Пролог (1/1)
Порой ему казалось, что это просто сон, череда отвратительных кошмарных сновидений, затмивших его разум этой «реальностью» и прошедших победным маршем по развалинам стен, возведенных им вокруг своей души и рассудка. Да, насколько проще было бы сойти с ума, впасть в безумие, уничтожить эту ненавистную иллюзию-реальность, вместе с собой – да и наплевать! Ему не жаль ни грамма его гребанной никчемной жизни. Никчемной. Бессмысленной. Бесцельной. Пустой. Кошмара, застывшего между сном и пробуждением – его настоящего между чужим прошлым и будущим, которого не будет.Он ненавидит окружающих людей за то, что не похож на них. У них есть родные, близкие, тревоги, надежды, мечты, воспоминания. У них есть или были родители, они не появились на свет в лаборатории, собранные из остатков уже умерших. Им его не понять. Не понять, как это – чувствовать себя куклой без души, марионеткой Ордена без права на будущее.Они родились людьми. Он – пушечным мясом для акум.Им так легко умереть. Он же не может позволить себе даже этого.Хотя в одном он ошибался – воспоминания у него были. Воспоминания, которые он хотел забыть навсегда. Длинные светлые волосы, звонкий смех, темные глаза – одни и те же, но на двух разных лицах.
Кровь, боль, смерть и одиночество, охватившие его стальным коконом.
Фальшивый насквозь седоволосый мальчишка с настоящей затаенной болью в больших серых глазах.
Старый друг, единственный, кто мог его понять. Тот, кто должен был умереть, но выжил. Тот, что выбрал легкий путь – путь безумия. Тот, кто оказался Ею – той самой, ради которой он когда-то поклялся выжить несмотря ни на что.
И вот, он нашел её, достиг своей цели – для чего же теперь ему жить?Зачем ему чувства того, чужого человека из прошлого?Может ли он позволить себе свои чувства?Столько вопросов, ответить на которые ему не сможет никто. Даже он сам.Проклиная распоследними словами бессонницу, мучившую его весь последний месяц, Канда встал с постели и босиком, так как влом было надевать обувь, направился в крошечную кухню, чтобы попить и умыться. Ночь выдалась теплая, даже слишком теплая для конца апреля, и растрепавшиеся волосы неприятно липли к потной коже, заставляя задуматься о том, что может обстричь их уже к такой-то матери. Пол приятно холодил босые ступни, а в кухонное окно ненавязчиво светила полная луна, оставляя изменчивую дорожку на столешнице. Стараясь не стучать, чтобы не разбудить Алму, Юу налил себе стакан холодной воды и выпил его залпом, только сейчас осознавая, насколько мучительной оказалась жажда. Несколько пригоршней ледяной воды в лицо, и жара отступила. Заправив за ухо намокшую прядь, Канда сел на стул и бездумно уставился в окно. Он не мог заснуть уже много ночей подряд – иногда спустя несколько часов его все же вырубало, иногда сон не приходил вообще. Он мог справится с последствиями бессонницы, но вместе с ней приходило еще что-то, чему он не мог дать название, но что медленно и верно точило его с каждым днем.Возможно это просто была меланхолия или депрессия после того, как ему заново пришлось пережить свое прошлое – остальные возможно сошли бы с ума, но Канда мог вытерпеть намного большее, поэтому «отделался» всего лишь депрессией, так сказали бы другие, кто-нибудь наподобие глупого кролика. Но Юу знал, что это не депрессия – он никогда не был подвержен этой глупой заразе для слабаков. Иногда ему казалось, что у него раздвоение личности, и в нем помимо Канды Юу существует кто-то еще, также как четырнадцатый Ной в мояши например.Глупость какая - равнять себя со Стручком, но все же...Ему вдруг стало жутко интересно, мучает ли мелкого по ночам его альтер эго.Вообще-то Канда мог уже давным-давно попросить у Комуи какое-нибудь снотворное и спать как младенец. Но во-первых, мешала гордость - все ведь сразу узнают, что даже непробиваемого Канду мучает бессонница, во-вторых - мало ли этот тупой китаец перепутает флаконы и даст ему что-нибудь, отчего Юу опять станет маленьким или отрастит себе кошачьи уши и хвост, как сестра этого тупого китайца.
Фыркнув, Канда навалился на стену, решив, что может быть ему удастся заснуть здесь. Бесполезно - глаза были суше пустыни Сахары. Можно было умыться еще раз, но вставать было влом.
Он просидел так неизвестно сколько времени, пока за окном не посветлело, а над головой не запорхал голем. Зная, что, в отличие от желтого недоразумения мояши его голем просто так не шатается.
Вызов из Управления. Значит предстоит какая-то миссия. Неплохо, будет чем отвлечься.Канда потянулся к телефону, мысленно напомнив себе, что после разговора с Управлением надо не забыть позвонить Эмилии.