Часть 4. (1/1)

Аясе не спалось: рой мыслей не давал покоя. За окном завывал по-зимнему холодный ветер. Она, свернувшись клубком, прижималась к складкам сбитого одеяла и прерывисто дышала. Девушка думала о том, как ей жить дальше. Отец никогда её не любил. Все эти няньки, кухарки, телохранители были наняты лишь для того, чтоб отгородиться от неё и участия в её воспитании. Теперь же близилось совершеннолетие девушки и, стало быть, время принять на себя обязанности приемника дела отца.

Юридический колледж, Международная Академия - едва ли кто поступал туда по собственному желанию. А среди всех этих будущих "акул бизнеса" и "папенькиных сыночков" она всегда чувствовала себя чужой, обособленной. В глубине души она мечтала о тихой мирной жизни. Завела бы собаку, котенка, научилась игре на музыкальном инструменте и выступала с группой, путешествовала по всему миру. Ей не хотелось прожить всю жизнь клетке, не видя ничего, кроме ненавистного дома, ненавистной работы, а в будущем - ненавистного ей мужа, за которого она пошла бы только по воле отца или мачехи, и ненавистных маленьких капризных детишек. Но, наверное, худшим ей казалось то, что пришлось бы делить постель с нелюбимым мужчиной. Вообще, вся физическая близость вызывала у нее искреннее недоумение и негодование, ведь она никогда раньше не чувствовала в ней потребности.

Но не в эту ночь.

Она медленно села, прижимая одеяло к груди, нашарила рукой потертый халат, накинула его на плечи, впрыгнула в тапки и выскользнула из комнаты. Раньше в комнате Шарка она никогда не была, хотя не раз косилась на двери. Набравшись смелости, он чуть толкнула её от себя, крепко вцепившись в ручку. К счастью, он не закрывался на ночь.

Шарк стоял на балконе, раздетый до пояса, и курил, облокотившись о перила и поставив ногу за ногу. Его комната была обставлена очень скромно. В глаза сразу бросилась электрогитара-стрела с сине-голубым корпусом и желтым грифом, головка которой была выполнена в форме черепа. Она стояла около стены рядом с массивным футляром и усилителем. Аясе выскользнула из тапок, осторожно зайдя внутрь.- Почему не спишь? - Неожиданно спросил он, не поворачиваясь. Аясе передернуло. Она хотела оставаться незамеченной.- А как ты услышал? - Девушка подошла к нему, разглядывая татуировки на плечах и спине.- Я же военный, - он усмехнулся и выпустил изо рта дым. - И твой телохранитель. Я должен знать и чувствовать все, что происходит вокруг. Так почему ты не спишь?- Не охота как-то.

- Сигарету? - Шарк потянулся к карману, но Аясе отрицательно мотнула головой.

Они молча смотрели на город, который еще спал. Небо только-только взялось алым. Дороги пустовали, а вокруг стояла идеальная, умиротворяющая тишина.- Не замерзнешь? - Тихо спросила она, почувствовав легкую дрожь. Он вдавил окурок в пепельницу и повернулся к ней лицом, снисходительно улыбаясь, а затем чуть нагнулся, поравнявшись с ней в росте.- Я холодоустойчив. - Он вызывающе посмотрел девушке в глаза. Она хотела отвести взгляд, но понимала, что не может. На бледной коже проступил легкий румянец. - А вот тебе стоило бы одеться, - он отвернулся и зашел в комнату. Девушка последовала за ним.- Давно играешь?- С пятнадцати лет, - он рылся в вещевом шкафу, затем вытащил оттуда теплую кофту с капюшоном, протянув Аясе. Она неуверенно взяла её, одела и... утонула. Кофта постоянно норовила сползти вниз, задерживаясь то на одном, то на другом плече. - Кажется, тебе и вправду и стоит набрать массу, - пространственно подметил он.- Сыграешь? - Она коснулась пальцами гитары. Та словно отозвалась, дрогнула под ними.- Самехада... Отличный инструмент, - он взял её в руки и сел на кровать, подтянув колки. - Что тебе сыграть? Подключать не буду. Еще все спят, как-никак. - Девушка молча присела рядом с ним. Она не знала никаких групп, не разбиралась в жанрах и почти никогда не слушала музыку.Пальцы заскользили по струнам в переборе. "Самехада" звучала лучше, чем многие акустические гитары. Тихая мелодия унесла её разум далеко в зимние леса, ледяные горы и захватила сознание. Нельзя сказать, что он слишком хорошо играл, впрочем, было в этой музыке что-то необычное, заставляющее проникать в душу по самое основание. Она не была лиричной, напротив - депрессивной, апатичной, замедленной, монотонно отбивающей в висках. Но Аясе слушала, слушала и слушала. Закончив, он повернулся к ней и "обнял" гитару.- Ну как? - Девушка приоткрыла рот, не в силах выговорить и слова. - Придешь на концерт? - Она с жаром закивала. Мужчина загадочно улыбнулся, поднялся и поставил инструмент на место. - Я буду тебя ждать.- Эта музыка такая... Я никогда ничего подобного не слышала.- На самом деле, звучит она гораздо жоще. И вокал... своеобразный.

- Это как то, что ты слушаешь?- Да, примерно.- Мне нравится. - Она поравнялась с ним и вновь начала разглядывать татуировки. - Я себе тоже хочу, - она провела ногтем по темным контурам замысловатой абстракции. Кажется, по его коже прошли мурашки. - Но отец бы никогда не разрешил. Он не заботился обо мне никогда, но заставлял исполнять все эти... правила, - её губы пренебрежительно подернулись.- Тебе хотелось родиться в другой семье? - Аясе чуть помедлила и качнула головой.- А у меня её и не было, - мужчина вздохнул, смотря куда-то сквозь стену.Аясе поняла, что начинает ему сочувствовать. Но Шарк вряд ли бы оценил такие её порывы. Он казался слишком волевым, как для всех этих сентиментальностей, потому девушка промолчала. Да и телохранитель не выглядел так, как если бы ему хотелось продолжать эту беседу.- Может, вздремнешь час-другой? Спать на уроках - не лучшая идея. - Девушка призадумалась. Нет, возвращаться в свою комнату, неуютную и слишком огромную, как для одного человека, ей не хотелось.- А можно у вас? - Неуверенно спросила она, жалостливо глядя на него.- Можно, - смеясь ответил он, - я буду охранять твой сон, если так хочешь.Аясе кинула кофту на кресло и села на кровать, отодвинув край одеяла, завернулась в него и перевернулась на бок. Постель пахла Шарком - помесью природного запаха и одеколона. И была у этого запаха странная черта: его хотелось вдыхать снова и снова, от чего кружилась голова. Девушка заснула. Кисаме развалился в кресле, читая под светом маленькой настольной лампы и периодически на неё смотрел. Как показалось мужчине, прийти к нему ночью, еще и спать у него в постели было одной из высших степеней доверия. В глубине души взыграли горделивые нотки.Шарк вставил закладку, отложил книгу и поудобнее устроился в кресле, закрыв глаза. Его комната была единственной комнатой в этом доме, где он чувствовал себя уютно. Он был практичным человеком и не любил излишних удобств, вроде столовой, нескольких гостиных и четырех этажей, в которых располагались пустующие апартаменты. К тому же вся эта роскошь, пышность, лоск неприятно резали глаза. У него была тяжелая судьба, и он привык добиваться всего сам, своим трудом. Но, глядя на Аясе, он чувствовал некоторую зависть: у девушки было все, чтобы быть счастливой, а она это не ценила. Ей не приходилось сбегать из приюта, чтобы добыть себе лишний кусок хлеба или защищаться от горстки ?старшаков?, которые любили издеваться над слабыми, избивая их в туалетах и по темным углам. Будучи студентом, ей не нужно было подрабатывать грузчиком или на стройке, чтобы оплачивать общежитие и минимальные удобства. Она никогда не была в ?горячих точках?, куда его за пять лет службы посылали несколько раз. Между ними была слишком большая разница, слишком огромная пропасть. Наверное, именно из-за этой пропасти Кисаме было сложно заводить отношения с людьми, в особенности, с девушками. Его раздражал их потребительский подход к жизни и шакалья хватка: у кого красивее тело да побольше денег в кармане, к тому и бегут. А иногда внешность и вовсе отбрасывалась. Разумеется, Шарку — тому, кого называли ранее уродом и выродком, нравилось быть красивым, сильным, мужественным и вызывать восхищенные взгляды. Выступая на концертах, он упивался вниманием тех ярых поклонниц, что подпевали у самой сцены, бросая в зал свою одежду и бьясь в диком экстазе. Ему это льстило, но в глубине души мужчине хотелось чистой, бескорыстной привязанности, иными словами, любви — того, чего порою так не хватало этому обществу.С другой стороны, именно эта пропасть и роднила телохранителя с его подопечной. Они были изгоями, ?не от мира сего?, извечно чем-то недовольные.

Гендо сказал ему, что после того, как Аясе отправится учиться, он должен будет охранять её сестру. Арусо была избалованным капризным ребенком, но от тех денег, что давал ему Кишимото, он решил не отказываться и работу не терять.Затем Шарк задумался о своем отношение к Аясе. Забота, помощь с домашним заданием, покупка новой одежды, все эти прогулки — раньше этого за собой он не замечал. Да, ему приходилось работать и с девушками чуть постарше, чем Аясе, но все сводилось к четкому выполнению указаний и не более. Ему была безразлична их дальнейшая судьба, он даже не помнил их лиц и первых букв их имен. Но Аясе была другой. Шарку показалось, что он вряд ли бы смог её забыть. За эти несколько дней он привязался к ней настолько крепко, как не привязывался ни к кому еще в своей жизни. Ему хотелось вызывать у неё улыбки, радовать её, менять в лучшую сторону, заставить поверить в себя. Зачем? Он не знал, просто емуказалось это делом чести.Когда Аясе проснулась, она чувствовала себя настолько выспавшейся, что ей даже захотелось сделать что-то полезное. Она вернулась в свою комнату и переоделась в новые вещи, купленные в том ?неформальном? магазине. Затем девушка собрала в сумку все нужные для учебы тетради и пособия и, бросив взгляд на часы, умчалась завтракать. Впрочем, отвратительная пища не слишком испортила ей настроение. Шарк ждал её в машине. Аясе села на переднее сидение рядом с ним и подперла щеку кулаком. Мужчина медленно выехал со двора и включил музыку, прибавив скорости.

- Отлично выглядишь, - подметил он, не сводя глаз с дороги. Аясе отстукивала подушечками пальцев ритм и покачивала головой. Шарк на мгновение отвлекся и посмотрел на неё, - смотрю, тебя от этой музыки так и тащит... - Аясе бесшумно засмеялась, обнажая белые зубы. Она смеялась очень редко, чуть реже, чем улыбалась, и смех этот был тихим, болезненным, слабым, почти неживым. Но то, что девушка пребывалахорошем расположение духа, сложно было не заметить.В колледже за Аясе вновь увязалась та девушка в очках. Одно из стеклышек по-прежнему пересекала трещина.- Я бы хотела еще раз извиниться перед вами... Просто вы тогда не ответили... - Аясе вздохнула и почти по-доброму на неё посмотрела.- Чего она хочет? - Внезапно светловолосая покраснела и опустила глаза.- Да так, свои счеты. Просто она как ураган, сметает все на своем пути. Её все боятся...- Знаю, не слепая. У неё какие-то счеты и против меня? И почему это я ?депрессивная Аясе?, - перекривила девушка Сену. Собеседница пожала плечами. Они медленно брели вдоль коридора.- Ты никогда ни с кем не разговариваешь, тебя ничего не интересует. Тебя сторонятся...- Еще бы, - Аясе пренебрежительно фыркнула, - но не больше, чем её.Внезапно к ним подошел молодой человек с короткой стрижкой.- Привет, Юа, - окликнул он девушку и приобнял за плечо. Аясе недоуменно покосилась на них.- Здравствуй, Такуми, - щеки той вспыхнули еще больше.- Как поживаешь, тебя Сена больше не трогала? - Юа молчала. Кажется, она в упор не слышала ни этот опрос, ни последующий.- Я отойду, наверное, - Аясе сдвинула брови и покинула компанию. Еще одна попытка завести беседу с кем-либо из сверстников оказалась бесполезной.- Я тут с таким вопросом, Шарк, - обратилась девушка к телохранителю по дороге домой, - Вот скажи, если одна девушка всё время издевается без явных причин над другой, из-за чего это?- Хм... - Он на минуту задумался. - Или эта девушка изгой, или в ней видят соперницу и хотят убрать с дороги. Обычно у многих так, если отношения касаются парня.- Значит дело в парне... - Аясе вспомнила реакцию Юа на Такуми. Наверняка, Сена была тайно в него влюблена, а он уделял внимание вовсе не ей.- Погоди... Это над тобой там что ли издеваются? - С издевкой спросил он.- Если бы. Но я бы себя в обиду не дала, - Аясе попыталась вспомнить, когда кто-либо последний раз поднимал на неё руку, но не смогла — уже много лет, и в школе, и в колледже до неё никому не было никакого дела.- Да, - он покачал головой, - ты же у нас сильная и непоколебимая. - Аясе не сразу почувствовала иронию в голосе мужчины и восприняла его слова, как должное.- Знаю.

- Не лопни.

- Что? - Удивленно спросила она. Шарк расхохотался. - Ты чего ржешь? - Телохранитель засмеялся еще громче.- Ой, не могу, ты такая смешная...

- На дорогу смотри! - Вскрикнула она. Мужчина успел провернуть руль, прежде чем они вписались в летящий по встречной грузовик. Девушка с облегчением выдохнула, отерев со лба несуществующий пот, а мужчина нервно глотнул воздух. - Ты нас чуть не убил, недоумок! - Аясе удивилась своей эмоциональности и даже почувствовала злобу. Внутри неё все кипело, а сердце бешено колотилось. Мысль о том, что все могло так неожиданно и резко закончиться, вводила её в отчаянье. Шарк припарковал машину неподалеку от дома.

- Давай... Подышим, - предложил он. Они вывалились из машины. Телохранитель курил одну за одной и выглядел крайне скверно.- Все ведь хорошо, Шарк. - Пыталась подбодрить его девушка, но её голос звучал не менее мрачней голоса мужчины.- Я чуть не угробил нас. Понимаешь? - Он поднял на неё полный боли и вины взгляд. - Я никогда не был так невнимателен. Никогда. Я мог нас убить. А если бы я выжил, а ты нет... Как бы я смотрел в глаза твоему отцу?- Ему было бы все равно, - Аясе оскалилась. Ей казалось абсурдным думать о том, что её смерть вызовет у отца негативные эмоции. Тем более, что приемников он себе уже нашел. Оставалось сбагрить её подальше на 6 с тележкой лет в элитную академию - и во всей прессе будут обсуждать то, какой же он хороший, заботливый папочка, давший своей дочурке билет в завтрашний день и светлое будущее.- Мне кажется, что он все-таки любит тебя в глубине души.Услышав это, Аясе засмеялась. Нет, захохотала. Этот хохот был дьявольским, неестественным, настолько противным, что Шарк почувствовал острое желание покинуть её компанию.- Успокойся, - он схватил её за плечи. Аясе так же резко закрыла рот, как и открыла.- Давай не будем об этом. Я хочу домой.