Эпилог (1/2)
С того момента, как Морн покинул Лихолесье, прошло не меньше десятка лет. Война была окончена давно и успешно. Многие из тех, кого Леголас знал и любил, ушли за Море, в святые земли. Отец предлагал ему уйти следом, но что-то не давало принцу ступить на палубу последнего корабля. Печаль, зародившаяся в его сердце с уходом мага, терзала лучника так, как ни одна рана, ни один яд. Не помня себя, приходил он на южную границу Леса и часами вглядывался в горизонт, словно ожидая кого-то. Все лихолесцы уже давно оставили беспокойство об этой его привычке. Все, кроме его отца. Король всё чаще приходил наблюдать за сыном, и всё больше его сердце утопало в печали. Великий Лес, чувствуя его горе, засыхал. То тут, то там среди деревьев появлялись желтеющие проплешины, а цветы давно покинули этот край. Плакали травы, плакали листья, плакал принц. Нередко он засыпал на своём пограничном посту, не выдерживая многодневного наблюдения. Вот и сейчас, сквозь сон, Леголас почувствовал чьи-то пальцы на своей щеке.
- Морн… - тихо прошептал он, подставляясь чужим рукам в надежде продлить ласку.
- Я был бы счастлив, будь это он, - грустно отозвался гость.
- Отец? – лучник сонно захлопал ресницами, - я уснул?
- Он не вернётся, Леголас, - горько шепнул Король, - я прошу тебя… идём домой?
- Нет, я… отец, прошу тебя, ещё немного… я подожду ещё совсем немного.
Трандуил кивнул, прикрывая глаза, сдерживая рвущиеся наружу слёзы. Потерять одного сына и видеть, как угасает второй. Что может быть страшнее для родителя? Быстрым шагом, не оглядываясь, лихолесец пересёк свои владения и очнулся уже тогда, когда очутился в заветном месте, что скрыто ото всех, кроме него самого. Старое озеро, давно заросшее тиной и покрытое листьями кувшинок, постепенно переходило в болото. Но вода, на удивление прозрачная и сверкающая солнечными бликами, отражала небо. У одного берега ещё был виден песок, и именно на нём стоял лесной Король. Эльф присел, провёл кончиками пальцев по кромке воды, приветствуя озеро. Оно отозвалось легким свечением у берегов и тихим плеском. И тогда Трандуил решился. Он снял походные сапоги, оставляя их на берегу. Туда же полетел подбитый лисьим мехом плащ и камзол. Сверху посыпались, сверкая гранями камней, многочисленные кольца. Последним упал венец. Совсем скоро у Ласгалена будет новый властитель.
- Ovanta ni*, - шепнул Король, делая шаг вперёд, в воду.
Кувшинки разошлись под его ступнями, на листьях – не в сезон – образовались бутоны. Тёплая вода благоговейно принимала в себя эльфа, с каждым шагом всё больше. Вот намочены штанины, а вот уже кромка воды коснулась обнажённого живота. Ещё шаг, и Трандуил в озере по горло. Светлые волосы разметались по водной глади, словно у старинных русалок, детей Ульмо. Хрустальные глаза прикрыты. Последний шаг…
- Ты искал меня? – совсем рядом раздался сильный, бархатистый голос.
Король Лихолесья открыл глаза, озираясь вокруг. Мрачное место, сложенное из грубо отесанных камней и подсвеченное чадящими факелами, предстало перед ним. Владыка этого междумирья возвышался не на троне, а у самой головы лежащего мокрого эльфа. Волосы до пят, цвета полночи, и аметистовые глаза. Это определённо был он, снова.
- Играешь со смертью, эльф, - усмехнулся мужчина.
- Но я не мёртв, Намо, - хрипло отозвался блондин, - иначе ты бы не стоял здесь, надо мною.
Брюнет кивнул и обошел лихолесца, подавая ему руку. Тот принял её поднимаясь на ноги. Трандуил успел основательно продрогнуть. Холод каменного пола Чертогов проникал до самых костей.
- Ты можешь согреться на моих руках, - предложил Вала, заранее зная ответ.