, это давало ученикам больше свободного времени для самообучения и отсеивало тех, кто не был готов к этому. Так же позволяло посещать много других образовательных кружков, проводить дополнительные встречи между учениками и, в какой-то мере, больше расслабляться.Хотя сложно расслабляться, когда за твоей спиной всегда находится наблюдательная старшая сестра.– Харуми, ты встала? – Мицуко несколько раз стукнула по двери, но заходить не стала, уважая чужое пространство.– Да, почти, – пробормотала брюнетка. Хотелось лечь обратно, но она вспомнила, что обещала сегодня сходить с сестрой в магазин. – Дай мне пару минут принять душ, и я спущусь.– Хорошо, завтрак на столе.Глухие шаги спускающейся по лестнице Мицуко заглушил громкий зевок. Харуми потёрла глаза, ощущая под пальцами неприятные сонные крошки. Будильник на тумбочке хотел было снова запищать, даже попытался издать какой-то звук, но передумал.– Да встаю я, – фыркнула девушка.С трудом выкарабкавшись из кровати, она потянулась, чувствуя, как растягивается позвоночник. Необычное и одновременно бодрящее чувство. Затем выхватила из шкафа новые полотенца и отправилась в ванну, включая самую прохладную воду, которую могла выдержать. Рядом с Мицуко зевать и выглядеть сонной не стоило, чего доброго, сестрица решит, что она снова заболела или опять начнёт выспрашивать, что Харуми делала ночью.А ночью, если честно, она снова пыталась узнать чёртов пароль у кошмара всей её жизни.Закрыв глаза, Харуми подставила лицо мягким струям воды и попыталась вспомнить диалог, развернувшийся вечером и плавно перетёкший сначала в ночь, а потом в ранее утро.?апельсины ведь цитрусовые, а её имя – одно из названий цитрусов?.?И?? – не поняла Харуми.?не, именно её именем. она постоянно твердила это в детстве?.Брюнетка хмыкнула, не узнать характер Юзу было сложно.Мацури отвечала рвано, иногда её не бывало в сети по пятнадцать минут, и когда Харуми уже собиралась лечь, она внезапно врывалась в сообщения бешеным торнадо, заваливающим текстом и картинками. В основном это были мемы с котами. Иногда пошлые картинки с двусмысленными фразами, от которых дёргало, словно током. Мизусава в ответ на просьбы не присылать такое слала лишь смайлы-улыбочки, а через полчаса снова принималась за своё.?ты всегда можешь заблокировать мой номер, если тебя сильно достанет?.?Не могу, – писала в ответ Харуми и добавляла: – пока ты не скажешь мне пароль?.?смотри, я нашла ещё одну картинку, как тебе??Очередная картинка могла быть или кошмаром, или чем-то милым и красивым. Танигучи не призналась бы себе, но она находила забавным это переплетение ужаса и трогательного очарования. Точно такой же была вся Мацури. Ребёнок на вид, чудовище внутри. Любого здравомыслящего человека такая смесь ввела бы в ступор или ужас. Но за пару недель общения, Харуми отлично научилась игнорировать или почти не отвечать на провокации розоволосого монстра. Она и сама от себя такого не ожидала, но теперь, если Мацури спешила прислать что-то грязное или мерзкое, она просто пробегала глазами по картинке и писала что-то вроде: ?И всё??.Это дико бесило собеседницу, ожидающую всплеска реакции. Харуми буквально ощущала, как та стискивает телефон в непонимании и ищет следующее, ещё более отвратительное фото, чтобы вновь оцарапаться о спокойствие брюнетки.И всё-таки это всё было по-другому. Сообщения не заменяли живого общения, по крайней мере для неё самой. Она не знала, как отреагирует, если увидит Мацури перед собой. С её синими блестящими глазами и наглой кривой ухмылкой.А ещё этот сон.Она вздрогнула, вспоминая, что именно ей снилось. Дыхание перехватило, Харуми потрясла головой, чувствуя, как намокшие волосы качаются вслед этому движению. Боже, ей действительно снилось это?! Быть того не может…На самом деле она никогда не придавала особого смысла снам, зная, что они лишь отражение происходящей реальности. Невозможно было столько думать о наглом ребёнке, ломающем ей жизнь (и телефон, в котором находилась вся жизнь), а потом не видеть её во снах. Но к таким снам Харуми не была готова уж точно.– Перестань… – она прислонилась лбом к прохладной плитке ванной комнаты. – Это не то, чего ты хочешь.?ты украла, да???Да?.?Иди и забери эту чёртову жвачку, чтоб ты ей подавилась?.?ну, какие умею делать?.?следующий тебе точно понравится?.?Если моим подарком будет полное избавление от тебя?.Заблокировав номер, Танигучи резко выдохнула, обнаружив, что всё это время сдерживала своё дыхание. Сняла из лифчика жвачку, сунула её в карман. Потом поправила волосы, последний раз посмотрелась в зеркало и вышла из туалета. Мицуко ждала её у такси, нервно ударяя телефоном по бедру. Замечая сестру, она замахала ей и улыбнулась. Харуми медленно подняла руку в ответ.Так странно, большую часть своей жизни она боялась Мицуко. А настоящим кошмаром оказалась не она.