Не страшно (1/1)
Автор: fandom Worlds of Jun Mochizuki 2017Бета: fandom Worlds of Jun Mochizuki 2017
Размер: драббл, 390 словКатегория: дженРейтинг: RПримечание/Предупреждения: не очень графичное описание трупа</b>Это напоминало жёлтую куклу из воска.— Иди, малец. Попрощайся.Тётка Мона визгливо возмущалась всякий раз, что курицы Регнардов роются в её палисаднике, а однажды оттаскала Кевина за ухо, обвиняя в воровстве ранних груш. Но теперь лежала тихая и чинная — ах, это жаркое лето, ах, она всегда была в теле, да-да, хватил удар. Кто-то из доброхотов-соседей срезал у себя на клумбе белые пионы, чтобы положить цветы тётке Моне в гроб. Кевин знал их запах — горчащую пронзительную сладость. Но лето правда выдалось невероятно жарким, а тётку Мону нашли только через два дня: внушительных размеров круп торчал позади компостной кучи, куда тётка Мона, видно, выносила помои, да там и свалилась. Два дня на жаре прокалённого риверрского лета сотворили своё тёмное дело: от тётки Моны воняло.Взрослые делали вид, что не чувствуют. Кевин тоже старался. Он дышал через рот и смотрел на круглое, расползшееся, словно тесто, лицо всегда брюзгливой тётки Моны. На её щеке сидела чёрная муха и потирала лапками. Кевин думал, что муха готовится пообедать и моет руки — как всегда заставляла его мама, и о червяках в жирной земле. Собирая их ранним утром, чтобы пойти с мальчишками на рыбалку, он раскопал случайно полузасыпанную нору, где лежала дохлая землеройка. Белые черви извивались в её пустых глазницах. Это были не те червяки, на которых клюёт плотва, а трупные: гнойного оттенка, вёрткие до отвращения, острые, будто крошечные шильца. Они обгрызли волокна мышц до костей, а жёсткой шкурой побрезговали. Кевин представил, как черви отъедают мёртвой тётке её ядовитый язык и не травятся. Распухший и чёрный, он виднелся кончиком за плохими зубами, и кто-то из женщин всё пытался подвязать тётке Моне нижнюю отвисшую челюсть платком, но ничего не получалось. Не надо, хотел сказать им Кевин, но слова требовали вдоха через нос — не надо, так червякам будет проще. Обглоданный череп землеройки укоризненно таращился на Кевина в памяти.?Хоть немного уважения, мальчик. Ну, ухо, ну, подумаешь. В смерти прощают?.— Прах ты есть, и во прах обратишься, — занудно тянул старый священник. Жировик на тощей шее ходил туда-сюда. Муха ползала, вздрагивая крыльями, по приоткрытому глазу тётки Моны. Застекленевшая склера отсвечивала, как кусок льда, но, казалось, проминалась. Муха потирала лапками — готовилась обедать. Когда она, перебравшись обратно на щёку, деловито заползла тётке Моне в ноздрю, Кевина стошнило на чьи-то ботинки.Не страшно, думал он в общем шуме, старательно утираясь рукавом. Просто противно. Буду умирать так, чтобы никто не видел. А лучше — не умру никогда.