Тайное свидание (1/2)
Весна! Яркое теплое солнышко начищенным боком сияет в синих, бездонных небесах, дарит уже забытое за зиму ласковое тепло, рассыпает пригоршни солнечных зайчиков на пока сероватую, пыльную, цементно-каменную, но уже прихорашивающуюся Москву. Запах талого снега, молодой листвы, сырого асфальта и нагретого кирпича кружит голову, как хмельное молодое вино, заставляя сердце трепетать, а губы прохожих расплываться в улыбке. Птички чирикают, листики шуршат на легком ветерке, кучерявые барашки лениво бегут в пронзительной выси.
Демон Абифасдон дышал полной грудью, шагая по улицам столицы, и наблюдал за миром как ребенок, улыбаясь непонятно чему. Многие тысячи лет он как будто был слеп и глух, пропуская мимо себя такие крошечные чудеса, как, например, этот вечер, воздух, напоенный ароматами самой жизни и юности, плеть березы**, пригладившей крошечными пронзительно-зелеными листочками его волосы на макушке, пение неизвестной пичуги с верхушки старого ясеня... Он торопился, бросил машину на первой попавшейся парковке, устав тащиться в пробке по Косыгина, перебежал через дорогу и сейчас едва не летел по узким тротуарам в яблоневом саду имени какого-то кинорежиссера прошлого века.***
А какие здесь яблони... Абифасдон оглянулся по сторонам. Пока еще безлистные веточки будто укутал бело-розоватый туман — все деревья дружно зацвели, выпустив из почек на длинных тоненьких ножках тысячи хрупких пятилепестковых цветов, источающих медово-сладкий, приторный аромат. В центре парка почти не было слышно звуков вечно не засыпающей Москвы. О цивилизации среди узловатых, почти столетних деревьев, напоминали асфальтовые дорожки, скамейки, аккуратный газон, ухоженные клумбы, мамочки с колясками и - высоченное страшилище из стекла и металла в пятьдесят этажей, загораживающее порозовевшее закатное солнце.
На парк опустились ранние сумерки, и Абифасдон, посмотрев на часы, прибавил шагу: за поворотом уже виднелись ворота. Где-то снова запела птица, неуверенно затренькала, засвистела, и тут же испуганно умолкла — по улице за забором проревел двигатель мотоцикла. Уже сделав шаг на улицу, Абифасдон притормозил, огляделся по сторонам и стремительно вернулся, поставил на газон бутылку шампанского и осторожно отломил крохотную веточку всего с тремя бутонами. Миновав две улицы и большой двор, Абифасдон стремительно залетел в подъезд, дождался лифта и бесшумно вознесся на 12 этаж, от нетерпения наворачивая круги в кабине. Квартира встретила его теплым полумраком, уютным воркотанием чайника и парой кожаных туфель, устроившихся на подставке в прихожей под светло-серым пиджаком. Нетерпеливо разувшись, Абифасдон лишь мельком заглянул на кухню, положил бутылку шампанского в холодильник, оставил в какой то чашке с водой цветы и направился в небольшую гостиную. У единственного в комнате окна стоял Альберт, одетый в кремовую легкую рубашку с закатанными рукавами и свободные брюки. Его взгляд был устремлен то ли на ярко-малиновый диск почти закатившегося солнца, то ли на блеск воды в пруду раскинувшегося внизу на несколько гектаров поля для гольфа.
Абифасдон шагнул к ангелу, порывисто обнимая его со спины, пустившееся вскачь сердце гремело, разрывая грудь, под его ладонью так же неукротимо колотилось чужое. Демон, случайно надавив запястьем на жесткую горошину соска под тонкой хлопковой тканью, дернулся от неожиданности, когда Альберт в его крепких объятиях вздрогнул и громко вздохнул, почти всхлипнул, запрокидывая белокурую голову к Абифасдону на плечо и одновременно вжимаясь в него ягодицами, выгибаясь, подобно тугому луку. Руками, до того скрещенными на груди, ангел вцепился в ладонь демона, накрывшую его грудь. Абифасдон довольно ухмыльнулся: такое поведение не было свойственно скромному и целомудренному до непристойности ангелу, но внезапно появившаяся раскрепощенность положительно нравилась демону. Мазнув губами по розовому ушку вместо приветствия, демон впился поцелуем в доверчиво подставленную шею, срывая с коралловых губ ангела первый за этот вечер стон.
Свободной рукой, обретавшийся до этого где-то в районе ребер, Абифасдон скользнул по плотному, мускулистому торсу ангела вниз, твердой ладонью оглаживая пресс, выступающую косточку таза, бедро. Его длинные пальцы коснулись паха ангела и у Абифасдона брови на лоб чуть не полезли — ангел был настолько сильно возбужден, что легкое прикосновение через ткань будто послало по его телу разряд тока. Альберт вздрогнул, выгибаясь еще сильнее, каким-то немыслимым образом одновременно подаваясь бедрами вперед, к желанным ощущениям, и так же назад, елозя ягодицами по паху и моментально затвердевшему члену друга. Он запрокинул руку за спину, зарываясь пальцами в короткие волосы Абифасдона, и застонал в голос, когда демон, скользнув губами вдоль шеи вниз, жадно целовал его плечо и лопатку сквозь тонкую ткань. Ангел внезапно вывернулся из пылких объятий, отступил в сторону и развернулся, отросшие за пару месяцев светлые кудри взметнулись волной и рассыпались по плечам ангела, голубые глаза встретились с карими. Пауза длилась лишь мгновение, они шагнули друг к другу одновременно, ангел наступил на ногу демону, Абифасдон, зашипев, отшатнулся назад, зацепился о край ковра и с нецензурным воплем полетел на пол. Альберт, попытавшись удержать демона за руку, потерял равновесие и, извернувшись в воздухе, по чистому везению шмякнулся рядом. Переглянувшись, они, не сговариваясь, заржали:— Ты, чудовище, из ноги мне чуть ласту не сделал!— Скажи спасибо, что я еще сверху на тебя не приземлился, камбалой бы пошел работать!— Ага-га! Не такой уж ты тяжелый, лепешку бы из меня не сделал с двух метров!
— То есть, ногу я оттоптал, а всей тушкой сверху прилететь — так не тяжелый? — ангел скептически выгнул бровь.
Абифасдон с улыбкой перехватил руку ангела за запястье и, потянув на себя, уложил зардевшегося от смущения Альберта сверху. Проникновенно всматриваясь в голубые глаза, деликатно проводя крепкими ладонями по бокам ангела, вниз к бедрам и обратно, демон прошептал:— Кажется, на ковре мы еще не занимались сексом, да, Аполлион?*— Не зови, а то придет, — так же шепотом отозвался ангел, прогибаясь в спине. — Он вряд ли согласится на тройничок.— Солидарен с ним, я тоже не согласен на тройничок, — демон с улыбкой погладил ангела по голове, зарываясь пальцами в густые кудри. — Ты лучше.
Их губы встретились на полпути, пальцы запутались в волосах, прерывистое дыхание перемешалось. Поцелуи с ангелом каждый раз казались Абифасдону чем-то сокровенным, важной составляющей их отношений. Может потому, что ни разу с Азриэллой демон не целовался так, что сносило крышу, кровь кипела в венах и член, казалось, взорвется, или прорвет ткань брюк, стремясь навстречу своему партнеру за такими же ткаными оковами... Они оторвались друг от друга, загнанно дыша. Расширившиеся зрачки полностью закрывали небесно-голубую радужку в глазах Альберта, когда он сел на бедра демонаи облизнул припухшие, зацелованные губы, взирая на него из под длинных ресниц. Абифасдон, наблюдая за этим, едва не кончил, так притягательно и развратно выглядел его друг.
Ангел, не отводя взгляда, медленно проскользнул ладонями по собственному торсу, подцепил подол рубашки и стянул ее через голову, отбросив куда-то в сторону. Под его золотистой кожей перекатывались узлы мышц, длинные ресницы отбрасывали тени на щеки, нежные коралловые губы были приоткрыты — Абифасдон подозревал, что ангел не имеет ни малейшего понятия, насколько сексуально выглядит. Альберт сам не отдавал себе отчета в том, что нетерпеливо елозит ягодицами по паху и бедрам Абифасдона, чересчур удачно сжимая мышцы задницы, и только многолетний опыт и выдержка спасают партнера от преждевременной капитуляции. Пока Альберт сосредоточенно возился с мелкими пуговицами рубашки демона, Абифасдон, подозрительно дрожащими пальцами, воевал с коротенькой молнией на брюках друга. Эрекция ангела была настолько сильной, что натянутая до треска ткань не давала быстро расстегнуть замок, вдобавок, малейшие прикосновения даже через ткань к возбужденной плоти срывали с губ ангела стоны и непечатные проклятия.
Наконец, непокорная пуговица сдалась, скрипнул язычок молнии и в ладони Абифасдона оказался тяжелый, истекающий смазкой член. Альберт взвыл и непроизвольно дернулся — остатки не расстегнутых пуговиц на рубашке демона картечью брызнули в стороны.Абифасдон сглотнул слюну и, приподняв одной рукой ангела за ягодицы, заставил его встать над ним на четвереньки. Ангела била крупная дрожь, он, всхлипывая, неохотно подчинился, и демон добился того, чего хотел — тяжелый, налитый кровью член друга оказался прямо напротив его лица. Демон облизнул губы и, обняв ладонями ангела за поясницу, вобрал в рот изнывающую без прикосновений горячую плоть.
— Аби..!!! — крик ангела сотряс стены квартиры, а демон, довольно ухмыляясь, старательно провел языком по головке еще раз, покружил вокруг и, жадно вобрав в рот столько, сколько поместилось, принялся сосать. Альберт выдержал без движения не больше минуты, нетерпеливо дергая бедрами, он скулил и завывал, вперемешку со стонами звал Абифасдона то по имени, то по матери. Демон же, усердно лаская Альберта, подцепил пояс его брюк и стянул их насколько было возможно. Начав подниматься чуткими ладонями по обнаженным бедрам к самому сокровенному, он внезапно получил от ангела по рукам и сверху послышалось змеиное шипение:— Не трогай...