Глава 9 (1/1)

Эдвард отстранился первый. Отошел на шаг и опустил взгляд в пол. Кажется, он хотел что-то сказать, но в последний момент передумал и просто прошел мимо меня в дом. Я осталась стоять на месте, все еще глубоко дыша и чувствуя его губы на своих. Я понимала, что произошло, но окончательно осознать это не могла. Я просто стояла и пялилась куда-то вперед. Моя рука потянулась к лицу, и пальцы коснулись губ. До сих пор ощущался жар.Я целовалась с Эдвардом, мать его, Шнапсом. В другой ситуации я бы посмеялась. Сказала бы, что это невозможно, и такое мог придумать только идиот. Но нет, похоже, это и вправду произошло. Я не отстранилась, и это меня напрягало. Я не была из тех, кто целуется с кем попало. Или… была? Я зашла в дом, когда стала дрожать от холода. Эдвард сидел за столом и завтракал. Я прошла к плите и, взяв кружку, заварила чай, затем села за стол напротив Шнапса. Я пялилась в кружку, не решаясь поднять глаза на него. Мы оба понимали, что это не нужно обсуждать. Что это просто алкоголь. Тем не менее, через пару минут я почувствовала на себе его взгляд. Сначала я не хотела смотреть на него, однако, забывшись, всё-таки подняла глаза. Он стал пялиться в стол. Нам обоим было не по себе, похоже. Мы не знали, что стоит сказать, и стоит ли вообще говорить. Не знаю, как он, но я понимала, что ничего серьёзного в этом нет. Я взяла кружку с чаем в руки и встала из-за стола. Я пошла наверх. Наверное, нам стоило бы это обдумать по одиночке. Уже наверху я села на матрац и поджала к себе ноги. Мы оба понимали, что делали, я уверена в этом. И мы оба не остановили это… безумие. Я не знаю, как еще это можно было назвать. Его губы на моей шее и…О Боже. Стоило напомнить себе об этом, и я чувствовала, как начинали гореть мои щеки, и я будто снова ощущала эти поцелуи. Я просто повелась на его нежность и растаяла. То, как он меня целовал, нельзя было оттолкнуть. Нельзя было отказаться от этого. Я просто не в силах была отстраниться. Его холодные руки на моей талии вызывали тысячи и миллионы мурашек на коже, заставляли податься вперед, ближе к нему. Углубившись в эти (уже) воспоминания, я не заметила, как закусила губу и коснулась пальцами щеки. Где были его губы.Жарко. Я сняла толстовку, бросила на другой конец матраца и оперлась спиной на стену. Взяла в руки кружку и сделала глоток. Горячий чай обжег язык и горло, приводя меня в чувства. Я понимала, что не могу себя контролировать. Весь день мы с Эдвардом не пересекались. Большую часть дня он провел на улице, тренируясь, видимо, приводя себя в форму после недельного перерыва. Я же сидела на чердаке, не желая спускаться вниз, так как не знала, к чему это может привести. Я будто чувствовала, что мне стоит остаться на матраце с кружкой чая. Только вечером я спустилась вниз, чтобы оставить кружку. Действие алкоголя в разы уменьшилось, и я смогла хоть ненадолго отогнать мысли о поцелуе. Эдвард только зашел в дом. Его волосы были влажными, а лицо он вытирал полотенцем?— он умывался. Я решила лишний раз не смотреть на него, чтобы не показывать волнения и трепета, которое я испытывала в течение дня.—?Джонс,?— услышала я, когда я уже была на первой ступеньке. Я обернулась. Шнапс был в нескольких метрах от меня. Он заговорил со мной, но даже не удостоил меня взглядом. —?Это было…—?Я знаю,?— перебила я его, не желая слышать слова ?ошибка?. Я ненавидела ошибаться, поэтому старалась избегать этого слова. Я ушла наверх, не став дожидаться его реакции и ответа. Нам просто нужно это забыть. Это действительно просто было минутной слабостью, которая стала реальностью лишь по вине алкоголя. Никто из нас не виноват. Никто. Просто так сложились обстоятельства. Почему-то я почувствовала обиду. Не знаю, почему, но мне на секунду захотелось, чтобы наш поцелуй не был ошибкой. В глазах защипало. Я прикусила язык, и стала судорожно менять тему своих мыслей. Я не хочу больше думать о Шнапсе. Да, поцеловались. И что с того? Это просто алкоголь заиграл в крови. Все. Ничего более. К счастью, я засыпала не так долго. Через каких-то полчаса я наконец смогла погрузиться в сон. Мой организм решил проснуться рано утром. Я открыла глаза?— только начинало светать. Не знаю, с чем было связано столь раннее пробуждение, но заснуть снова у меня больше не получалось. Полежав какое-то время, просто глядя в потолок, я решила все-таки встать. Я натянула куртку поверх футболки и спустилась вниз. Меня буквально тянуло на свежий воздух. Я вышла на улицу. Туман был настолько густой, что глаза стали слезиться от напряжения в попытке что-нибудь разглядеть. Я вспомнила, что в машине в бардачке я видела пачку сигарет. Эта мысль пришла мне в голову очень кстати, я бы не отказалась потравить свой организм сейчас.—?Come, break me down, Bury me, bury me*,?— пропела я строчку из песни, которую я очень любила, и наконец откопала сигареты и зажигалку среди прочего мусора в машине. Я села на ступеньках у дома, взяла одну сигарету из пачки и, зажав один конец между губ, поднесла огонек зажигалки к другому концу. Затем положила саму зажигалку рядом с коробочкой?— на ступеньке возле себя. Я втягивала в себя никотин вперемешку с еще какой-то дрянью и совершенно наплевала на то, какой вред это приносит. Пользы мало от курения, но она была?— релакс. Кайф. Светло-серый дым, выходящий из легких, кружился в воздухе, рисуя спирали, и через несколько секунд рассеивался, сливался с туманом. Было холодно. Но каждая затяжка будто грела и заставляла остаться здесь, в холоде. Мне было так лениво идти в тепло, а здесь я могла оставаться в сознании, не углубляясь мыслями в ошибки прошлого. Я просто забила на Шнапса. Да, именно так. Мы просто работает вместе. Сотрудники. Коллеги. Друзья.Чисто деловые отношения.Ничего более. Одна сигарета. Вторая. Третья… Окончательно рассвело. Туман осел. А я просто сидела и курила, забыв обо всем на свете. Мне было холодно, но комфортно. Я чувствовала, что руки окоченели, но мне даже нравилось.—?Давно ты здесь? —?Эдвард вышел из дома и сел слева от меня, поставив между нами одну кружку чая, вторую он держал в руках.—?Не знаю,?— ответила я, не поворачиваясь к нему и продолжая смотреть вперед. —?Может, пару часов. Я бросила окурок на землю к нескольким другим, брошенным туда ранее. Хочу еще. Хочу накуриться так, что забуду, как меня зовут. Хочу напиться. Хочу сделать всё, что заставит меня забыть всё то, что сейчас происходит. Мне не нравилось то, куда стала скатываться моя и так никчемная жизнь. А я своими глупыми поступками окончательно все рушу. Я потянулась к пачке за следующей сигаретой, но Шнапс схватил её быстрее меня:—?Думаю, тебе хватит,?— он покрутил пачку в руках и положил на ступеньку с другой стороны, слева от себя.—?Только не делай вид, что тебе не плевать,?— я произнесла это настолько безразлично, что…Что даже сравнение сложно придумать.—?Сегодня уедем отсюда,?— сказал Эдвард, сделав глоток чая. Я же достала из кармана куртки сигарету, которую припасла на всякий случай. Привычка делать такие маленькие запасы очень часто меня спасала. Я снова закурила, на этот раз разбавляя никотин в организме горячим чаем.—?В Готэм? —?уточнила я, хотя понимала, что больше нам ехать некуда. Но, с другой стороны, вряд ли мой отец решил сделать перерыв и прекратить наши поиски спустя всего неделю. Мне показалось, что возвращаться в город было ещё опасно.—?Скорее всего нет,?— Эдвард попытался забрать у меня сигарету, но в этот раз я успела отвести правую руку в сторону, и ему было не дотянуться до нее. —?Что на тебя нашло? Ты из-за…—?Нет,?— отрезала я, не желая снова вспоминать вчерашний день. Затянулась. —?Просто хочу. Ясно?—?С каких пор ты куришь?—?Лет с двенадцати,?— ответила я. —?Но у меня нет зависимости. Я так иногда балуюсь. Молчание. Долгое молчание, которое напрягало. Чай, который почти согрел меня, немного остыл. А мы с Эдвардом ни разу за все это время даже не обменялись взглядами.—?Так куда мы поедем? —?спросила я, нарушая тишину.—?Сначала нужно пересечься с Уиллом,?— Уилл?— правая рука Шнапса, который часто помогал ему. Эдвард доверял ему, как я поняла. —?У него есть информация о ситуации в городе. Я крутила сигарету между пальцев на протяжении нескольких минут. После последней затяжки меня будто тошнить стало от никотина. Поэтому я потушила окурок о ступеньку и бросила на землю. Сделала глоток чая. Если честно, я очень рада, что мы сегодня уедем. Меня даже не интересовало, куда, главное?— подальше отсюда. От этого свежего воздуха у меня уже поехала крыша. И не только у меня. Страшно даже представить, что могло бы произойти, если бы мы провели здесь еще неделю.*** После полудня мы уехали. И, как бы ванильно и тошнотворно не звучало, оставили всё, что произошло, там, в лесу. Эдвард вел машину. Я сидела на пассажирском сидении и просто смотрела в окно, облокотившись на раму. Мы не разговаривали. Как-то темы для беседы не приходили в голову. Радио не ловило, поэтому приходилось терпеть тишину. Только когда мы выехали на главную трассу, Эдвард взял у меня телефон, который, к счастью, не успел разрядиться за эту неделю, потому что я отключила его и не пользовалась. Он набрал номер Уилла и договорился с ним о встрече. Я так поняла, что где-то за городом. И, как оказалось, мы поехали совсем в другую сторону, подальше от Готэма, в центр Нью-Джерси. Пока Эдвард рассуждал вслух, он сказал что-то про то, что за пределами города ?становится жарко?. Я не особо его слушала и вникала?— не горела желанием?— но то, что наши путешествия по штату еще не закончились, мне запомнилось. И это меня не радовало. В очередной раз мои желания, что все эти ?кошки-мышки? с моим отцом быстро закончатся, с грохотом рухнули. Мы ехали около часа. За это время я успела покопаться в бардачке и найти целое ничего, покривляться в зеркале и обнаружить у себя на шее засосы.Теперь понятно, почему Шнапс иногда косился на мою шею. Я не стала удивляться, потому что, на самом деле, это было ожидаемо. Мы остановились на какой-то заправке. Как я поняла, нужно было заправить машину, и здесь же Шнапс договорился о встрече с Уиллом, который, похоже, немного опоздал. Пока Эдвард его ждал, он купил сэндвичи для перекуса на деньги, которые мы нашли в машине.Счастливые пятьдесят баксов. Не знаю, как он, а вот я проголодалась и очень соскучилась по нормальной еде. Поэтому я практически выхватила сэндвич из рук и открыла упаковку. Я даже не успела начать есть, как приехал Уилл. Эдвард сказал остаться в машине, что я и сделала. Нет, не потому что ему так было угодно. Просто я сама лишний раз не хотела выходить на холод. Поедать свой сэндвич мне было гораздо приятнее в тепле, нежели на?— практически?— морозе. Разговаривал Шнапс с помощником недолго. Думаю, даже пяти минут не прошло. Уилл передал Эдварду спортивную сумку. Я была уверена, что там лежат вещи. Шнапс взял в одну руку эту сумку, а в другую?— какие-то документы. Так как они находились на достаточно большом расстоянии от нашей машины, я не могла разглядеть, что конкретно это было. Но я предположила, что это именно документы. После этого короткого разговора Шнапс вернулся в машину, предварительно бросив сумку на заднее сиденье.—?И куда теперь? —?спросила я. Он протянул мне один из двух паспортов, которые он держал в руках во время разговора с Уиллом. Второй, свой, Эдвард положил между сидениями.—?Пока в Филадельфию,?— ответил он. —?Там безопасно. Ещё пока. Вот это его ?ещё пока? мне не понравилось. А как же оптимизм, слова, что все будет хорошо? Я, конечно, тоже была реалистом, но услышать что-то вроде этого мне хотелось. Шнапс завел машину, и мы поехали. Филадельфия была всего в паре часов езды. То есть к вечеру мы должны были доехать. Мы не разговаривали. Около сорока минут дороги прошли в тишине, и поэтому это время тянулось очень долго и мучительно для меня. Эдвард был сосредоточен на дороге и, наверное, на наших проблемах, поэтому вряд ли ему было скучно. А вот я не знала, чем заняться. Сначала я смотрела в окно, но мелькающие мимо деревья и фонарные столбы стали надоедать, поэтому я решила поискать что-нибудь в машине. Правда, я не знаю, что я собралась здесь еще найти, потому что еще по дороге до заправки я исследовала здесь все. Я включила радио. Нашла волну, которая более-менее ловила в той глуши, где мы сейчас ехали. Ни одной деревни. Поля и леса?— вот и весь пейзаж. Эдвард не стал возражать против музыки. Кажется, он даже не обратил внимание на нее. Он просто смотрел на дорогу. Как загипнотизированный. Я бы поговорила. Но темы для разговоров как-то не шли. Да и я сомневалась, что у него вообще есть желание разговаривать… со мной. Я не заметила, как уснула. Последнюю неделю я не высыпалась?— вставала рано, ложилась поздно. Настолько поздно, что можно было бы вообще не ложиться.*** Я проснулась посреди ночи. Кажется. Было темно. И я была не в машине. Когда глаза привыкли к темноте, я осмотрелась, слегка приподнявшись на локтях. Я была в какой-то комнате. Достаточно большой комнате. А я лежала на кровати. Я села на край. Я пыталась найти глазами Эдварда, но его в комнате не было. Я встала и прошла к ближайшей двери, дернула ручку. Мне открылся вид на еще одну комнату, которая, по всей видимости, была гостиной. До меня, наконец, дошло, что мы в отеле, в крутом таком отеле. Все было так… идеально. Я прошла через всю гостиную мимо огромных кожаных диванов, кресел и прочей шикарной мебели к двери напротив. Аккуратно открыла дверь. Ванная. Я бы завизжала от радости, потому что это именно то, что мне было нужно все это время. Честно говоря, я даже не заботилась о том, сколько времени. Я просто прошла внутрь и, быстро сняв с себя одежду, встала под струи горячей воды.Это рай. Горячая вода действовала на меня успокаивающе, и я напрочь забывала обо всем. Я не знаю, сколько времени провела в душе, но это было долго. Хотя я даже не заметила. Я была так счастлива. Обернувшись полотенцем, я вышла из ванной комнаты. Я прошла снова через гостиную к комнате, где я проснулась. Но вспомнила, что не видела Эдварда. Оставалась еще одна комната с закрытой дверью, рядом с моей. Любопытство (или что-то другое) взяло верх, и я открыла эту дверь. Это оказалась еще одна спальня. Где был Эдвард. Он лежал на животе, отвернув голову от двери, поэтому я наблюдала только его спину. Я не знаю, что меня потянуло вперед, вглубь в комнаты, но я повиновалась этому чувству и прошла. Я обошла кровать, чтобы посмотреть на его лицо, которое, как оказалось, было удивительно спокойным и… не было той привычной мне морщинки между бровями. Я не знаю, что на меня нашло. Я просто смотрела на спящего полуголого Шнапса, хотя внутри все кипело от… отчего?Злости.Что он поцеловал меня.Да, такой ответ меня вполне устраивал. Я не засекала, сколько времени прошло. Я все-таки смогла убедить себя выйти из комнаты, мало ли Шнапс проснется. Вряд ли я смогу ему объяснить, почему я смотрела на него спящего. Хотя я и себе не могла это объяснить.Глупо.Просто глупо. Это абсолютно точно так сказывался на мне свежий воздух. Мне нужен город, загрязненный воздух и… алкоголь. Да, тогда я точно приду в себя и больше не буду делать такой ерунды. Я вернулась в свою комнату и заметила, что на кровати, в ногах, лежали аккуратно сложенные вещи. Видимо, те, которые Шнапсу передал Уилл. Что ж, это… предусмотрительно. Я надела чистый комплект белья. В голове всплыл вопрос, как Шнапс угадал с размером. Но, прикинув количество девушек, которые были у него, этот вопрос сразу отпал. Почему-то от мысли, что у Эдварда была куча девушек, мне стало не по себе. И он целовал меня.Бабник.Меня точно не будет в его коллекции. Я переложила чистые вещи и полотенце на стул, стоявший возле кровати, и легла. Наконец-то я буду спать на нормальной широкой кровати с мягкими подушками и большим и теплым одеялом. Мало того, что мне никогда не доводилось испытывать такое блаженство, так после выживания в лесу мне это было просто необходимо. Такая смена условий меня очень даже радовала, несмотря на обстоятельства. Я легла поудобнее и закрыла глаза. Тепло, мягко и… идеально. В приюте мне даже мечтать о таком не приходилось. А сейчас я даже нахожу плюсы в своем дурацком побеге. Да, было много плохого. Но все-таки нет худа без добра. Так ведь говорится? Так как я успела почти выспаться по дороге сюда, сон не шёл. Я пролежала, наверное, минут пятнадцать, и заснуть мне так и не удалось. Поэтому я встала и подошла к окну, закрытому плотными шторами. Я отдернула их, и мне открылся вид на Филадельфию. Отель был в центре города, который весь буквально светился. Миллионы огней, небоскребы, и… Это прекрасно. Этот город значительно отличался от Готэма, который всегда был грязным, полным преступников, а отходов от заводов было столько, что они почти закрывали солнце. Поэтому Готэм всегда был мрачным. И все характеризуют его именно так?— мрачный, опасный… Дыра, в общем, где нет ни одного человека, которого можно было бы назвать святым. Все в чем-то виноваты. Город-преступник. Проклятый город. Филадельфия была не такой. Этот город был полон жизни. Полон позитива. Я смотрела всего несколько минут на него через окно отеля, а мне уже хотелось остаться здесь жить. Мне не хотелось уезжать отсюда. Может, мне бы удалось начать здесь новую жизнь. Попробовать заново. Но я отбросила эти сентиментальные мысли, осознавая, что мой отец найдет меня и здесь. Он найдет меня везде. И найдет не для того, чтобы мило улыбнуться и обнять, сказав, что рад меня, дочку, видеть. Найдет, чтобы устранить меня. Чтобы избавиться от возможной угрозы. Или просто так, потому что ему скучно, и никто давно не переходил дорогу. А раз так, то именно я и перейду ему дорогу. И испорчу ему веселье. Я смогу. Мой боевой настрой заставил меня зевнуть.Ах, как утомляют эти грандиозные планы. Я снова поплелась к кровати, оставив открытым окно. Пусть я буду видеть эти огни. Спать они мне точно не помешают. Зато вдохновят меня. Не знаю, сколько времени прошло, но я все же уснула. Я оказалась в каком-то темном помещении. Или это было где-то на улице… Я не знаю. Было темно. И кроме меня никого и ничего не было. Я оглядывалась, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть, но совершенно ничего. Я прошла несколько шагов вперед, а затем обернулась, услышав уже знакомый голос:—?Да тебе прям поаплодировать можно за такие планы. Даже в темноте я увидела эти зеленые волосы и кривую улыбку. Но я уже привыкла к этому. За последнюю неделю я несколько раз видела Джокера в своих снах.—?Что ж, тогда я жду,?— я сделала шаг навстречу ему. Я будто чувствовала, что мне ничто и никто не угрожает. Я вольна в своих словах и действиях. —?Мне кажется, или ты не рад за меня, папочка? Как бы меня саму не тошнило от таких слащавых обращений, я не могла упустить возможность поиздеваться над своим отцом. Хотя бы во сне. Я знала, что это сон. Осознавала это. Я не могла проснуться и прервать его, но я научилась контролировать себя во сне. Будто я погружалась в альтернативную реальность. Это было забавно. Так я могла получше узнать своего отца. И так план поиграть с ним становился все идеальнее. Спасибо, мой рассудок. Улыбка с лица Джокера не пропадала, хотя его глаза говорили об обратном.—?Ты глупа,?— он стал подходить ко мне, а я осталась стоять на месте. Мне не страшно.?— И слаба.—?И с чего такие выводы? Это не я решила убить своего ребёнка чужими руками,?— разговаривать с воображением, конечно, не самая умная вещь. Но даже воображаемому отцу стоило бы напомнить о том, что своих дочерей не убивают просто так. Он ухмыльнулся:—?Получится отличная шутка,?— его голос стал похож больше на шипение. Признаюсь, от его улыбки, когда Джокер был вблизи, у меня все еще пробегали мурашки. К такому сразу не привыкнешь.—?Но шутка станет лучше, если все будет наоборот,?— в конце предложения голос предательски дрогнул. Взгляд Джокера пронизывал насквозь. В нём было что-то, что заставляло вздрогнуть, даже осознавая, что тебе ничего не грозит. Одни только его глаза сводили с ума. В прямом смысле. Нельзя было оставаться в здравом уме после его взгляда. Это было что-то дикое, необъяснимое и дьявольское. Будто сам Сатана смотрел тебе в душу. И одним только взглядом портил её. И снова этот смех. Невыносимый, хриплый, дьявольский… Его невозможно слушать. Каждый раз, в каждом сне, когда я видела своего отца, он смеялся. И каждый этот раз я не могла это выносить. Его смех будто проникал под кожу и резал, как ножи. Убивал последние капли разума. Сводил с ума. Уничтожал. К этому не привыкнуть. Я не могу это сделать. Каждая моя попытка держаться, умирала с моим рассудком. Я чувствовала, просыпаясь, что от меня будто откалывался кусочек. Кусочек чего-то важного.Моего рассудка.Я теряла его.Джокер сводил меня с ума, даже не догадываясь об этом.