Runaways, Герт/Чейз, постканон, немного драма, G (1/1)

У Герт опять плохое настроение, и Чейз не знает, что ему с этим делать.Герт идет рядом с ним по набережной, хмуро смотрит по сторонам, сутулит плечи. И молчит. Это неправильно и непривычно. Так быть не должно.Рядом нет Молли, чтобы спросить совета, а совет сейчас бы очень не помешал.— Хорошая погода, согласна? — спрашивает Чейз, заранее понимая, что ошибается, заговорив первым, но молчать сил нет.— Нет, — отвечает Герт, — слишком тепло для конца декабря.— Мы в Лос-Анджелесе, — напоминает Чейз.Герт смотрит на него и хмурится еще сильнее.— О, спасибо за объяснения! Можно подумать, я уже забыла, в каком городе мы живем. И мне нужны твои напоминания каждый день!Чейз мог бы сказать очень много. И попросить ее успокоиться, и попытаться объяснить свои слова, и даже ввязаться в спор. Но он слышит отголоски рычания Олд Лэйс в голосе Герт и понимает: сейчас не лучшее время.И спрашивать, закончились ли у Герт ее таблетки, тоже не стоит. Даже если закончились. Тем более если закончились.Чейз просто молчит. И Герт сама объясняет:— Это первый Новый год без родителей. Я понимаю, что они заслужили все, что с ними произошло, но...— Они были нашими родителями, — заканчивает за нее Чейз.— Я не совсем понимаю, как нам жить без них, — признается Герт. — То есть, да, я представляла, как мы освободимся, но в этой картине они были... Где-то. В тюрьме, в исправительной колонии...— На плантациях, работающие на заводе в нечеловеческих условиях или работающие с химическими отходами? — подсказывает Чейз.Герт отвечает, но уже мягче, без недовольных интонаций:— Тогда они отнимут рабочие места у тех, кто в них нуждается, — она качает головой, — я не знаю. Не знаю, что нам делать, если честно. А ты знаешь?Чейз обнимает ее за плечи.— Не знаю, — говорит он, — хотя нет... По дороге домой возьмем еды себе и Олд Лэйс.— Только не острые крылышки, от них у нас с ней изжога! — Герт прижимается ближе к нему.— Хорошо, — соглашается Чейз. — Возьмем что-нибудь не острое.