I'm standing strong (1/1)

Николину освободили меньше, чем через сутки. В полдень к ней в место заключения явились двое пожирателей и вытащили девушку наружу. И, надо сказать, сделали это несколько невежливо.И вот, Ника вновь стояла Темным Лордом. Вот только руки у нее теперь были связаны, не то, что в прошлый раз. И такой благодарности, как вчера, ей вряд ли удастся дождаться: Темный Лорд мрачен и смотрит на пленницу исподлобья.— Я все еще не отказываюсь от своего предложения, Николина, — негромко начал он, — и в твоих интересах его принять.Девушка молчала.— Ты хочешь провести вечность в сыром подвале, разлученная со своим полуживым любовником?Брови Ники страдальчески изогнулись. Темный Лорд даже удивился, какой быстрой оказалась победа. Вчера еще такая упрямая, сегодня болгаринка сломалась при первом же натиске. Неужто девочка забоялась темноты, пока ночевала в импровизированной тюрьме? Да нет, не может быть — полгода в Азкабане с такими страхами просто не выдержать. А вот то, что ей, возможно, начали приходить на ум не самые радостные мысли — это, пожалуй, в самую точку. Конечно, дементоры будили в своих пленниках самые неприятные воспоминания, но все это, как правило, были дела минувших дней, о которых, выходя из тюрьмы, заключенный мгновенно с облегчением забывал. А вот когда ты осознаешь, что не имеешь ни малейшего понятия, что делать дальше, мысли, одна безрадостнее другой, сами собой всплывают в подсознании.— Я вижу, что нет, — Темный Лорд ухмыльнулся, — Тогда дай мне руку.— Скрепим договор кровью? — Николина невесело усмехнулась.Темный Лорд пожал плечами. Ухмылка его поблекла, лицо приобрело деловое выражение.— Чтобы ты не думала, что я хочу тебя обмануть, я сначала разрешу тебе отправиться туда, куда ты, вероятно, захочешь, узнав нужную тебе информацию. Но ты не сможешь улизнуть, не выполнив всех условий договора.— Которых я не знаю, — сказала Ника.— Неизвестная услуга за неизвестную информацию. По-моему, все честно. Да и есть ли у тебя выбор?..Николина вытянула связанные руки вперед.Потом они сидели уже не в кабинете, а, судя по всему, в трапезной, за одним столом, друг напротив друга. Дело было не в том, что кто-то решил перекусить: Темный Лорд считал, что в кабинете он принимает всех, а за обеденным столом — только тех, с кем хочет поговорить по душам. Впрочем, в его понимании "по душам" было процессом отчасти специфическим — обсуждались странные темы.— Итак, ты знаешь что-нибудь о крестражах? — ВОлан-де-Морт снова сложил тонкие пальцы "домиком". Почему-то от этого его движения становилось жутко.— Очень немного, — Ника побледнела, хоть и старалась выглядеть невозмутимой. Ее контракт с Темным Лордом, все произошедшее... а теперь еще и такая причудливая и пугающая тема! — Это самое омерзительное, что может сотворить маг.Лорд резко развел руки, так что девушка вздрогнула.— Да неужели? Впрочем, меня не интересует твое мнение. Я всего лишь хотел понять, как много тебе известно.Николина помотала головой.— Только это.— Тогда слушай, — Волан-де-Морт наклонился, ложась грудью на стол, чтобы было удобнее шептать (или, скорее, шипеть) и смотреть Николине в глаза, — Крестраж — это вещь, в которую маг заключает часть своей души, чтобы она могла жить, если его тело когда-либо будет уничтожено. Я намекаю, что тебе стоило бы сходить в дом Краучей и проверить каждый имеющийся в доме предмет на то, не является ли он вместилищем души твоего драгоценного Барти.Ника плохо слышала, что говорит Лорд из-за шумящей в голове крови, хоть и прислушивалась изо всех сил. Ей стало дурно от таких предположений относительно ее возлюбленного.— Барти бы никогда...— Возможно, — Лорд откинулся на спинку стула. Ника судорожно вздохнула, ощущая резкий запах, словно от змеи, исходящий от ее собеседника, — Но он убивал людей, не забывай. Убил собственного отца, двоих замучал до сумасшествия, одну изнасиловал...Николина даже не сообразила, что Волан-де-Морт говорит о таких вещах, о которых, по идее, знать ничего не должен. Во всяком случае, о последнем он не мог иметь ни малейшего понятия.— Ты можешь не ходить, если считаешь эту затею бессмысленной...— Я пойду за его душой даже в ад, — Ника опустила голову и с такой силой стиснула зубы, что челюсть заныла.— Орфей и Эвридика, новое прочтение, — ухмыльнулся Лорд, — ладно. Я научу тебя заклинанию, которое подскажет, которая из вещей крестраж. Но не сегодня. А потом ты вольна искать его до победного конца. Потом же... ты знаешь.— Да, — негромко, но уверенно произнесла Николина и встала, — с Вашего позволения.Девушка резко развернулась и быстрым шагом направилась прочь. Вряд ли ей хотелось оставаться рядом с этим человеком подолгу.— Ох, любовь! Самое смешное и глупое чувство, какое только можно найти! — Темный Лорд вздохнул, — А вот смотрите-ка. Спасло мальчишку и уничтожило меня. А теперь из-за любви эта потаскушка сделает все, чтобы вернуть душу какому-то идиоту. Какое бездарное растранжиривание силы!..Дом Краучей был меньше, чем все, прежде виденные Николиной дома английских волшебников. Просто небольшой коттедж, выкрашенный в неброский бежевый цвет.Девушка могла облегченно выдохнуть — то, что она опасалась не закончить и за неделю, возможно, будет завершено через сутки или пару дней. Николина обогнула дом, выбрав окно, напротив которого разросся кустарник, осмотрелась — на всякий случай, проверяя, не наблюдает ли кто-нибудь за ней, затем спешно протестировала окно, не является ли оно крестражем. Нике на время ее путешествия дали ту палочку, которую она подобрала в Азкабане (только, разумеется, на этот раз одолжили. Страшно было подумать, какой же будет плата, если ее отпустили со столь ценной вещью на неопределенное время), хотя в распоряжении Пожирателей их, палочек, было не так много, и все предоставили Лестрейнджи.Итак, первый предмет был проверен, и, как оказалось, крестражем не являлся. Николина, уже без страха быть замеченной, разбила окно и влезла в дом, чувствуя себя вором-домушником.Внутри коттедж был так же непритязателен, как и снаружи: обои постельных тонов, светлый паркет, строгая деревянная мебель, пусть и украшенная на спинках резными завитушками. И полное отсутствие всякого рода милых мелочей типа семейных фото, статуэток или детской сломанной метлы в углу. Ника плохо знала Крауча-старшего, но подозревала, что он был главой семьи, и, по-видимому, строгое убранство дома можно было поставить в заслугу исключительно ему. Впрочем, у девушки не было времени подолгу размышлять, надо было действовать.Николина достала из кармана мелок и взяла палочку наизготовку: проверив вещь, девушка ставила на ней крестик, если это было возможно, например, позволяла поверхность. Если же нет, то накладывала заклинание, после которого вещь начинала мягко мерцать. Начертить крест, разумеется, было гораздо проще и не в пример быстрее.Чеерез шесть часов, пройдя половину первого этажа, Николина почувствовала, что уже готова возблагодарить покойного Крауча-старшего за то, что он не позволял жене и сыну покупать милые безделушки и хранить в доме хлам. Не будь в коттедже так мало вещей, Ника, вероятно, промаялась бы втрое больше времени. Однако, и без того уже безумно хотелось есть, руки гудели от однообразных движений, а язык заплетался. Но самое неприятное — Ника чувствовала, что изначально была права, ее Барти не мог создать крестраж. Да, вероятно, в своей слепой преданности Темному Лорду он был когда-то безжалостен, да, он убил... но по воле обстоятельств. Ее Барти не был бы способен хладнокровно отнять жизнь только ради того, чтобы зарезервировать себе спасение души. И отнюдь не в богословском смысле, как раз напротив. Ника замерла, ухватившись за эту странную мысль, затем устало покачала головой, потирая лоб испачканными в меле пальцами. И решила отдохнуть.Девушка поела в гостиной, вынув из рюкзачка сух-паек. Еще часов пять — и можно будет перейти ко второму этажу. Последнему! Однако, "пять часов" — звучит устрашающе. Особенно, если ты даже после еды не чувствуешь себя восстановившим силы. Ника устало подумала, что даже жесткая тренировка с Крамом для нее была бы менее утомительна, нежели это однообразное инспектирование вещей.Глубокой ночью Николина наконец поднялась на второй этаж. С первым и подвалом она только что закончила.По иронии судьбы, первая дверь, распахнутая девушкой, вела в спальню ее Барти.Николина зажгла огонек на конце палочки, прошептав "Люмос", прошла в комнату и осмотрелась.Это был момент истины.Ника бессильно опустилась на пол, тело ее била дрожь. Только здесь, в этой комнате, девушка смогла себе признаться, что все это время просто тешила себя надеждой. Пустой. Просто тратила часы. Но она же чувствовала — не могла не чувствовать, — ее Барти был неспособен разорвать свою душу.Над кроватью висела его старая колография. Ника сняла ее со стены и прижала к груди.А потом уснула на запыленной кровати, обнимая старую колдографию.