Красный (1/1)

Автор: fandom Worlds Jun Mochizuki 2016Канон: Pandora HeartsПейринг/Персонажи: Артур Барма/Миранда БармаЖанр: ангстКраткое содержание: Миранда хочет отсюда уехать.Примечание/Предупреждения: инцест и фаноныНочи тёмные и длинные, а песок всё катится — переваливается через барханы, шелестя, как сонм ползущих змей. Ветер трогает расщелины и камни, полируя их песком до блеска начищенной меди. В этом краю всё красное: камень, песок, небо и солнце с луной. Красные и волосы Миранды. Втайне она ненавидит этот вездесущий цвет, но никто не знает об этом, даже Артур.— Мы все здесь похожи на проклятых, — сестра, стоя на верхушке башни их родового замка, слушает, как под полной луной в городе заунывно поёт муэдзин. — Дышим пылью, жрём пыль и умираем в пыли. Артур. Я никогда не видела моря. Ты знаешь, что это такое?— Много-много солёной воды, — брат, подойдя со спины, скучливо смотрит на минареты. — Безумцы севера плавают в ней. Идиоты. Кого по доброй воле загонишь в котёл с супом?— Я тоже хочу плавать в море, Артур, — глаза Миранды в багровом полумраке сумерек похожи на лиловые сливы. — Я не хочу носить тряпки, закутывающие с ног до головы, и вечно молиться. Я хочу декольте, туфли на каблуках, помаду, тушь и безумства. Отвези меня на бал.— Бесноватая, — ворчит старший брат. — До ближайшего бала тебе минимум полгода пути.— Тогда я пойду сама.— Дура!Песок забивается Миранде в глаза и упрямо — двенадцатый век уже как — буравит ниши в монолитных стенах их замка. Город внизу полыхает факельными огнями. На его изогнутых улицах под саксаулами и урюком утоптанная пыль жарко дышит, отдавая в пространство зной ушедшего за барханы дня. До наступления нового не исчезнет и половины. Кровавые пряди волос прилипают Миранде ко лбу. Луна на небе огненная и больная.— Замуж тебя выдать бы, сестрица. Видит бог, мужчина выбил бы из тебя все твои глупости.— А ты не мужчина? — Миранда сдувает с ресниц непослушную чёлку. — А, впрочем, конечно: когда бы ты им успел стать…?Обыкновенная неприязнь, мой дорогой брат, — то зауряднейшее состояние, что вырабатывается у всех ревнующих друг друга к родителям сестёр и братьев, рождённых с разницей в год или два, — Миранда внутренне, как в одиннадцать лет, показывает брату язык. — А вовсе не моя насмешливость над тем, что ты до сих пор девственник?.Но Артур вскидывается, оскорблённый в своих лучших чувствах, и, наверное, краснеет, — мерзкий цвет, смрадный цвет, расползающийся по человеческим лицам и пропитавший волосы ещё в материнской утробе! ?А ну, не тяни меня за руку?, — раздражённо бросает Миранда.— Мерзавка!В городе внизу жгут жаровни — кизяки и листья пальмы, вонь привычная, но от влажного прикосновения чужой ладони вызывающая приступ тошноты. Миранда тяжело опирается на осыпающийся зубец ограждения. Рвать её, если она не удержится, тоже будет красным — и кровью, и желчью, и ядом, скопившимся за долгие годы жизни в компании пронзающих песок гремучих змей и занудного педантичного братца. Артур нависает над плечом, как глыба.— Хочешь броситься? Вот, давно бы так.Луна широко усмехается и твердит Миранде об ущербности желаний и мечты: никогда ей не танцевать на балу, никогда не примерить высокие туфли. Она станет какой-то там по счёту женой толстого и сварливого паши или бея. А Артур? О, он так и загнётся в своей библиотечной пыли. Несчастный нецелованный девственник.— Я хочу уехать отсюда.— Пф! Где и кому ты нужна...— А кому нужна здесь? Песку и пыли?Артур сквозь зубы ругается и тащит Миранду прочь от края площадки башни.Песок гуляет по барханам вокруг замка, свиваясь в маленькие смерчи, а Миранда устала, ей горько и пусто до слёз и очень хочется умереть. На середине, у вбитого в плиты железного столба со штандартом, Артур разворачивает сестру лицом к себе и обнимает, притискивая к узкой груди.— Артур. Ты идиот. И от тебя воняет книжным клеем.— Мне нравится чинить старые книги. А как мне привести в порядок тебя?— Ты про себя лучше подумай. И разыщи себе женщину.Артур кривится.— Мне женщины ни к чему.— Тогда — мужчину, быть может?— Сестрица, это ты идиотка.— Не знаю, — Миранда морщится: проклятый клей. — Но в мире позволенных человеку твоего пола возможностей ты выбрал наиболее унылое — копаться в пыльных фолиантах. Ты никогда не желал? Не ласкал сам себя?Мерзейший красный цвет — и отворот лица, но, боги побери, это уже любопытно. Под сыплющим пылью и выжженным солнцем пустыни штандартом — родовой герб, поросший лохматыми перьями птицеподобный дракон, которого Миранда так легко сменила бы на солёный суп в котле моря, — Артур не хочет признаваться ей, что тоже потерян и слаб. Несчастный нецелованный девственник.— Ну ты и болван.— Иди-ка к чертям, сестрица!Мерзейший красный цвет — его лицо и волосы, и тени под ногами, и луна. Песок, свиваясь в маленькие смерчи, глодает кости недошедших путников. Артур, бессильный идиот… Он вовсе и не знает, что делать, когда женщина опускается перед ним на колени.— Ты что задумала, а, ненормальная?!В молельных домах здесь и всюду — во всей стране мёртвых песков — мужчинам вдалбливают в головы правила о добродетели жён.Миранда совершенно не хочет, чтобы кто-то из них стал её мужем.Брат вскрикивает и пошатывается, когда она сжимает его член в ладони, а после, когда член уже у Миранды во рту, чуть-чуть не теряет сознания. Он реагирует молниеносно, твердея и упираясь в нёбо, и Миранда приглушённо хмыкает: а ведь какая-нибудь женщина была бы подобным размером довольна! Миранде немного трудно дышать, и вкус на языке тоже неприятно-багряный, но, если закрыть глаза и не слушать песок, то можно представить, как прочь по утонувшей в барханах дороге к границе едет карета. Прислонившись спиной к столбу, под ухмыляющимся драконом Артур с рычанием толкается ей в глотку, жестоко стиснув сведённые пальцы на растрепавшихся волосах на затылке сестры. Миранде не больно — она предвкушающе слышит, как громко шуршат по возмущённому песку колеса, оставляя страну красного цвета. А там, впереди, в шести месяцах дороги бьётся о зелёный берег много-много прохладной воды. Жгучий песок занесёт их замок с верхушкой. Артур кончает. И двух минут не продержался, жалкий, — горячее семя обжигает язык. Луна глядит на такое бесстыдство и отворачивается.— Ты, ты...Он заикается смешно и выглядит нелепым – заполучивший свой первый оргазм не с рукой ошеломлённый братец-книжный червь. Миранда вытирает рот и еле сдерживается, чтобы не расхохотаться в голос.— Ты – ненормальная!— Видишь ли, братец, — сладко тянет Миранда. — Теперь меня здесь замуж не возьмут.Артур отвешивает ей злобную пощёчину — отпечаток багрового на смуглой щеке. Разворачивается и нетвердо уходит. Миранда улыбается смутившейся луне.Она так просто выиграла. Они — скоро уедут.