Полёты с инопланетным кораблём (1/1)

В первой реальности у меня был не самый простой период, и, чтобы немного развеяться, я принял приглашение моих друзей полетать на самолёте. До этого летал я только во снах и в своей ?второй реальности?, а так?— даже на пассажирском ни разу. Хотелось, в конце концов, попробовать это наяву, а тут и обстоятельства так сложились. До бывшего военного аэродрома пришлось добираться на машине?— почти час. Погода была зябкая, дождливая и неуютная, но настроение?— боевое. К сожалению, эта самая погода не дала полетать так, чтоб на всей скорости и с крутыми виражами, но того, что было?— хватило с лихвой.

Удивительно, но ощущения совершенно не были новыми, не были даже более яркими, чем в моей второй реальности. Там даже ощущалось всё острее?— птицефлейты могут развивать почти сверхзвуковую скорость, а уж какие виражи выдают! Но почувствовать всё на своей ?здешней? шкуре тоже было захватывающе. И красиво: туман, небо как молоко, нет границы с землёй?— а там, внизу, сухая трава, зачёсанная в разные стороны, как шкура гигантского пёстрого зверя. Глухие оттенки коричневого, жёлтого и зелёного, к которым я особенно и трепетно чувствителен. Это неяркое богатство красок всегда вызывало у меня экстатический, почти эротический восторг, расползающийся мурашками по затылку. Иногда самолёт сначала устремлялся носом вверх, потом будто затихал в невесомости, а после?— невероятно долгий миг падал спиной вниз, прежде чем выровняться в грациозном вираже. Первые несколько раз всё внутри сжималось от сладкого ужаса, я хватал ртом воздух и восторженно орал. Но, увы, я слишком быстро привыкаю к перегрузкам, поэтому под конец от тех же фигур высшего пилотажа просто расслаблялся и блаженно щурился, впадая в лёгкий транс. Всё точно так же, как первые полёты нашими райскими птичками. В первые пять минут всё ярко и ново?— аж жуть! А потом?— просто приятно. Голос инструктора отвлекал и, по правде, неимоверно раздражал, особенно необходимостью отвечать. Я понимал, что это его, инструктора, прямая обязанность?— справляться о самочувствии клиента. Но попыткам синхронизировать две реальности это чертовски мешало. Так, чтобы ощутить крылья самолёта частью собственного тела, одновременно уходя в плавный вираж птицей-флейтой над Парадайзом. И всё же иногда это удавалось, на несколько невероятно сладостных мгновений! Совершенная гармония двух миров?— того, который внутри, с тем, который снаружи. По пути с аэродрома, уже в машине, я продолжил полёты во второй реальности. Дэвид вдруг предложил оживить один из кораблей, захваченных инженерами?— хоть посмотрим, что за существа такие. Я не стал возражать?— самому интересно. Выбрали один из трёх кораблей, напавших на колонию. Они так и висели теперь на орбите Парадайза?— точнее, планеты-двойника, которую мы отдали инженерам. Те пытались протестовать?— мол, это теперь часть нашего флота. На что Дэвид резонно возразил, что, во-первых, имеет больше прав на ?военные трофеи?, поскольку сам их нашёл и захватил. Прогрессоры лишь прилетели за обездвиженным противником. Во-вторых, мы вообще собираемся оживить это существо, и тогда оно не будет принадлежать никому, только самому себе. Последний аргумент оказался решающим?— связываться с ожившим чудовищем инженеры не захотели. Да и спорить с Дэвидом, по правде, тоже. Так что мы перенесли корабль к себе. Это оказался тот самый, который Дэвид тогда разобрал и собрал, чтобы спустить пар. Уж не знаю, случайно ли так вышло, или было чем-то вроде извинений… Первое, что мы услышали и почувствовали?— крик. Пронзительный, вибрирующий в теле, парализующий. Полный ярости, боли и ненависти. В том числе к нам?— существам, оказавшимся внутри. Несмотря на всё бессмертие, нам бы не поздоровилось, если бы Дэвид благоразумно не окружил нас обоих чем-то вроде силового поля. Стенки корабля, внезапно обросшие плотью, бешено сокращались, впечатываясь в защитную сферу со всего размаха. Р’Сах?— имя всплыло откуда-то из подсознания?— бесновался, метался в воздухе, как подстреленный. И кричал. Нет, такая бурная реакция не стала неожиданностью?— учитывая, что умирают они мучительно. Их пытались хотя бы оглушать перед выскабливанием, но это скорее обездвиживало, чем уменьшало страдания. Еще мгновение назад корабль чувствовал всепоглощающую, ужасную боль… и ещё не успел осознать, что боли больше нет и не будет. Мы словно оказались внутри гигантского моллюска?— органики в живом корабле оказалось намного больше, чем в тех изувеченных останках, на которых летают инженеры. Живое?— потрясающе живое, подвижное, очень чуждое и очень завораживающее. При желании корабль может ?поджимать? себя к стенам, оставляя место для пассажиров, но большая часть пространства заполнена его собственным телом. Чтобы не досаждать своим присутствием, мы переместились за пределы корабля, оставшись висеть в воздухе на небольшом отдалении. Р’Сах заметно успокоился, крики стали тише, но он всё ещё дрожал?— вибрация прокатывалась по его чёрной шкуре широкими волнами. Мы с Дэвидом превратились в птиц?— как-то интуитивно и одновременно догадавшись, что это будет правильно и уместно. ?Смотри?— нам не нужно твоё тело, чтобы летать. Мы можем сами?.

К нам присоединились Лирк и Крисс?— оба научились менять облик и теперь вовсю этим пользовались. За ними подтянулась целая стая птицефлейт, окружила корабль. О, эти тревожно-сладостные ноты, десятки флейт, звучащих в унисон под облаками?— как же я люблю наш Парадайз! Мы сделали небольшой круг, приглашая Р’Саха лететь за нами. И он полетел! Сначала неуверенно, но потом всё смелее, в стае реактивных птиц, некоторые из которых были в треть его самого, а некоторые?— не больше моей ладони, тонкие и звонкие, как синички. С каждым разом мы поднимались всё выше?— за облака, потом в стратосферу. В какой-то момент?— увы?— наши биомеханические птички не смогли больше следовать за кораблём в космос, и он, сделав прощальный круг, вышел за пределы атмосферы. Юное, любознательное существо, созданное для жизни среди звёзд. Космический стриж, выпорхнувший из ладони… Кажется, у нашей стаи с Р’Сахом получилась неосознанная телепатическая общность?— я чувствовал, как он отдаляется, как ослабевает ощущение его присутствия?— а потом звенящая, внезапная тишина, когда корабль ушёл в подпространство. Вот и всё… Даже пообщаться не успели. Но, может быть, Р’Сах вернётся. Когда-нибудь, вспомнив место, где его вернули к жизни. Даже странно… это ведь был его первый полёт. Так-то в небо их поднимают уже мертвыми. Я не сразу осознал, что неуверенные, неловкие движения вначале, когда корабль только успокоился и полетел за нашей стаей,?— это из-за отсутствия опыта. Он впервые летал, хотя до этого десятки лет летали?— в нём. Обсуждаем с Ивой по горячим следам. Ива:?— Быть созданным для полёта?— и быть убитым, так и не узнав, что это… Когда тебя-живого там уже нет… Мой Дэвид аж зубами скрипнул, говорит?— в чем-то даже хуже, чем-то, как с андроидами люди поступают. У андроидов хоть остаётся шанс освободиться?— физически, психологически, как он и Уолт. А тут совсем без вариантов… —?Дэвид прав?— это ужасно. Десять дней в ожидании неизбежной гибели… слышать и чувствовать, как убивают твоих собратьев. Осознавать, что ничего не можешь сделать?— ни для них, ни для себя. Знать, что не полетишь?— никогда. В небо поднимаются только мертвецы… На этих верфях даже Инженеры долго не задерживались, постоянная текучка. Потому что тоже всё чувствовали, слышали крики кораблей. А учитывая общую гнетущую атмосферу… В общем, там раз в полгода-год персонал меняли, опасаясь саботажа. Или что у кого-нибудь крыша поедет.—?Несмотря на всю выгоду?— понимали, что делают. Раз психика не выдерживала… Даже у них. Вот мне теперь особенно интересно послушать, что Энг придумает в своё оправдание.А уж мне-то как интересно.—?Вряд ли что-то совсем оригинальное… —?мой внутренний кот лениво потягивается у мышиной норы, выпуская когти. —?Долго ему ещё в отключке лежать?—?Уже не в коме, но почти не просыпается. Ещё неделю где-то. Дэни вчера приходила, постояла рядом. Молча, но с таким выражением… Понятно, в общем, кто допрос будет вести.Я не могу сдержать злорадную ухмылку.—?Не завидую я Энгу… Дэни та еще тигра, мы все помним. *** —?Ты кого-нибудь брал с собой (полетать)? Ива имеет в виду моих кукол-проводников. —?Лирка брал. Лирк доволен как мыш, но хвост ему придется новый делать?— потерял в самолёте. —??Доволен как мыш??— какая-то новая отметка на шкале градации эмоций. Дэвид чуть напрягся ?что ещё придумаете?? Ах, ну да! Я же сам и наделил ивиного Дэвида тотемным зверем. Отсмеявшись немного, пишу: —?Теперь про мышей и не скажешь ничего, что не ассоциировалось бы с тем самым мышом! —?Вот-вот, именно про того мыша?— и весь сопутствующий стёб?— Дэвид сразу и подумал. —?Бедняга,?— но нет, мне его не жалко ни капельки. —?А вот нефиг отмалчиваться. ?Дэвид, не молчи?— мышоночком станешь?. —?На ?отмалчиваться? Дэвид только посмотрел на меня выразительно. Мол, кто бы говорил. —?Кого первого назвали мышом, того и карма,?— уверенно заявляю я. —?Про карму я запомню. ?И я?, добавляет Дэвид. Звучит зловеще.Но не с кучей смайликов, которые в литературной версии приходится безжалостно убирать из текста. —?Мимими,?— я откровенно веселюсь, живо представляя себе эту сцену. —?Звучит мимими, по крайней мере, мне?— я-то далеко. Эх, черти, совсем страх потеряли. Мой Дэвид смеется, мол, это вот один конкретный товарищ страх потерял. На меня намекает. —?Это ты-то? —?И снова смайлики. —?Да ты его вообще находил? И то верно…