Глава 2 - Деметриос (1/1)

Вечерняя Флоренция встретила меня пробирающим до костей холодом, изредка срывающимися каплями дождя и сгустившимися сумерками.Куда пойти, не было ни малейшего представления, но дома оставаться казалось невыносимым, прийти к кому-либо из друзей отца тоже не могла?— они бы не преминули под белые рученьки привести меня назад в палаццо Бельтрами. Я просто со всех ног бежала, сама толком не зная, куда, только бы подальше от своего дворца и от мыслей, что разрывали голову на части, ничего не видя перед собой.Проносясь по улицам, куда глаза глядят, у самого Дуомо едва не сшибла с ног изрядно поднабравшегося потрёпанного вида пьяницу, ?почтительно? помянувшего мою матушку и чертей.Неловко пробормотав извинения, я в бессилии опустилась на соборную паперть и схватилась за голову, дрожа от холода и морщась от падающих на лицо дождевых капель. ?В соборе что ли переночевать, а утром пойти к Лоренцо и обо всём рассказать ему… Или отсидеться у Деметриоса Ласкариса… Даже не знаю, как выбраться из этого тупика… И дома, наверно, меня уже ищут…??— крутились в голове мысли. Ну, да, правильно, пускай мне будет тошно ещё больше.—?Мадонна Бельтрами? Вы ли это? —?послышался знакомый низкий и хрипловатый голос, а чья-то рука заботливо накинула шерстяной плащ мне на плечи.Закутавшись в плащ плотнее, я подняла голову, увидев перед собой Деметриоса Ласкариса?— греческого учёного, не раз пророчащего мне несчастья с позором и монастырь с изгнанием, что я буду далеко от Флоренции… Не раз пожилой человек упоминал мне, что обладает даром предвидения… Его предсказания не раз нагоняли на меня страх, но в этот момент?— когда не знала, куда пойти и что делать, мне было даже радостно видеть этого человека.—?Синьор Ласкарис? —?чуть улыбнувшись Деметриосу, я взяла его протянутую руку и поднялась с каменных плит. —?Не думала, что встречу вас сегодня…—?Я тоже не ждал встретить вас, донна Фьора. Да ещё в столь позднее время, в такую погоду и совсем одну… Одинокой девушке небезопасно с наступлением темноты бродить по улицам,?— заметил он назидательно.—?Я это знаю, синьор Ласкарис?— небезопасно, но я в отчаянии и не представляю, что делать… могу я попросить вас о помощи? —?не став терять времени даром, ухватилась я за участливое отношение ко мне почтенного мужчины как за спасительную соломинку.—?Могу догадаться, что вашей прежней безмятежной жизни грозит опасность,?— Деметриос накинул капюшон плаща на мою голову,?— конечно, вы можете на меня положиться. Постараюсь сделать всё для помощи вам… А теперь мне бы хотелось узнать, что вы делаете здесь совсем одна и в такое время?—?Синьор Ласкарис, понимаете… —?замялась я, опустив голову и крепче сжав руку Деметриоса, точно надеясь перенять часть его сил. —?Случилась ужасная неприятность… я ушла из дома… так получилось, что теперь он мне не опора…—?Но что послужило причиной побега и таких мыслей?—?Прошу вас, можно я вам обо всём расскажу не здесь? Мне ведь можно рассчитывать, что вы разрешите на какое-то время укрыться у вас? —?с мольбой я глядела в сурово-задумчивое лицо грека.—?Конечно, можете укрыться у меня, расскажете обо всём. Но дать знать вашему отцу о том, где вы находитесь, я должен,?— Деметриос покровительственно приобнял меня за плечи и подвёл к запряжённой парой лошадей повозке, которой правил молодой мужчина с крепкой, коренастой фигурой и перебитым (вероятно, в драках) носом, помог мне устроиться и сел рядом. По приезду во дворец Медичи, где для Деметриоса были выделены покои с лабораторией синьором Лоренцо, мессир Ласкарис, как добрый человек, позаботился о горячем вине с корицей и еде с успокоительными настоями для меня. Того молодого мужчину?— кажется, Деметриос называл его Эстебаном, который правил повозкой и вёз нас во дворец Медичи, пожилой учёный отправил с запиской в дом моего отца (синьор Ласкарис даже зачитал мне вслух содержание), гласившей:?Многоуважаемый синьор Бельтрами!Считаю своим долгом Вам сообщить, что Ваша дочь синьорина Фьора сейчас находится там, где я имею счастье иногда жить?— личные покои дворца Медичи. С Вашей дочерью всё благополучно, она в безопасности и о ней позаботились должным образом, чем если бы она сидела одна на паперти Дуомо в тёмное время суток. Донна Фьора отказалась возвращаться в палаццо Бельтрами, потому я счёл благоразумным, чтобы Ваша дочь пока побыла у меня, пока Вы лично не явитесь за ней. В том душевном состоянии, в котором она была на момент, когда я её встретил, донну Бельтрами никак нельзя предоставлять самой себе. Напоследок прошу Вас не терзаться за судьбу Вашей дочери, потому что лично прослежу, чтобы с ней не случилось ничего дурного.С уважением,Деметриос Ласкарис?.Придя в себя после вкусного ужина, успокаивающих настоек и вина, пригревшись в кресле возле камина, я без утаиваний поведала Деметриосу обо всём, что довелось узнать сегодня: шантажировавшая отца тайной моего рождения Иеронима Пацци, история моих кровных отца и матери, обстоятельства моего замужества… Деметриос позаботился обо мне, проявил доброту и участие, не бросил в холод и совсем одну на паперти собора Санта-Мария дель Фьоре. Хотя бы за это нужно воздать ему за всё сделанное им для меня искренностью, уже с учётом всего этого можно без опасений ему довериться и положиться на него.—?Немалое ненастье на вас свалилось, Фьора,?— изрёк задумчиво Деметриос и прокашлялся, прочищая горло, после того, как внимательно выслушал мою подноготную. —?Но мы вместе найдём выход из этой ситуации, видящейся вам неразрешимой.—?Я уверена, что в вашем лице нашла надёжную поддержку, мессир Ласкарис.—?Мне приятно, что вы удостоили меня своим доверием,?— Деметриос встал со своего кресла, подошёл к креслу, занимаемому мной, и его сильная рука опустилась мне на плечо. —?Домой вы возвращаться отказались?— когда Эстебан предложил вас проводить, так может, примете моё предложение погостить в моей вилле во Фьезоле? Вы не будете знать нужды во всём, что сочтёте для себя нужным, никакого вознаграждения от вас никто и ни за что не потребует, вы будете в безопасности…—?Спасибо вам, что предложили своё гостеприимство и защиту, синьор Деметриос,?— нежно коснувшись лежащей на моём плече руки старого учёного, я благодарно улыбнулась ему,?— но я не могу его принять… знаю, отец очень дурно поступил, не открыв мне мотивов Филиппа?— почему он просил моей руки, отдав в жёны этому эгоисту. Когда вы привели меня сюда, я была зла на отца так, что кровь кипела, теперь же эмоции подостыли, и злость на отца схлынула. Сейчас мне его скорее очень жаль?— мессиру де Селонже удалось вырвать этот гадский договор у моего отца из-за его слабости, а слабое место у моего отца только одно?— я сама.—?Донна Фьора, всё-таки я прошу вас хорошенько поразмыслить ещё раз,?— зазвучал голос Деметриоса строже,?— ваша тётка ясно дала вам и вашему отцу понять, что ни перед чем не остановится ради того, чтобы прибрать к рукам состояние Бельтрами. Пойдёт даже на то, чтобы физически уничтожить вашего отца и вас.—?Она не сможет уничтожить ни отца, ни меня,?— заявила я решительно,?— если я сама уничтожу её. Чем в стороне стоять и ждать удара, лучше бить, пусть даже наугад… Когда топор уже над головой, нечего и надеяться смягчить улыбкой палача.—?Донна Фьора, быть может, ваш отказ временно пожить у меня вызван некой недосказанностью с моей стороны? —?Деметриос опустился на колено рядом с занятым мной креслом. —?Не думаете же вы в самом деле, что у меня могут быть неблаговидные намерения в отношении вас?—?Нет, синьор, Ласкарис, даже мысли не было! Вы что? После всего сделанного вами для меня сегодня, грешно сомневаться в вашем благородстве! —?воскликнула я горячо, разведя руками, желая всей душой разуверить Деметриоса в его предположении. Только этого не хватало?— обидеть бескорыстно предложившего мне помощь человека.—?Тогда что вам мешает согласиться?—?Я не могу бросить отца наедине с этой бедой,?— призналась я, потупившись. —?Он чувствует себя загнанным в ловушку, уничтоженным, нуждается в опоре и поддержке… Если ещё и я от него отвернусь, это окончательно убьёт его…—?Так значит, вот какова причина,?— протянул Деметриос. —?То, что я готов сделать для вас, касается также и вашего отца.—?Право же, мне становится неловко, что вы готовы взвалить на свои плечи невзгоды, которые, вообще-то, мои,?— ласковой усмешкой сопроводила я ответ греку.—?Вы обратились за помощью, вот и стараюсь сделать всё от меня зависящее…—?Раз у моего отца нет сил, их вполне хватит у меня постоять за нас обоих. Я знаю, что вы очень сведущи в медицине, синьор Ласкарис?— сам Лоренцо считает вас гением, и значит, тем более разбираетесь в лечебных и пагубных свойствах растений… Так вот, вы меня очень выручите, если дадите самый сильнодействующий яд, которым я собираюсь угостить мою дорогую тётушку,?— выпалила я на одном дыхании Деметриосу.Вопреки моим ожиданиям, почтенный человек науки не разразился нравоучениями и даже во взгляде не было ни капли осуждения.—?Что же, синьорина, если уж от убежища в моей вилле во Фьезоле вы отказались, помогу вам хотя бы тем, что снабжу оружием против этой вероломной особы,?— заговорщицки улыбнувшись, Деметриос поднялся с пола, предложил мне руку и помог оторваться от кресла. —?Подождите буквально пару минут. Как раз найдётся, что нужно?— испытывал этот яд на крысах, и должен сказать, хватало пары капель,?— подметил грек, как бы между прочим, удалившись в смежную комнату с той, где мы и беседовали.Предоставлена лишь компании самой себя я была недолго?— вскоре Деметриос вернулся, неся в руке небольшой прозрачный бутылёк, наполненный жидкостью приятного рубинового оттенка и закупоренный деревянной пробкой.—?Сделал буквально на днях, но даже не думал, что кому-то может быть в нём нужда,?— пояснил пожилой мужчина, отдав в мои руки предназначенный для Иеронимы смертоносный подарок.—?Премного вам благодарна! Вы не представляете, как помогли мне! Спасибо огромное! —?спрятав яд в свой кошель, привязанный к поясу платья, я в порыве восторга и благодарности, позабыв о приличиях, бросилась на шею Деметриосу и крепко расцеловала его в обе щёки, изрядно смутив?— если судить по тому, как он несколько раз выразительно кашлянул, мягко отстранил мою персону от себя и смерил по-доброму ироничным взглядом.—?Надеюсь, ваш замысел удастся, но знайте: в случае чего можете полагаться на меня,?— Деметриос хотел сказать ещё что-то, но его прервал скрип открывшейся двери, на который обернулись мы оба.Порог покоев переступили синьор Лоренцо и мой отец. Волосы обоих мужчин были всклоченные и мокрые от дождя, лица бледны. Разница лишь в том, что лицо Лоренцо хранило серьёзность, то у отца наоборот?— светилось облегчением и радостью.—?Фьора, дитя моё! Нашлась! Слава Богу! —?отец бросился ко мне и крепко обнял, припав губами к моей макушке, а я крепко обняла его в ответ. —?Мы все места себе не находили…—?Отец, прости меня… я в запале, не подумав, выкрикнула, что ненавижу тебя! —?пылко шептала я, сильнее к нему прижавшись.—?Нет, Фьора, ты в своём праве ненавидеть, потому что сделанное мной и впрямь было предательством по отношению к тебе, так что в самую пору просить прощения мне,?— приподняв моё лицо за подбородок, отец нежно поцеловал меня в лоб.—?Но я вовсе не питаю к тебе ненависти и не держу зла, клянусь,?— не оставила я попыток убедить его.—?Задала же ты нам всем?— моим людям и мне самому работы сегодня,?— мягко упрекнул меня до сей поры молчавший Лоренцо. —?Твой отец и мои люди со мной едва ли не всю Флоренцию вверх дном перевернули, чтобы тебя разыскать.—?Мне жаль, что я так заставила всех вас изводиться,?— улыбнувшись Лоренцо, я опустила голову. —?Лоренцо, я должна тебе кое-что рассказать, это очень важно, и…—?Не стоит беспокойства, Фьора,?— не дал мне закончить Медичи,?— я уже знаю обо всём от твоего отца. Должен сказать, меня несколько задело, что синьор Бельтрами не обратился сразу ко мне,?— немного посуровел голос властителя Флоренции,?— но ничего, всё ещё можно исправить.—?Синьор Ласкарис,?— отец выпустил меня из объятий, подошёл к Деметриосу и пожал ему руку,?— я благодарен вам за то, что вы позаботились о моей дочери. Спасибо!Распрощавшись с Лоренцо и Деметриосом, я и отец покинули дворец Медичи. Всю дорогу до дворца Бельтрами мы проделали в полном молчании. Я ждала от отца нравоучений, нечто вроде ?Ты не должна была убегать из дома, совсем одна и по темноте, как у тебя только бессердечия хватило?, но всю дорогу до нашего дома он подавленно молчал.Леонарда, моя наставница и гувернантка?— и та не обрушила на мою голову гневные отповеди, хотя я, взглянув один раз ей в лицо, с чувством горечи и стыда поняла, что всё время моего отсутствия она проплакала?— опухшие глаза и нос врать не могут. Поднявшись к себе в спальню, я переоделась из платья в ночную сорочку и поскорее поспешила скользнуть под одеяло. Уснула, едва голова коснулась подушки, но засыпала я со спокойной душой?— в моём кошеле припрятан пузырёк с сильным ядом, и завтра мне не будет его жаль для моей любезной тётушки Иеронимы.