Усуи. (1/2)

Я тихонько сидела в кустах и выслеживала предмет своего обожания — Усуи Такуми. Да-да, именно его. Конечно же, я знаю, что он самый популярный парень школы, но... ноги не стоят на месте. Я уже давно хотела ему признаться в своих чувствах, но что-то всегда не давало мне это сделать, и мне оставалось только наблюдать за ним. Так "слежка" уже вошла в привычку и мое ежедневное расписание.

Я вижу, как он ходит в школу, чем занимается. Я знаю, о его увлечениях, что он любит, чем занимается в свободное время. Я узнала даже о его семейной тайне, что его дед и брат находятся сейчас в Лондоне, я это все знаю. Каждый день я записываю свои наблюдения в блокнотик, но он не такой тоненький, как вы думаете. Это целый том, огромная история, хоть сейчас иди/беги в издательство.

Так уж у меня получается. Я описываю все, что вижу: пейзаж, природу, чувства не только мои, но и чувства парня. На первых страницах моего блокнота я не могла четко и хорошо описать мысли Такуми и чувства, но сейчас у меня это очень даже хорошо выходит. Я стала его понимать. И я мечтаю, что однажды наши судьбы соединятся синими чернилами на белых страницах моего блокнота. Мечтаю, что ровный почерк будет описывать не "его" и "меня", а "нас". Мечтаю, что каждая буковка будет хранить нашу счастливую историю.

Однако в середине рассказа затесался такой персонаж, как Мисаки Аюдзава. Отлично зная блондина, я смело могу предполагать, что если он ее еще не любит, то, вероятно, эта девушка ему очень нравится. Теперь к хорошим чувствам на страницах моего блокнота прибавились еще такие герои, как Госпожа Боль с Господином Страдание и их вечный Слуга Одиночество.

Каждый день, засыпая на мокрой от слез подушке, я клялась, что непременно ему все расскажу, и будет, что будет. Многие девушки признавались ему в любви, но он отмахивайся от них, как от назойливых мух. Если он поступит также со мной, то разобьет мое сердце на мелкие осколки, в которых будут отражаться смазанные буквы моего блокнота. От такого поступка идет две развилки: либо я его буду ненавидеть, либо, полюбив еще больше - страдать. Вот так вот.

Несколько месяцев назад, я написала в своем "Дневнике", что в свой День Рождения обязательно признаюсь ему во всем. Необязательно же, что он отвергнет меня? У Такуми же не только отрицательные стороны есть, но и положительные. За что-то же я его полюбила. И явно не только за статус "Мистер популярность", но и за сердце и за чистую душу.

И вот этот День настал. Я как всегда слежу за ним, но... Есть одно "но". Он только что отправил в аут еще одну девушку, которая в горючих слезах убежала от Усуи. А Мисаки теперь отчитывает парня за это. И как тут признаться? Как признаться, если сердце защемило от невероятной тоски, от неразделенной любви, от чувств, которые сквозь меня рвутся наружу? Что же мне делать?! Мисаки отругала "непослушного мальчика" и убежала по своим президентским делам. Остались только мы. Трое. Я, Такуми и мое Горе.

— Ну и долго ты там сидеть собираешься?

Я застыла, как вкопанная. Не может быть! Он меня заметил? Ну, все. Теперь не отвертишься, это точно! — Прости, — вылезая проговорила я. — Просто не хотела мешать разговору.

Парень внимательно оглядывал меня. Хорошо еще, что слезы сдержала, а то увидел бы и не поверил ни одному моему слову.

— Я, пожалуй, пойду, — поклонилась я и сделала шаг, но вдруг споткнулась об бордюр, который огораживал "зелень", в которой я пряталась, от дороги, по которой ходить люди.

Я махала руками, но схватиться было абсолютно не за что. Похоже, не суждено мне уйти от него гордой походкой с высоко поднятой головой. Что-то выпало у меня из сумки, но я не обратила на это внимания. Потом подниму.

Не успела я своим "примитивным" личиком поцеловать Мать сырую землю, как меня кто-то поймал. Точнее не "кто-то", а Усуи. Мое лицо мигом покраснело. Конечно, я много о парне знаю и много писала, но я никогда не прикасалась к нему самому. Только к пиджаку, сумке или еще какой-нибудь вещи. Просто мне всегда казалось, что его вещи не такие, как у других. Хотя форма сделана из одного и того де материала для всех, и сумки одинаковые, а учебники нам вообще в классе выдаются только на один урок. Но мысль, что это вещи Такуми грела мою истерзанную душу.

— Поймал, — выдохнул парень, — осторожнее.

Я кивнула. К вспоминанию букв и каких-нибудь слов, чтобы составить нормальное предложение я была еще не готова.

— С тобой точно все в порядке? Странная ты какая-то... — задумчиво проговорил блондин, помогая мне подняться. — Ты все красная, может у тебя температура? Во дурак! Какая температура? Господи, Такуми, неужели ты не видишь, что я по уши в тебя влюблена?! Я замотала головой.