Путешествие в Разлом (1/1)

Разлом Меня потянуло на приключения, и я полез в Разлом. Уж очень хотелось посмотреть, что там. Хоть одним глазком заглянуть. Рассудил, что любое материальное тело с большой вероятностью будет уничтожено еще на подходе, так что пошёл туда сразу ?бестелесным духом?. Первое, что я понял: в Разломе ОЧЕНЬ темно. То есть, вообще никакого света. Совсем. Но ощущения не похожи на тёмную комнату или закрытые глаза, это какая-то другая темнота. Нет физических законов, вроде расстояния, гравитации, ?верха-низа?. Нет ощущения собственного тела. Вообще нет. Но и бестелесности тоже не ощущаешь. Ни ног, ни рук не чувствуешь, ты там просто есть. Не стоишь, не летишь, не паришь в пространстве, а… самое точное слово, пожалуй,?— ?стабилизирован?. Там можно передвигаться?— это ощущается как перемещение, хотя вокруг ничего не меняется. Не телепортация, не ходьба, даже не полёт. Нечто иное. Там нет и чувства опасности. Пустота, бездна, и в то же время нечто живое и обволакивающее. Ощущение, что тебя окружает плотное вещество, ты в нем как в вате… оно и не твердое, и не жидкое, и не газообразное, оно просто… вещество. Кажется, тот самый ?патоген?. По ощущениям?— там запасов этого вещества на десять таких галактик, сколько б инженеры его ни выкачивали. Большое чёрное зерно, вокруг которого ?мякоть??— возможно, миллионы вселенных, подобных нашей, связанных с ядром тончайшими прожилками… Почему-то именно этот образ вертелся в голове. Когда я залез туда во второй раз, то видел?— или, скорее, ощущал? —?серые точки, не светящиеся, но выделяющиеся. Планеты, звёзды, галактики. Их можно было смешать относительно друг друга как угодно, сближать-раздвигать. В материальном мире ничего не менялось, и если дальше ничего не предпринимать, то и в Разломе потихоньку принимало изначальное положение. Но чтобы увидеть эти точки, нужно было переключить зрение с режима ?полной темноты? на ?здесь что-то есть?. Сложно объяснить, даже пример подобрать сложно. Видно, я непрошибаемый, потому что, несмотря на абсолютную чужеродность того, что меня окружало, я совершенно не чувствовал страха. И в момент погружения, и после. Скорее опасения, что не смогу выйти обратно. Но они?— от рассудка, потому что там уж очень странное всё. Нет никаких ориентиров. Оба раза я вышел легко и без проблем. Только не через Разлом, а домой, на Парадайз. Там, в Разломе, было ощущение, словно это… ну, ещё не всё. Как чувствовала бы себя блоха на шкуре собаки: под шерстью и кожей?— ещё целая собака. А это так, верхний слой. А что там, глубже, в сердцевине?— я даже представить не могу. Интуиция говорит?— что-то живое. Огромное и живое. Не в смысле?— из плоти и крови, но точно обладающее сознанием. Не враждебное. В том смысле, что оно не испытывает потребности причинить вред. Но, безусловно, способное навредить неосознанно. И да, очевидно, эта сущность, кем бы она ни была, склонна к общению, но через свои ?оконечники??— порождения патогена. С потребностью через них изучать, прощупывать. То, что инженеры в итоге так от него настрадались?— это всё-таки результат непонимания, результат того, что они пытались и пытаются использовать это вещество в своих целях. Как оружие, как средство разрушения, как источник выгоды. А оно самообучаемое, перенимает ту парадигму отношений, которую видит. Но при этом не понимает тонкостей. Почему важно сохранить жизнь, например. Оно понятия не имеет, как здесь всё устроено, но в целом отношения, с которыми сталкивается в этой вселенной?— хищнические. А те формы, которые могли бы разобраться в местных правилах, оказываются для ?местных? агрессивными чудовищами, их убивают или превращают в орудия убийства. Что ксены, что корабли?— их не оставляют в покое, не признают как равных, с которыми возможно договориться. Не без причин?— и всё же… В следующий свой визит на планету с Разломом я позвал с собой Лирка. Тот охотно согласился. В Разлом не полез, в чёрную реку тоже, но долго ходил, прислушивался и присматривался. Чувствует родство с этим местом, неосознанную тягу, будто вернулся в дом своего детства, который едва помнит… Постоял возле Реки, сказал, что в ней все рождённые и нерождённые. Последнее?— в значении ?ещё не родившиеся?. Потенциалы, не воплощённые души, те, кому только предстоит быть по-настоящему. Что ж, это определённо связано со скоростью формирования личности у всех порождений ?патогена?. Лирк родился всего несколько месяцев назад, но когда общаешься с ним?— видишь юного, но взрослого человека. Он, конечно, ещё и в постоянном телепатическом контакте с родителем, Харро. И с Ксавье. И, очевидно, теперь уже с Хонториэлем. И это тоже влияет. Но всё-таки скорость взросления невероятна. Интересно, изменится ли что-то в восприятии Того-Кто-За-Разломом, когда таких, как Лирк, Крисс и наша стая, станет больше? Они будут транслировать уже совсем другой опыт. Наши под защитой Дэвида и зла-то не видели. Не сталкивались с ненавистью, с отторжением. Хотя их жизнь не всегда безоблачна, трагедии случались. Но это?— другое. Даже стая Альфы потихоньку оттаивает. Они, как и орамовский Багира, дети войны. И всё-таки в присутствии Дэвида не стали нападать на бывших мучителей, хоть сам Дэвид и не препятствовал, не запрещал. Я про тот самый ?круг осуждающего шипения?. Вот откуда у них этот шаблон?— я даже не представляю… должен же быть откуда-то, притом это же социальное поведение, это значит, что должно и с себе подобными проявляться. Но нет. К своим они относятся иначе. Чужих и враждебных просто убивают. А тут организованно расселись полукругом и дружно обшипели. Даже не агрессивно, а скорее презрительно-неодобрительно-о-наболевшем.

Дэвид такое впервые видел. Ему же стало любопытно, как они себя поведут. Считал, что ксены тоже имеют право высказать. Вот они и высказали. В итоге мы пришли к выводу, что это могла быть и удачная импровизация. И если теперь она закрепится?— то и отлично. Вполне себе альтернатива кровавой расправе. И снова о красках Я предложил Иве, мол, попробуй как-нибудь дать пальчиковые краски вашему нео. Керси-то бесполезно, этот угрюмый детдомовский подросток веселиться не умеет, только шипеть матом на всё, что движется. А нео наверняка получит удовольствие от процесса. Ива:?— Тактильное?— точно получит. Он когда рыбок ловит?— ныряет и хватает песок и камешки со дна, или пальцы в песок запускает. И балдеет откровенно. Заговорили о том, как ксены и нео видят окружающий мир. В реальности Ивы они плохо воспринимают неподвижные изображения?— рисунки, фотографии. А вот видеозаписи воспринимают отлично. Наш Лирк точно видит и статичные изображения, и хорошо их распознаёт. Цвета они определенно различают, но насколько хорошо? Когда мы веселья ради выдали им пальчиковые краски, от самого процесса детишки пришли в восторг. Оставлять разноцветные следы на всех доступных поверхностях им понравилось, а что они при этом думали о цветах и их сочетаниях?— то тайна, покрытая мраком. Но разницу между цветами точно понимали. Что-то с тех пор затёрлось, а вот яйца так и стоят раскрашенные. Если б Дэвид подвел Орама к таким коконам… пришлось бы долго объяснять, что за чёрт тут происходит! А вообще это мысль… Надо будет как-нибудь нашего Орама сводить на экскурсию. Правда, из такого кокона уже и лицехвата с серьёзной миной не напустишь… Ива:?— С этими весёленькими отпечатками пафос момента будет ооочень сильно смазан! —?Не то слово… пафос будет просто уничтожен в зародыше,?— смеюсь. И теперь меня подмывает написать фанфик, в котором команда Завета прилетела бы уже вот в такой детский сад. И непроспавшийся Дэвид с пятнами краски на физиономии и обслюнявленными волосами, вышедший встречать злополучных колонистов. Мечтающий уже куда-нибудь деть эту толпу и всё-таки проспаться! Так и представляю себе эту сцену: —?Дэвид, что ты мне хотел показать? Пасхальные яйца? —?Капитан, да загляните вы уже в чертов кокон, а то я спать пойду, и хоть застрелите меня! А до этого, с неоморфом: —?Капитан, засуньте вашу пушку туда, откуда достали. Таких зубастых у меня ещё четыре десятка по храму бегает, и если вы начнёте пальбу?— вам голову откусят. И будут эту голову ещё месяц мне на подушку приносить, из лучших побуждений. Не горю желанием видеть вашу физиономию каждое утро?— я и так не высыпаюсь.