Глава 2. Сделка и разбитое сердце (1/1)

Филипп Бургундский действительно намеревался устроить будущее Катрин так, чтобы и возвысить девушку, преодолев сословный барьер, и не уронить её чести в глазах буржуа, сделав своей любовницей. Гораздо удобнее иметь в качестве фаворитки замужнюю даму, а не девицу на выданье. Катрин Легуа нужен был муж знатного происхождения, но достаточно смиренный, чтобы его дворянская гордость не возмутилась от необходимости взять в жёны простолюдинку пусть и по высочайшему повелению, полностью покорный воле герцога и, что немаловажно, равнодушный к исполнению супружеских обязанностей. Ревнивый Филипп не собирался с кем-либо делить приглянувшуюся ему красавицу и уж тем более позволить другому мужчине забрать её целомудрие. Генеральный казначей герцога вполне отвечал вышеозначенным требованиям.Мессир Гарен де Бразе, хранитель сокровищ бургундского двора, и среди прочего герцогской короны, почётный оруженосец монсеньора Филиппа, слыл в Дижоне личностью загадочной и странной. О несметных богатствах казначея ходили самые невероятные слухи, вплоть до рассказов о горах золота и алмазов в потайных комнатах его дома. Правдивость сплетней, разумеется, никто не отваживался проверять: жилище мессира де Бразе надёжно охранялось. Достоверно было известно лишь об обширной коллекции драгоценных камней. Гарен и в самом деле любил камни и знал в них толк. Обыватели считали это само собой разумеющимся: что же в первую очередь наследует сын золотых дел мастера, как не страсть к драгоценностям? Его импозантная внешность служила предметом потаённых женских вздохов. Высокий, худощавый, но широкий в кости, Гарен казался бы красавцем, если б не брезгливо поджатые тонкие губы, портившие лицо с резкими, словно выточенными из гранита чертами. Подражая Филиппу, он одевался во всё чёрное, двигался стремительно и бесшумно. Левый глаз, потерянный Гареном в юности в битве при Никополе, когда казначей сопровождал графа Неверского в походе против турок, скрывала чёрная повязка. Уцелевший правый взирал на мир насмешливо и с долей иронии.Любая женщина, стоило Гарену только пожелать, с радостью подарила бы ему своё сердце. Однако мессир де Бразе оставался равнодушен к призывным взглядам дижонских прелестниц, предпочитая жить вечным холостяком в своём роскошном особняке на Пергаментной улице. Причин подобной холодности никто не знал. Поговаривали, правда, будто в молодости Гарен был помолвлен с некоей девушкой, однако после того, как он побывал в плену у турок, лишившись глаза, но приобретя взамен расположение герцога и заветную приставку ?де? к фамилии, они расстались. С тех пор мессир де Бразе якобы возненавидел всех женщин. Воистину, лучшую кандидатуру на роль фиктивного мужа трудно было сыскать!—?Располагайтесь, друг мой,?— указав на кресло, приветливо проговорил Филипп Добрый, когда Генеральный казначей, явившись по его требованию, почтительно поклонился. —?Нам предстоит весьма важная беседа.—?Я весь внимание, ваша светлость,?— насторожился Гарен, всем своим видом выказывая заинтересованность. Он предполагал, что вызов в такое время связан с сегодняшним происшествием. И действительно, его светлость повёл речь в данном направлении, однако не совсем так, как ожидал Гарен.—?Видели вы девушку, устроившую сегодня переполох на празднике? —?спросил герцог.Казначей, недолюбливавший подобные разговоры, тем не менее, дал точный ответ:—?Кажется, то была племянница мэтра Готерена, суконщика из Дижона. Я встречал её пару раз, когда заходил в его лавку на улице Грифонов.—?Вот как? —?в свою очередь удивился Филипп. —?Не подозревал о вашем знакомстве. В таком случае всё складывается как нельзя более удачно. Что вы можете сказать об этой… —?он защёлкал пальцами, делая вид, будто вспоминает имя. —?Катрин Легуа, кажется?—?Хм. Недурна,?— с постной миной произнёс Гарен.—?Недурна? И всё? Воистину, вы сухарь, мессир де Бразе! Заявить, что женщина, чья красота способна затмить солнечный свет, всего только недурна!Хранитель сокровищ пожал плечами. Лицо его не изменило выражения, губы кривились в вечной глумливой улыбке. Гарен сразу понял, какие виды имеет его повелитель на схваченную днём смутьянку, не мог догадаться только, какая роль отводится ему.—?Право, ваша светлость,?— произнёс казначей, прищурив единственный глаз, чтобы скрыть искру усмешки,?— я неважный советчик в делах подобного рода. К тому же я не понимаю, какое отношение та девица имеет к делу, по которому вы позвали меня.Герцог поднял руку в предупредительном жесте, предвкушая реакцию собеседника на новость, которую собирался ему сообщить.—?Терпение, друг мой, терпение! Я знаю о ваших коммерческих талантах и хочу предложить вам выгодную сделку.—?А именно, господин? —?подобрался мессир де Бразе, полный дурных предчувствий.—?Будем называть вещи своими именами. Я хочу заполучить эту женщину, для чего требуется наделить её мужем и положением в обществе. Вы женитесь на ней и препроводите в мои покои. Взамен получите солидное приданое и моё дружеское расположение.На сей раз вышколенному казначею понадобилась вся его выдержка, чтобы не вскочить и не вскрикнуть от изумления. Напряжённый, точно изготовившаяся к прыжку кошка, Гарен вцепился в подлокотники кресла. До крайности ошеломлённый, он никак не мог поверить в реальность прозвучавших сейчас слов. Да уж, право, не смеётся ли над ним герцог?! Однако быстрый взгляд, брошенный Гареном на повелителя, подтвердил: Филипп Бургундский не шутит.—?Жениться?! —?прохрипел де Бразе, сражённый и самим глумливым приказом, и кандидатурой девушки, предлагаемой сюзереном ему в жёны. —?Мне, дворянину, дать своё имя племяннице суконщика?! Не ослышался ли я, ваша светлость? Разве вы забыли об обете, который я дал в церкви Божьей Матери в Дижоне??Разве нет других холостяков в вашем окружении???— читалось в его помрачневшем взоре.—?Вы не так уж и давно возведены во дворянство, однако уже успели возгордиться! Что значат безрассудные клятвы, принесённые в далёкой юности, когда речь идёт о приказе? —?повысил голос всегда добивавшийся своего герцог. —?Моём приказе, мессир де Бразе! Впрочем,?— коварно ухмыльнулся он, глядя на поверженную жертву, как тигр на лань,?— если вы желаете лишиться должности Генерального казначея, то можете и дальше следовать обету.В подобном положении Гарену не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться. От простого совета он мог бы ещё отделаться отговорками, но ослушаться приказа ему не позволяли честь и?— что уж там говорить?— страх лишиться занимаемой должности, а, значит, и всего благосостояния. Стоило ли столь глупо подвергать себя опасности из-за жалкой девчонки, с которой, быть может, ему даже не придётся жить под одной крышей? А уж тогда, когда герцог вволю натешится её телом, она, утешенная богатыми подарками, и вовсе навсегда исчезнет из их жизни. И всё станет по-прежнему.—?Я понял вас, ваша светлость и прошу простить мою недогадливость,?— склонил голову Гарен. —?Я в точности исполню ваш приказ. Девица Легуа будет принадлежать вам ещё до наступления зимы.—?Я ценю вашу понятливость, мессир де Бразе,?— кивнул довольный герцог. —?Осуждения в обществе не бойтесь: моё покровительство этому браку послужит вам защитой. Что же до исполнения супружеских обязанностей… Не беспокойтесь, вам не придётся нарушать обет. Наоборот, я прошу?— нет, требую! —?поклясться, что вы не коснётесь этой женщины. Она предназначена мне одному.Унижение было полным: герцогу мало показалось навязать казначею роль мужа-ширмы, поправ его гордость. Мужу ещё и заранее отказывали в его законном праве, преподнося издевательский приказ как заботу о нравственности. Отказ, однако же, слишком дорого обходился несчастному казначею, поэтому он предпочёл стерпеть обиду и сделать то, что требовал монсеньор. Так повелевал долг подданного. Окончательно побеждённый Гарен преклонил колени и прижался губами к холёной руке сеньора, умеющей казнить и миловать, одинаково ловко державшей и книги, и оружие.—?Готов поклясться своею головой, ваша светлость! —?торжественно провозгласил он, притушив блеск единственного глаза. —?Я не притронусь к ней. Она ваша.Таким образом, герцог Бургундский и его верный казначей заключили выгодную?— во всяком случае, для одной из сторон?— сделку. Не предусмотрели они, к великому сожалению, упрямого характера девицы Легуа, чьё мнение в расчёт не принималось. Также не учли они происшествие, приключившееся с означенной девицей по дороге из Брюгге в Дижон, перевернувшее её душу и нарушившее все далеко идущие планы высокопоставленных особ. Да и кто бы мог такое предвидеть?Маленький караван, миновав Куртрэ, оставив позади земли епископа Камбрейского, затем владения графа Вермандуа, приближался к перекрёстку, где ответвлялась дорога на Перонну. В зарослях возле дороги Катрин обнаружила раненого рыцаря, оказавшегося внешне почти точной копией почившего Мишеля де Монсальви. Чудо объяснялось просто. Выяснилось, что перед девушкой лежал, умирающий и беспомощный, младший брат того самого Мишеля, Арно де Монсальви. Подобному капризу судьбы можно было бы подивиться, когда бы не накрапывал дождь, а бедолаге не требовалась врачебное вмешательство. На удивление и выяснения обстоятельств времени не оставалось. Усилиями дядюшки Матье и слуг впавшего в беспамятство рыцаря доставили в харчевню ?Карл Великий?. Одним из постояльцев, по счастью, оказался путешествующий по Европе врач-араб, незамедлительно приступивший к оказанию помощи пострадавшему. Сердце Катрин, закосневшее в трауре по погибшей любви, вновь ожило. Между нею и Арно не было сказано ни слова, а она, считавшая себя неприступной, уже любила его. Крепость, столь тщательно оберегаемая от мужских посягательств, получила брешь, когда очнувшийся на другой день рыцарь заключил готовую на всё Катрин в крепкие объятия. Тут бы и рухнули мечты сластолюбивого Филиппа Бургундского, однако в самый важный момент во дворе харчевни кто-то выкрикнул фамилию Легуа. Ласковость Арно в тот же миг сменилась лютой злобой.—?Покажите же мне этого проклятого человека! Кто тут зовётся Легуа?! —?озверев, прорычал он, приподнявшись на постели, бледный и страшный. Катрин дрожащими руками поспешно натягивала на себя одежды, которые Арно совлёк с неё в порыве страсти.Только закованная в лубок нога мешала рыцарю тотчас броситься на поиски обладателя ненавистного его слуху имени. Легуа?— такую фамилию носил проклятый мясник-кабошьен, прикончивший Мишеля. О, никакие увечья не помешали бы Арно совершить месть! Пусть бы ему перебили обе ноги, он бы ползком добрался до ненавистного Легуа, вцепился ему в горло мёртвой хваткой, растерзал в клочья.—?Это я, меня зовут Катрин Легуа,?— обречённо промолвила Катрин, ещё не понимая, что так разозлило её нового друга, совсем недавно обходительного и ласкового.—?Тебя! —?закричал изумлённый Арно. —?Не родственница ли ты, часом, тем парижским мясникам, что наделали много шума в тринадцатом году?—?Они мои двоюродные братья… —?пролепетала девушка. —?Но я…Её не сочли нужным дослушать. Комнату огласил бешеный, исполненный неукротимой ярости рёв, который услышали даже во дворе. Разверзнись перед оцепеневшей девушкой врата ада?— и они не напугали бы её сильнее зрелища самой отъявленной ненависти, какую только может испытывать к человеку человек.—?Замолчи! Прочь отсюда, потаскуха! —?вопил Арно. Повязка на голове съехала, из открывшейся раны потекла кровь. —?Однажды я поклялся убить всякого, кто носит поганое имя Легуа. Ты женщина, тебя я пощажу. Но чтоб духу твоего здесь не было!Катрин хотела образумить рыцаря, рассказать о том, как её отец, отойдя от гильдии мясников, занялся ювелирным делом, о том, как она пыталась вырвать Мишеля из лап кабошьенов. Всё тщетно. Разгневанный Арно не стал ничего слушать. Плача, она с мольбой тянула к нему руки?— он обругал её последними словами, запустил в неё подушкой. Между молодыми людьми выросла непреодолимая преграда, глухая стена непонимания. Так ничего и не добившись, глубоко оскорблённая Катрин покинула харчевню, оставив рыцаря наедине с его слепой злобой. Но, вопреки здравому смыслу, привязанность, возникшая в ней при виде раненого, не увяла, хоть сердце, располосованное прямо по старому рубцу, горело и ныло от незаслуженной обиды. Катрин знала, что не забудет Арно де Монсальви. Он поклялся истребить род Легуа. Она же поклялась, что не будет принадлежать никакому другому мужчине?— только Арно.