Глава 4: Никаких телефонов в школе. (1/1)

Плечи Каяко вздрагивали. Харуми погладила девушку по голове, шепча какие-то успокаивающие слова.Сначала она этого не заметила, но теперь обнаружила, что все фотографии на стенде были расположены в линию. Они пересекали доску для объявлений, переползали на стену и двигались уже по ней куда-то вглубь коридора. Как могла видеть со своего места Харуми, все фото оказались достаточно приличными, кто-то, вероятно, специально выбрал более скромные, чтобы прилепить их на видное место. Низкое расположение фотографий выдавало в неизвестном короткий рост.Мацури?Нет, Танигучи почему-то казалось, что это не Мизусава. Она бы наоборот повесила самые шокирующие. Но тогда кто? Кто вообще смог бы решиться на такое? И, что если, на самом деле неизвестный был высокого роста, но решил сфальсифицировать этот факт, чтобы никто не подумал на него?Казалось, что время как-то замедлилось, никаких посторонних звуков уже не доносилось. Все молчали? Или просто ничего не слышно по какой-то причине? Громкий кашель за спиной подсказал ответ – первое.Харуми обернулась и встретилась глазами с взглядом тёмно-фиолетовой радужки президента студсовета. Даже если брюнетка не была виновата, по спине у неё всё равно пробежала нервная дрожь. Каяко в её руках сжалась, стараясь стать ещё меньше, видимо, она тоже заметила Мэй.– Вы двое, – голос Айхары раздался в полной тишине очень громко, – пройдите за мной.Не было причин спрашивать, к кому конкретно она обращалась.Тут же толпа вокруг Харуми и Каяко распалась, образуя длинный живой коридор. Мэй пошла по нему первой, её шаги грохотом отражались от стен. Танигучи осторожно потянула подругу за собой, отправляясь следом за президентом. Каяко отстранилась, но продолжала держать её за руку, словно за спасательный круг.После того, как холл остался позади, а количество смотрящих на них глаз снизилось, Харуми почувствовала, как успокаивается. И в самом деле, её сердце начало биться тише и реже, дыхание стабилизировалось, а пальцы больше не сжимали ладонь Каяко так сильно. Она и не замечала раньше, что на неё тоже всё это давило.Мэй как раз вела их по коридору, куда длинной линией уходили фотографии, и брюнетка получила возможность увидеть место, где они, наконец, заканчивались. Шкафчик для одежды Мако. Последняя фотография красовалась прямо на нём.Дверца шкафчика была открыта, срезанный замок болтался в одной из погнутых дужек. Некоторые вещи валялись на полу, и даже странно, что никто не прибрал их. Особенно члены студсовета, которые всё время повторяли о правилах поведения в школе. Возможно, никто не хотел прикасаться к этой одежде. Или… никому и дела не было.– Если Мако забрала документы, разве она не должна была опустошить шкафчик? – вслух подумала Харуми. Если честно, она не ожидала получить ответ, и не надеялась, что кто-то действительно её слушал.– Она их не забирала, – внезапно ответила Мэй. В её голосе звучало равнодушие. – Утром субботы Идзуна-сан* отправила письмо в администрацию и сообщила, что переезжает с родителями в другой город. Она пообещала, что скажет место переезда и заберёт документы в понедельник. Но, как очевидно, вряд ли теперь появится.Утром субботы…Харуми нахмурилась. Мацури пришла к ней в пятницу вечером. Она была уверена своих силах и говорила ясно и чётко. Из этого следует то, что она уже знала об этом. И, значит, что бы там ни случилось, оно произошло в пятницу, а не в субботу.– Когда обнаружили фотографии?– В субботу.– Тогда… – Харуми запнулась, но продолжила: – Тогда почему их ещё не сняли?– Потому что следственный комитет по выходным не работает. Если ты переживаешь за моральный облик учениц, не стоит. Все фотографии, чьи хозяйки были против их размещения, сняты. Остались лишь разрешённые. Но вне зависимости от этого все они получат компенсацию от академии.– Вы спросили разрешение? – Харуми заметила, что между некоторыми фото на стенах имелись разрывы, но до этого не придавала этому особого значения. Теперь стало понятно, ранее там тоже что-то висело. – Но почему нельзя их снять?– Будет проведено расследование.– А можно спросить… – Мэй резко остановилась, и Каяко не закончила фразу, испуганно замолчав.– Ваших фотографий там нет, вероятно, из-за вашей дружбы. Так же этого избежали все члены студсовета и несколько учениц третьего года, – мрачно осведомила их девушка.Ладонь Каяко расслабилась, принимая ответ. Но брюнетка сжала зубы. Мэй не назвала имя Юзу.– Я знаю, о чём ты думаешь, Танигучи-сан, – президент студсовета словно читала чужие мысли. – Ответ: нет.Хорошо.

– Анизава-сан, – Мэй указала рукой на дверь директора, перед которой остановилась, – пожалуйста, пройдите в кабинет.Дёрнувшись, Каяко несмело посмотрела на Харуми, всё ещё держа её за руку.– А…– Нет. Вам придётся сделать это одной, этот разговор не для Танигучи-сан.– Всё хорошо, – Харуми ободряюще сжала пальцы подруги. – Помнишь, ты ни в чём не виновата. Ты не делала этих фотографий, ты не знала о них. Тебя вызывают не для обвинения, а как самого ближайшего друга Мако. Отвечай честно и не бойся. Я всё время буду ждать тебя за дверью.Всё это она прошептала за несколько секунд, крепко обняла Каяко и отпустила её. Некоторое время та просто стояла, паника в её глазах нарастала с каждой проведённой в молчании секундой. Мэй ждала её действий, опустив ладонь на ручку кабинета. Наконец, спустя, казалось, очень долгое время, Каяко сделала шаг по направлению к президенту. Ровно в это же время Мэй нажала на ручку, толкая дверь вперёд. Спустя миг они обе исчезли за ней, в коридоре Харуми осталась одна.?Ваших фотографий там нет, вероятно, из-за вашей дружбы?.Танигучи криво усмехнулась на голос Айхары, прозвучавший в её голове.Она знала настоящую причину отсутствия её фотографий, но говорить об этом, естественно, не собиралась. Она не боялась сплетен о себе. Но и выдать Мацури не могла.С розоволосым монстром её не связывали тёплые чувства или отношения, скорее, Мацури просто до мурашек пугала её… Однако если заказчик не получил фотографии Харуми от Мако, то ему бы стало интересно, куда они делись. Раз Мако уехала, и он не может спросить у неё, по крайней мере, брюнетка понадеялась на это, то он может услышать случайно от других. Что если после этого он заляжет на дно?Девушке чертовски хотелось узнать, кому нужны были её фотографии. Дело Мако и её съёмки уже не волновали брюнетку, пусть этим занимается администрация школы и этот их следственный комитет. У неё же теперь была целая команда сталкеров, и вот что действительно интересовало. Двоих она знала, но кто был третьим? Узнать это мог только один знакомый ей человек, а подставлять его глупыми заявлениями она не желала.Быстро оглянувшись, она удостоверилась, что вокруг никого из студсовета не наблюдалось, и достала телефон из лифчика. Конечно, Мизусава всё ещё не читала её сообщение. Чёрт бы побрал этого раздражающего ребёнка.?Не хочешь ответить мне???Я не шучу с тобой!?Она успела напечатать ровно два сообщения, когда внезапно в коридоре раздались чьи-то приближающиеся шаги. Харуми одним отработанным движением сунула телефон назад и небрежно облокотилась на стену, словно разглядывая потолок. Она чувствовала, что сунула гаджет неудобно, он врезался в грудную клетку ребром, с каждой секундой надавливая всё сильнее. Хотелось поправить, но кто-то уже приближался, приходилось сдерживать себя.– Боже, это ты… – выдохнула она с облегчением, замечая светлые волосы, отливающие золотом в свете дневных ламп школы. Перед Юзу стесняться не надо было, Танигучи со стоном сунула руку под кофту, поправляя телефон.– М-Мако… Фото… Каяко… Где?.. – вырвалось у Юзу, она тяжело дышала, видно, бежала весь путь. Привалившись к стене, блондинка чуть не сползла по ней, вовремя остановленная рукой подруги.– В кабинете, – Харуми скосила глаза на дверь. – Президент забрала её.– Мэй? – Юзу словно удивилась, но затем понимающе кивнула. – Хорошо!– Хорошо? Ты головой не ударилась, Юзуччи? – брюнетка прищурила глаза. Она не сказала бы это при Каяко, но президент студсовета был последним человеком в этой школе, кому бы она доверилась. Юзу постоянно говорила о том, какая она хорошая, но всё же Харуми просто не думала, что она способна защитить в таких вещах. Свою сестру от отчисления она всё же спасти не смогла. Пусть оно и длилось недолго, но было же.– Если там Мэй, то всё в порядке! – снова повторила Юзу. – Я верю в неё!– Ладно, – Харуми подняла одну ладонь вверх в знак примирения. – Ты что-нибудь знаешь обо всём этом?– Ничего. Она мне даже слова не сказала, хотя знала давно! – светловолосая девушка потрясла сжатым кулаком в воздухе. – А я-то думаю, почему Момокино позвонила в выходной, а вот оно что!– Погоди, Химеко позвонила?– Да, она была за главную в администрации в субботу. Она позвонила мне, потому что у Мэй нет телефона, и испуганным голосом потребовала её к трубке. Ты бы слышала её, Харумин, я думала, у неё прямо там припадок случится.– В каком часу это было? – быстро спросила Харуми, пока подруга не начала разглагольствовать на тему истерики вице-президента. Хоть само по себе это обстоятельство и интересовало, важнее было узнать другое.Когда Момокино узнала о фотографиях?– Около шести утра, ну, когда обычно открывается административный корпус. Я спала в это время, и мне пришлось встать и идти искать Мэй по квартире. Знаешь, где она была? В ванной! – на этих словах Юзу внезапно покраснела. – Я говорю: Химеко, она в ванной. А она мне: ДА ПЛЕВАТЬ, ПОЗОВИ ПРЕЗИДЕНТА К ТЕЛЕФОНУ, ЭТО ВАЖНО! Нет, ну ты представляешь? Вице-президент говорит: плевать. Я чуть с ума не сошла в этот момент.Харуми пригладила чёлку, её мозг бешено пытался увидеть всю картину целиком. Шесть часов утра. Очень рано. Школьный дежурный обычно открывает академию к этому времени, но на выходные один из членов студсовета берёт ключи с собой. У Химеко они были, так же несколько экземпляров находились у других доверенных учеников: президента и ещё двух-трёх из студсовета. И одни ключи всегда лежали в будке охраны у ворот.Ночная смена охраны дежурила с закрытия школы до её открытия, затем пересменок. Он начинается только когда ворота и само здание открыто. Значит, Момокино должна была подойти и отметиться в журнале посещений, где указала бы причину её присутствия в школе в выходной. До этого момента охрана не пустила бы никого в школу, да и никто бы не попал, если все двери закрыты.Фото развешены с вечера пятницы.Мацури появилась в восемь и ушла в два. К тому времени школа была уже закрыта. Она могла развесить фотографии раньше. Попасть на территорию школы, пока кто-то из учеников там был, не составило бы труда. И всё же в глубине души Харуми сомневалась, что маленькое чудовище было причастно к украшению стен фотографиями.Она не могла сказать почему, но история не ладилась, что-то не сходилось, что-то мешало встать всем кусочкам мозаики в правильном порядке. Как будто какая-то часть отсутствовала, и Танигучи никак не догадывалась – какая именно.Наконец, короткое, но яркое озарение посетило голову брюнетки.Фотографии вели к шкафчику Мако. Мацури не могла знать, где он находился. Фото были развешены учеником школы Айхара. И следом за этим выводом пришёл следующий, не менее потрясающий: скорее всего, этим таинственным дизайнером был заказчик её фотографий. Он сделал это за то, что Мако продала фото Харуми другому человеку.Конечно, Харуми не считала, что всё вокруг должно крутиться вокруг неё, но это был самый адекватный ответ на вопрос, почему кто-то решил повесить эти чёртовы фотокарточки по школе. Это выглядело местью.– Ой, – короткий возглас вырвал Харуми из размышлений, она увидела, как Юзу тянется за своим телефоном и хихикает.– Ты знаешь, что телефоны во время занятий запрещены? – игриво спросила Танигучи, ткнув блондинку в бок пальцем. – И кто тебе там написывает? Разве ты не встречаешься с Мэй, а? Вот расскажу всё ей, будешь знать.Она пощекотала Юзу.– Ну, прекрати ты, – пожаловалась та, смеясь. – Это просто Мацури, прислала фотографию какого-то бездомного кота. Мэй больше не ревнует к ней, уж не знаю почему.– Мацури?! – пришлось сдержать свой порыв ударить в стену сжатым кулаком, тем более что за этой стеной был кабинет директора, в котором решались важные вещи. Они с Юзу и так говорили достаточно громко. – Она пишет тебе?– Знаю, ты просила не часто разговаривать с ней, но она моя подруга, – повинилась Айхара. – Не могу игнорировать. И она стала гораздо спокойнее, чем была до этого. Правда-правда!Спокойнее, как же. Скорее, нашла новую жертву для своих бесконечных игр, в которых выигрывала всегда только она сама.– Дай мне её телефон, – неожиданно даже для неё эти слова вырвались из её рта. Юзу странно покосилась на неё.– Ты. Хочешь. Телефон. Мацури? – произнесла она, делая паузы перед словами. – Кто из нас ещё ударился головой, а?– Очевидно, я, – не стала скрывать Танигучи. Её мозг пытался придумать вескую причину для такой необычной просьбы, но как ни старался, ничего не приходило. Оставалось сказать лишь правду.– Держи, – Юзу открыла контакт Мизусавы и протянула Харуми телефон, чтобы та списала с экрана цифры. Как и ожидалось, это был новый номер, который брюнетка ещё не видела. – Понятия не имею, зачем тебе это, но если хочешь…– Спасибо. И когда-нибудь я тебе расскажу причину.– Обещаешь?– Да.Харуми протянула руку со сжатым кулаком, и Юзу ответно ударила по нему своим. Они договорились.Дверь кабинета открылась, подруги не успели убрать телефоны или сделать хоть что-то, так и замерев с протянутыми в воздухе руками. Мэй моргнула, затем ещё раз и ещё. Только после четвёртого моргания подряд, она вздохнула, взглядом указала на телефоны и молча подождала, пока они спрячут их каждая в свой тайник. На всякий случай Харуми тоже сунула телефон в карман, чтобы не выдавать настоящее его местонахождение.– Кто-то из вас двоих должен зайти, – тихо сказала Мэй, смотрела она на Харуми.– Хорошо.Танигучи кивнула обеим сёстрам и направилась в сторону двери. Она слышала одобряющий шепот за спиной, но так и не смогла разобрать ни слова. И всё равно от поддержки стало легче. Юзу была невероятным человеком.Когда она зашла, её взгляд сразу окинул всё помещение, сканируя его. Директор – пожилой мужчина сидел в кресле, опирая подбородок на скрещенные руки. Перед ним находилась Момокино, нервно теребящая край школьной формы. Рядом с ней Каяко пыталась собраться, на лице её отразилось облегчение, едва она заметила входящую Харуми. Около окна стоял мужчина в чёрном костюме – охранник школы. А с другой стороны от кресла директора ещё один, но его костюм был светло-серым, и выглядел более дорого. С одной стороны пиджака что-то выпирало, Харуми сразу поняла, что это было.– Танигучи-сан**, – объявила Мэй, плотно прикрыв дверь. – Подруга Анизавы-сан и Идзуны-сан.Мужчина в светло-сером костюме заинтересованно подался вперёд. Словно защищаясь, Харуми сделала шаг назад, но вовремя остановила себя. Она почувствовала, как дрожат её пальцы, и прижала их к себе, сжимая край школьного свитера. Напряжение в комнате ощущалось тяжело, и если ей, непричастной к этой истории вообще, было настолько сложно находиться в комнате, то подумать, что испытывали Каяко и Химеко было страшно.– Ну что ж, – произнёс мужчина. – Расскажите, как вы познакомились с Идзуна Мако?***– Они всё ещё смотрят на меня, да? – Каяко вздрогнула, когда какая-то ученица прошла позади неё.– Нефного, – пропыхтела Юзу, закидывая в рот очередную порцию риса.– Не только на тебя, – попыталась успокоить девушку Харуми. – Они смотрят на всех, чьи фотографии висели в коридоре. Тем более, ты слышала объявление, тебя признали непричастной к этому. Но так быстро всё не пройдёт, поэтому придётся немного потерпеть.– Знаю, – Каяко потыкала свой обед. – Всё равно неприятно.– Зато есть что-то хорошее, они сняли фотки! – Юзу поводила палочками в воздухе. – Я сегодня захожу, главное, а они висят. Кто вообще так делает? Такие странные, чего они хотели этим добиться? Какой-то реакции что ли?Харуми повернула к ней голову. Иногда Юзу говорила правильные вещи, искренне не замечая этого.Вот почему следственный комитет запретил снимать фото до того, как их все увидят. Они хотели узнать реакцию. Они желали знать, кто их повесил, и для этого им нужно было отметить, как отреагируют школьницы. Теперь Танигучи очень захотелось посмотреть отчёт наблюдателя, это могло привести её к таинственному сталкеру в два счёта. Разве что только он мог сыграть правдоподобное удивление, в чём она сомневалась.Его, наверное, больше бы интересовало то, какие эмоции будут испытывать другие. И он бы наблюдал за всеми, не предполагая, что за ним тоже ведут слежку. Чёрт, и почему же нельзя было узнать, что там себе написали агенты комитета!– Через три-четыре недели никто и не вспомнит об этом случае, – уверенно заявила Юзу. – Обо мне же больше не говорят.И Каяко, и Харуми одновременно фыркнули.– Ты бываешь иногда такой наивной, – Танигучи погладила подругу по голове, одновременно с этим поднимаясь из-за стола и собирая контейнер с остатками еды. – Обожаю тебя!– А что я такого сказала? – удивилась та. – Нет, правда, Харумин!Таинственно улыбнувшись, брюнетка поручила Каяко Юзу, и отправилась искать урну для выброса пищи. После того, как недоеденный бенто оказался в мусорке, убедившись, что никто за ней не смотрит, она завернула за угол столовой и вышла через двойные двери в сад школы.Там она снова проверила отсутствие других учеников, а потом достала телефон из кармана.?Юзу, ты, значит, пишешь, а меня можно игнорировать??В этот раз она послала сообщение на новый номер Мизусавы. Немного подумав, она добавила:?Мне казалось, я тебе нравилась?.Если уж это не сможет привлечь внимание маленького монстра к ней, то у Харуми не оставалось больше идей. Не став дожидаться, когда сообщения прочитаются, поскольку опыт ожидания у неё уже был длительный, Танигучи вернула гаджет в знакомое ему место и отправилась в класс.Едва она дошла до кабинета, в котором должно проходить занятие, как на её пути возникла Момокино. Вице-президент нервничала, её губы подрагивали, а спиральные кудряшки подёргивались сильнее обычного. Она преградила дорогу Харуми, раскинув руки в стороны.– Я-я… мне… – голос девушки то повышался, то понижался, да и саму её била крупная дрожь, а глаза смотрели в пол, словно ей стыдно поднимать их. – П-прости! Я плохой вице-президент студсовета. Мне нужно будет работать больше!Момокино резко склонилась в поклоне, прижав руки по швам. Харуми чуть улыбнулась, она понимала её.– Химеко, ты тоже не должна винить себя, – брюнетка слегка похлопала её по плечу. – Я не злюсь, всё нормально.– Т-ты не понимаешь, – выдохнула та. – Я должна сказать… должна… Мне так стыдно! Я не хотела этого!– Эй-эй, – заметив, что дрожь Момокино усиливается, Харуми постаралась переключить её внимание на что-то другое. Юзу была права, с вице-президентом творилось нечто непонятное, она никогда не вела себя так ранее. С другой стороны, такого раньше не случалось, потому и сравнивать не с чем. – Вы, ребята, делаете всё, что можете. И один проступок, который случился даже не по вашей вине, не отменяет того, что вы практически спасаете школу. Тебе не за что извиняться.– Ты не понимаешь, – снова произнесла Химеко, её голос звучал тихо и болезненно.– Нет, – согласилась Харуми. – Не понимаю, потому что никогда не была на твоём месте. Зато я точно знаю, что никто из вас не хотел этого дерьма, которое случилось. Перестань винить себя во всём этом, сейчас школе нужна поддержка. Ей нужен президент и вице-президент тоже. Твоя помощь необходима.Если Химеко и заметила грубое слово во внезапной вдохновлённой речи Танигучи, она не стала обращать на это внимание и выписывать ей выговор. Вместо этого девушка разогнулась и внимательно посмотрела на брюнетку.– Спасибо, – поблагодарила она. – Думаю, мне нужно было это услышать.– Обращайся, – подмигнула Харуми и, наконец, смогла попасть в класс. Как раз перед звонком.***Проблемы начались сразу же. Учитель ещё только прошёл к доске, на ходу объявляя название темы, как Харуми почувствовала вибрацию в груди.– Только не сейчас! – прошептала она, низко наклоняя голову к тетради. Её щёки тронул румянец.Вибрация повторилась.Основная масса учениц ничего не заметила, но ближайшие повернули голову на шум, ища глазами его источник. Вот и зачем она установила телефон на самую сильную вибрацию?! И почему это было так сильно слышно? Следующие три звука показались брюнетке едва ли не гонгом. Она услышала, как позади неё напугано вздохнула Юзу.Телефон продолжал вибрировать, Харуми же, как могла, пыталась это заглушить. Сначала она сложила руки на груди, но тотчас убрала их. Ещё не хватало того, чтобы учитель подумал, что она не собирается записывать его лекцию. Она попыталась наклониться ниже к парте, задела грудью стол и едва не вскрикнула от того, насколько громко прозвучал сигнал, получивший дополнительный резонанс. Пришлось выпрямиться.– Ты в порядке? – обратился к ней учитель, похоже, замечая её попытки скрыть наличие мобильника в школе.– Н-нет, – Харуми закашлялась в момент прихода новой вибрации. – Могу я выйти, пожалуйста?– Конечно… – он ещё не договорил, а она уже бросилась прочь из класса, ловя на себе сочувствующие взгляды. Одноклассницы, наверное, подумали об одном, а проблема у неё была совсем другая.Не останавливаясь в коридоре, Харуми промчалась дальше, забегая в туалет. Там она быстро проверила наличие других учениц, не обнаружила их, и, громко выдохнув, заперлась в одной из кабинок.– Чёртова девчонка, – пробормотала она, замечая семнадцать присланных сообщений. Танигучи открыла всю ленту.?только не говори, что ты отправляла мне сообщения на предыдущие номера?.Конечно, она это делала, а куда ещё??теперь ты игнорируешь меня, месть???или, нет, погоди, ты на уроке, Танигучи-сэмпай???точно, точно на уроке?.?кстати, я догадываюсь, где ты хранишь свой телефон?.– Ты ж..! – Харуми слабо ударила по стенке кабинки, самообладание медленно восстанавливалось.?сколько потребуется сообщений, чтобы ты кончила???для других учениц видна твоя реакция???уверена, ты краснеешь, Танигучи-сэмпай?.?хотелось бы мне на это посмотреть?.?покажи мне?.?хочу фотографию твоего лица?.После того, как Харуми открыла диалог, ни одного сообщения не пришло. Мацури явно увидела знак ?прочитано?.Поразмыслив, брюнетка оттянула руку с телефоном и сфотографировала себя. Убедилась, что фотография нормальная, а лицо у неё действительно не красное, и лишь потом закинула её в сообщение и нажала кнопку отправления.?так чего хотела, если так мечтала получить от меня ответ???Мне надо с тобой поговорить?.?игре? а, ты про те мои слова?.?Да?.Харуми пришлось сдержать себя, хотя вопрос о том, что имела в виду Мацури в тот вечер, так и просился быть озвученным. К счастью, не пришлось этого делать, потому что по какой-то причине розоволосый демон сам выдал ответ.?ауч?.?откуда тебе знать? может, я страдаю каждый раз, когда ко мне относятся так паршиво?.?Надеюсь, тебе так же весело писать эту чушь, как мне читать её?.?например??Харуми задумалась. Очень хотелось спросить девушку сейчас, но времени не было. Учитель мог пойти проверить её состояние, тревожась за свою ученицу, которая так лихо выбежала из классной комнаты. Да и разговор был каким-то не экранным. Нужно бы посмотреть на реакцию Мацури. Но вряд ли она согласится включить видеосвязь. Оставалось только…?Как насчёт встречи где-нибудь? Кафе? Аркада???это свидание??Конечно, как будто ожидалось что-то другое.?Нет!? – гневно напечатала Танигучи.?когда???Завтра после школы, где-нибудь к трём. Хорошо???я свободна?.?Супер, позже напишу место?.?так это точно не свидание???ТОЧНО!?Написав капсом последнее слово, Харуми с раздражением вышла из диалога. Зайдя во вкладку настроек, она отключила вибрацию на любые присланные сообщения и, на всякий случай, на звонки. Не хватало ей ещё схватить выговор из-за этого непонимающего правил поведения ребёнка.– Вот так, – сказала сама себе брюнетка в зеркало, когда выходила из туалета. – А теперь можно вернуться к занятиям.