23. (2/2)
Отзвучала музыка, на экране задрожало слово ?Конец?. Тами вздохнула и запустила следующий мультфильм — ?Золушку?. ?Где мы жили, как мы жили, улыбаясь и печалясь — мы сегодня позабыли, потому что повстречались навсегда...?
Мультфильм почти закончился, звучали торжественные аккорды финала, когда Луджин вскочил и гавкнул. Забеспокоились и прочие собаки. Грен встал и распахнул дверь за миг до того, как в нее постучали.
На пороге стояла женщина, казалось, сошедшая с экрана — светлая, в просвечивающих тонких одеждах, стройная и большеглазая.
— Добро пожаловать, — сказал Грен, отступая на шаг, чтобы впустить ее в дом.Женщина переступила порог. С ее плеча вспорхнула и полетела по гостиной серая птица. Опустилась на верхнюю ветку самого большого фикуса и принялась оправлять перышки. Грен заметил сине-зеленое колечко — рисунок на птичьей шее.
— Я Грен, — сказал он. — Это моя... Тами.
— Я Инна, — преставилась женщина.
Она сняла узорчатые сапожки, повесила на крючок расшитый жемчугом серый плащ, отороченный серебристым мехом и осталась в длинном, спадающем из-под груди многослойном платье разных цветов. Керан подошел к ней, чтобы принюхаться. Белая кисточка на его хвосте моталась из стороны в сторону. Луджин встал, потянулся, ткнулся носом Инне в ладони.
Сумки или рюкзака у Инны не было, только вышитый замшевый мешочек на запястье. Она устроилась в кресле поближе к огню — большинство гостей предпочитали, переступив порог, сесть именно в это кресло. И попросила подогретого вина.
Грен ушел греть кагор, ему показалось, что Инне больше подходит сладкое вино. А Инна протянула тонкие руки к огню и смотрела, как пламя отражается в камнях ее колец и браслетов.
— Я ненадолго, — сказала она, принимая из рук Грена бокал. Улыбнулась ему, улыбнулась Тами. — Только Йоль переждать. Мне нельзя быть в Дороге на Йоль, — объяснила она.
— Понимаю, — кивнула Тами, снова берясь за вязание. — Ваша горлица...Инна насыпала на ладонь зерен из мешочка, горлица слетела вниз, села хозяйке на запястье и принялась клевать.
— Люблю их, — сказала Тами. — Там, где я росла, они приветствовали утро. Такие нежные птицы.
Инна улыбнулась.
Мир вашему дому, — произнесла она. — Вечность вашему союзу. Да будет так.