Ноты (1/1)
—?Моцарт там или нет?—?Господин Розенберг, дело в том, что сейчас…—?Моцарт там или нет?!—?Но господин…—?Моцарт там?! Или его там нет?! Вновь Сальери приходиться стоять рядом с этой ?сладкой парочкой?. Было приятно осознавать, что он единственный адекватный человек в этом трио и это подтверждали многие другие, кто хоть единожды видел их. Розенберг был идеалистом, пресмыкался перед всеми высшими чинами, был каким-то напыщенным, все время ходил с задранным вверх носом. В общем был не самым приятным человеком как внешне, так и внутренне. Хотя и сам Сальери иногда грешил излишним перфекционизмом. Штефани все время прыгал, как уже было сказано, как горный сайгак, особенно в моменты сильного волнения, коих было довольно много. Возможно он страдал гиперактивностью. Тогда это многое объясняло. А еще эта идиотская улыбка, никогда не сходившая с его лица. Многим девушкам нравилась его улыбка, хотя лично Сальери иногда казалось, что Штефани навряд ли интересуется девушками… Антонио же лишь стоял рядом и иногда обменивался несколькими фразами с Розенбергом. Наконец они зашли в зал, где проходила репетиция Моцарта. У дальней стены было некое подобие сцены на которой уже сидели музыканты и стояла мадам Кавалери. По залу бегали несколько девушек, задорно смеясь.—?О Боже… Сальери, послушайте, думаю нам стоит подождать за дверью…- данная ситуация явно смутила Розенберга, даже наверное вгнала в краску. Нельзя было точно сказать из-за огромного количества пудры и румян на его лице. Он пытался загородить собой обзор Сальери, что получалось у него весьма плохо?— Франц был гораздо ниже Антонио.Среди мелькающих разноцветных пышных платьев, Сальери удалось рассмотреть и самого виновника суматохи, а также бегающего и, по своему обыкновению, припрыгивающего за ним Штефани.—?Констанция! Ты обещала мне поцелуй! —?весело выкрикнул Вольфганг прежде, чем его догнал Штефани, а девушки скрылись в дверях на противоположной стороне зала.—?Господин Моцарт! Господин Розенберг- директор императорского театра и он…—?Господин Розенберг! —?юноша подскочил к Францу с эскизами своей оперы,?— Вот ноты… Сальери перехватил из рук музыканта пару листов и пробежался по ним глазами, пока Амадей что-то увлеченно доказывал ему с Розенбергом. Штефани переводил восхищенный и взволнованный взгляд с одного участника диалога на другого, хотя говорил пока один Моцарт. Пока его не прервал Розенберг.—?Ах, ноты, ноты, ноты, ноты,?— пародийным тоном произнес он, будучи раздраженным недавним казусом,?— Слиш-ком мно-го нот! ,?— на каждом слоге Франц делал сильный удар своей тростью по паркету, что заставляло Штефани каждый раз нервно вздрагивать, -Ваша музыка, герр Моцарт, через чур натяжна, затянута и никуда не годиться! —?с этими словами он еще раз ударил тростью.—?Но как вы можете судить о музыке не услышав ни одной ноты?! —?Вольфганг вручил Сальери остальные листы с нотами, начав эмоционально жестикулировать.—?Я уже все сказал! —?Розенберг направился к выходу со своей церемониальной походкой. Сальери заметил на лице Амадея ехидную улыбку, и тот направился за Розенбергом, передразнивая его походку в более наигранной манере, изображая павлина.По залу прокатился смешок, даже всегда сдержанного по отношению к подобным вещам Сальери сие действие заставило усмехнуться. Розенберг раздраженно обернулся, но Моцарт уже стоял абсолютно спокойно, глядя куда-то в сторону. Смех затих, а Розенберг вновь ударив по паркету тростью ушел и спустя несколько секунд за ним выбежала Штефани?— он всегда и везде сопровождал его. В зале повисла тишина.