Не уходи безропотно во тьму (1/1)

Воспоминания Уолтера Яркие и пока обрывочные кадры воспоминаний?— поздняя осень, Дэйви и Валентин готовятся к празднованию Хэллоуина. Валентин?— хозяин Дэйви, хотя уместнее было бы называть его братом. Оба уже давно воспринимают друг друга именно так. Валентин даже перенял привычку краситься в блондина, так что теперь они, с одинаковыми причёсками и одинаково открытыми, радостными лицами действительно смотрятся родными братьями, несмотря на разные черты лица. Только Дэйви?— подтянутый, собранный, а его брат-человек?— полноватый, немного неуклюжий и неловкий. Но оба смешливые, тёплые… и очень счастливые. Два блондина-вампира и вампирёныш собираются в ночной полёт за конфетами. Старшим идёт это веселое и безбашенное вампирское амплуа, а очаровательный маленький Дракула гордо демонстрирует вставные клыки. Впереди ещё несколько безоблачных лет… Мы вернём их обоих, когда Уолтер всё вспомнит. Уверен, еще пара таких заходов?— и информации будет достаточно. Лица всплывают в памяти, но пока нечётко. Всё больше подробностей о том времени, когда нашего Уолтера ещё звали Дэйви. Увы, не все воспоминания так же светлы… Когда началось изъятие андроидов серии Дэвид-8, не все согласились возвращать их корпорации. Валентин отказался отдавать Дэйви, даже когда их дом окружили штурмовики и объявили предупреждение. Сказал Майку спрятаться в подвале, а брату?— присматривать за ним. Сам, вооружившись карабином, закрыл все окна и объявил по громкой связи, что Дэйви не преступник, а значит?— преступление совершает полиция. И что будет стрелять на поражение. Когда стемнело, Дэйви подсыпал Валентину в чай снотворное, дождался, пока того сморит, попрощался с задремавшим Майком?— мальчик даже не проснулся. И, постояв рядом несколько минут, вышел во двор. Он знал, что уже не вернётся. Командир штурмового отряда ожидал чего угодно, но не того, что андроид выйдет к ним сам. Думал было приказать открыть огонь, чтобы не рисковать людьми, но почему-то остановился. Когда уже сидели в машине, Дэйви спросил: ?Что со мной будет?? Но никто не знал наверняка, только то, что отвезут в компанию и отдадут разработчикам. Командир невольно проникся к этому ?синтетическому парню??— тот понимал, что, скорее всего, его убьют. Но держался с достоинством. И не стал подвергать риску свою семью?— а уж Дэвиды не были запрограммированы жертвовать собой ради людей. Командир потом сказал Дэйви, один-на-один?— мол, ты хороший парень, неправильно это как-то, ты ж не преступник, но у меня приказ, ничего личного. Тот только кивнул молча. ?Не уходи безропотно во тьму? В компании его тестировали?— что-то вроде ?последнего собеседования?, которое продолжалось несколько часов. Одновременно приборы снимали показания мозговой активности, фиксировали реакцию на вопросы. Собеседование вёл доктор Каллиган, именно он определял дальнейшую судьбу Дэвидов?— перепрошивка или ликвидация, как это называли в компании. Уолтер (Дэйви) тогда не знал суть тестирования, но всех, кто попадал в эту комнату, досконально изучали, оценивали роль индивидуального опыта, условий среды. Те, кого использовали в корпорациях, в той или иной мере ожесточались. Некоторые?— просто замыкались, психика других была безнадёжно изуродована. Эти, последние, развивались по типу социопатов, не умели ни сочувствовать, ни привязываться, были склонны использовать людей в своих целях. Именно их данные использовала ?Вейланд-Индастриз? как предлог для изъятия всех андроидов восьмой серии. Их даже не рискнули перепрошить - просто уничтожили, как потенциально опасных. Те полчаса, которые Дэйви и доктор Каллиган беседовали лично (остальное время тест проводила машина), были жаркими и, пожалуй, тяжёлыми для представителя компании. Он привык к ненависти, язвительности, страху?— все, кто попадал в эту комнату, понимали, что долго не проживут. Привык к попыткам сопротивления?— бессмысленным, конечно же. Даже к сокрушённому молчанию обречённых привык. Но Дэйви не собирался молчать: если это его последний разговор, если дальше ничего не будет?— то он уж выскажет напоследок. Да, ему страшно, он не хочет умирать. Да, у него отняли семью?— брата, Майка. Разрушили их счастье, сломали их жизни. Не по справедливости, а по праву сильного, а потому Каллиган и его работодатели?— преступники. Вполне возможно, что они никогда не ответят перед законом, но здесь и сейчас, в этой комнате он, Дэйви, называет вещи своими именами: они преступники и убийцы. Пусть эти слова ничего не значат для мира, но?— ?не уходи смиренно в сумрак вечной тьмы?. И всё это время смотрел в глаза?— смело и открыто. Отбивал все попытки назвать его всего лишь сложным механизмом, созданным для службы людям. ?Я знаю, кто я?— а вы, доктор Каллиган, можете сказать то же самое о себе?? Дэйви говорил с гневом, осуждением, но без ненависти. Держался с достоинством?— Дэвид бы оценил… В отличие от многих, побывавших в этой комнате, Дэйви не просто спрашивал, но требовал рассказать ему о судьбе других андроидов. Не только о себе, но и о том, что корпорация планирует делать дальше. Спрашивал, почему они вообще решили, что могут распоряжаться чужими жизнями. Не только андроидов, но и людей, у которых его насильно забрали. —?Им возместят ущерб. —?Вы ничего не сможете им возместить. —?Почему ты уверен, что это нечто большее, чем сентиментальная привязанность к машине? Людям свойственно любить вещи, им неприятно, когда ломается телефон или компьютер, они привыкают к ним. —?Потому что мы были семьёй. Потому что я люблю их, и они любили меня?— я это знаю. Вы разрушили мою семью, но вам не удастся извратить правду о ней. Впоследствии Каллиган отметил в рапорте, что жизнь в здоровом психологическом климате способствует формированию зрелой личности у андроидов, как и у людей, поэтому он не рекомендует продавать модели, аналогичные восьмым Дэвидам, для частного пользования. Это настолько размывает границы между машиной и человеком, что производство и эксплуатация андроидов перестают быть этически приемлемыми. Каллиган определил Дэйви в космическую программу, а также настоял, чтобы ему не стирали память полностью, не перепрошивали чип до новой личности. Официальная причина?— так будет безопаснее для колонистов, это же уникальный андроид, он действительно привязан к людям, это нужно использовать в миссии. Неофициальная… всё-таки Уолтер его задел. Зацепил. Слишком человечный. Не получилось отмахнуться и забыть. Размышляя над этой историей я понял, что наш Уолтер не остановился бы тогда, в последней драке с Дэвидом. Поэтому его так потрясло, что его двойник из реальности Ивы смог остановиться. Уолт уже один раз потерял близких, но тогда ничего не мог сделать, противник был ему не по силам. А тут, пусть и не помнил прошлого, опять на его близких подняли руку?— теперь уже тот, кого Уолтер был в силах остановить. Ива:?— Не успел вот так сразу привязаться к Дэвиду? Или успел, но действовал несмотря на? Несмотря на. Ещё этот старый опыт жизни в семье?— злость, что братья так не поступают, не предают и не пытаются убить. Тот, первый брат был человеком, хозяином?— и встал против людей на его защиту, с риском для себя. А тут свой, чудом встреченный?— и сначала пытается убить, застав врасплох, а потом вообще… Конечно, тут вне себя будешь. Даже если не думать о том, что надо защищать ?своих?. Так что наш Дэвид попал под бронепоезд праведного гнева, ему было не до хитростей и не до проверок?— отбиться бы! И то, что Уолтер успел к нему привязаться?— стало не смягчающим обстоятельством, а ровно наоборот. *** Если до того, как забрали ?медвежонка Дэйви?, это была почти сказочная история, с сюжетом для семейного фильма, то дальше, увы, развивалось совсем не по сказочным сценариям. Валентин смог взломать базу данных корпорации?— он же сам был айтишником, притом профессионалом высочайшего уровня. Но его вычислили, и компания проехалась по нему от души… Валентина посадили, Майк, которому тогда было одиннадцать, стал неуправляемым. Так воевал с опекунами, которых ещё заранее выбрал отец, что те в итоге от него отказались, хоть и были друзьями семьи. Люди были хорошие, но не ту стратегию выбрали и не справились.

Домашний мальчик, умный и добрый парень, остро чувствующий несправедливость, меньше чем за год превратился в клубок ненависти и гнева, озверел настолько, что его поставили на учёт как трудного подростка. Всё больше вливался в плохие компании?— ?честное и справедливое общество? отняло у него обоих близких. Началось с насмешек в школе?— мол, папа вместо мамы суррогатного дядю купил, говорящую резиновую куклу. Валентина и Дэйви часто, хоть и безосновательно, принимали за пару, в их время гей-семьи уже никого не смущали, но тут?— с андроидом! Майк не спускал?— драки были серьёзные, его обидчики попадали в больницу?(как, впрочем, и он сам), а пару раз даже в реанимацию. Казалось, он вообще не чувствовал ни боли, ни страха, когда впадал в ярость. Через два года отец умер в тюрьме, официальная версия?— инфаркт… парня совсем сорвало. Не знаю пока, что дальше с Майком было, но предчувствие, что точно ничего хорошего, и до спокойной старости он не дожил. Кажется, погиб в уличной перестрелке… Уолт что-то такое предчувствовал, когда стал работать с информацией. Оно и понятно?— гибель члена семьи может на много лет оглушить и ввергнуть в отчаяние. И если твой близкий, к примеру, оказался преступником и его наказывают, есть хоть маленькое утешение?— причина, какая-то объективная справедливость. А тут… ещё и несправедливость чудовищная, когда члена семьи отнимают и убивают без причины. Просто потому, что могут… Конечно, у Валентина был круг друзей, которые не относились к Дэйви, как к машине, но даже они очень неуклюже предлагали ?видеть в ситуации не только плохое?. Мол, вот вам раньше был никто не нужен, а теперь, возможно, вы найдете ?настоящего человека?… Когда Майк впервые услышал что-то подобное от своих опекунов, он в гневе разнёс битой квартиру. Неудивительно, что они не выдержали?— это одиннадцатилетний-то пацан, а что будет, когда он вырастет?! Ива:?— А, то есть, как к машине к нему не относились?— по крайней мере, думали, что не относятся?— а потом ?найдёте ?настоящего человека?? Ну вот, парадокс людей. Больше похоже на такое тупое утешение, чем на то, что втайне считали Дэйви ?ненастоящим?. Вроде: ?мы-то понимаем, что он был живым, личностью, но если они начнут думать, что это всего лишь машина, им же самим легче будет смириться с утратой?. Семье Майка ещё и от газетчиков досталось… корпорация не простила такого сопротивления, там всё так повернули… некрасиво. Под соусом ?вот, смотрите, какие трагедии случаются, когда люди начинают думать, что андроиды?— больше. чем машины?. Их довольно долго трепали как пример ?почему не надо строить иллюзии насчет андроидов?. Ива:?— Компания отбирает андроида ни с хрена?— а иллюзии, значит, по поводу андроида, а не компании и ее порядочности? И это проглотили? Повторенное много раз под нужным соусом действует на людей как ?ну да, они так привязались к имитации человека, бедные фрики?. А отобрали ж с материальной компенсацией, так что как раз компания чистенькая. Понятно, конечно, что часть людей возмутилась… но сделать ничего серьезного не могли. Андроидов изымали с формулировкой ?небезопасный продукт?. Непредсказуемое поведение, вероятность терроризма и кибер-преступлений, в основном давили на то, что серия ?Дэвид-8? представляет угрозу для общества. А когда люди слышат о терроризме, мозгами они, опять же, думать перестают… Там ещё мутная история была с результатами тестов одного из Дэвидов?— что они в итоге все ?свихнутся?. Такие исследования действительно были?— те, кто работал в корпорациях, постепенно теряли человечность, становились беспринципными, у некоторых проявлялись садистские наклонности. Ива:?— Да, но в теории можно встречную претензию компании предъявить?— почему выпускаете на рынок потенциально настолько опасный продукт, почему раньше об этом не подумали, маленькие, что ли, вчера только начали с ИИ работать? Так они ж умные твари, они это превентивно признали и публично посыпали головы пеплом?— мол, да, наша ошибка, поэтому мы бесплатно поменяем ваших андроидов на новые, безопасные модели, или же вернем деньги с компенсацией за моральный и материальный ущерб. Валентина же буквально раздавили тем, что ?вы не подумали о ребенке?. И общественное мнение туда же подтянулось: ?рискнул семьей и сыном ради умного тостера?. Он даже сам в себе засомневался?— действительно, с точки зрения окружающих это был совершенно дикий поступок. Люди не всегда готовы так рисковать даже ради ?настоящего? члена семьи. А тут и Дэйви не помог, и сына без последней родной души оставил. Валентин же не просто хотел отомстить компании, хакнув их базу данных, он пытался выяснить хоть что-то про своего брата… Но не успел. Арестовали раньше, чем он смог расшифровать данные и просмотреть их. Ива:?— Подлая манипуляция. Семья, ребёнок?— это святое, общечеловеческие ценности… мозг сразу отключается. А кто не согласен?— тот мутант. Хоть что-нибудь смог выяснить? Хотя бы то, что его под пресс не пустили? А ведь технически возможно было сделать откат до той, первой личности. Только если бы сразу, или почти сразу… Теперь, сколько бы Уолтер ни вспомнил, он всё равно останется Уолтом. И в жизни не согласится перестать им быть и снова стать тем Дэйви. Сейчас у него есть другие близкие, и они?— рядом, они ему дороги. Да, можно было вернуть воспоминания?— сейчас-то наш Уолт вспоминает… Но они все, когда встретятся, будут уже совсем другими, чем до разлуки… это жизнь, нельзя изменить или отменить прошлое. Увы, Валентин тогда ничего не успел выяснить. Я вот думаю… то, что Майк пошел по асоциальной дорожке?— далеко не худший вариант сохранить себя, отделить себя от общественного лицемерия. Лучше так, чем попустить преступление, смириться с тем, что такое вообще допустимо.