1. Hey Buddy Hey, Hey Buddy Please (1/1)

Мы встречаем свою судьбу на пути, который выбираем для того, чтобы уйти от нее. Жан Лафонтен Риз знал, чем закончится эта затея. Он знал, чем закончится эта поездка, этот ужин и этот разговор. Даже не выкладывал сумку с вещами из машины. Он все прекрасно знал заранее, и единственное, чему он был удивлен, так это тому, что произошедшее пять секунд назад наконец случилось и больше не будет прокручиваться в его голове снова и снова. Каждый раз, когда он садился за стол с родителями, когда Саша опускалась на соседний стул и мягко сжимала его ладонь так, чтобы никто не заметил, сердце юноши сдавленно сдерживало собственное биение в ожидании вопроса о свадьбе, который все никак не решался. Девушка выбежала на улицу следом за Ризом, умоляюще хватая того за запястье. Он лишь раздраженно отдернул живую руку, тут же чувствуя болезненный укол вины куда-то в район легких в ответ на свою грубость в адрес Саши, но гнев овладел им слишком сильно, застилая глаза жгуще-влажным налетом на радужке и неприятно отзываясь тяжестью в животе. Ногти больно впивались в мягкую покрасневшую ладонь, сжимаясь в кулак, и, кажется, можно было услышать лязг металла, когда железные пальцы его механической руки сжались слишком сильно. Девушка умоляла его остаться, уверяла, что все еще можно решить мирно, стучалась в окно его автомобиля, когда он уже сидел за рулем, и злобно кидалась в его адрес не самыми хорошими словами, потеряв собственный самоконтроль. Но все, что сейчас волновало Риза, так это то, как бы поскорее убраться из этого чертова дома, из этого треклятого города и из этого Богом забытого штата. Огни проезжающих мимо машин на противоположной полосе, будто пытавшихся одним только направлением своего движения загнать его обратно в Беркли, неоновыми бликами отражались в глазах юноши и сливались в длинные и гибкие сгустки света красных, желтых и белых цветов, вспыхивая на лобовом стекле и плавно соскальзывая по отполированной крыше машины с капота прочь. Гнев и злость, искрящие и взрывающиеся под его бледной кожей, не позволяли Ризу прийти в себя еще долгое время в пути. Он дрожал, трясся, плотнее сжимал пальцы на обтянутом искусственной кожей руле и громко ругался в пустоту, с горечью понимая, как со стороны выглядят эти отчаянные и истерические всплески всего того негативного, что копилось так долго и наконец получило возможность вырваться наружу. Риз поднял глаза на зеркало заднего вида и обреченно вздохнул. Жалкое зрелище: взрослый двадцатишестилетний парень сбежал из дома после ссоры с родителями, спрятавшись в своем автомобиле и наматывая на кулак собственные сопли. Ему бы еще сейчас дай волю разреветься, вжимаясь носом в подушку с крепко сжатым в объятиях плюшевым мишкой. Ему было плохо. Чертовски плохо, невыносимо и так ужасно, что хотелось сорвать с себя кожу, расцарапать ее до кровавых царапин, оставить сотню синяков, только бы не чувствовать этот горестный яд, успевший пропитать парня всего изнутри всего лишь за какие-то пару минут, пока отец сокрушался и кричал в ответ на любое его слово. Медленный и колючий, он будто вгрызался в парня изнутри сотней кривых, но острых зубов, стискивая гибкие челюсти и разрывая в клочья все, что заставляло его когда-то улыбаться рядом с этими людьми. Машина разгонялась все больше, со свистом горячих покрышек мчась вдоль шумного шоссе прочь от злополучного ?места крушения? всех надежд Риза, которые он с трудом для самого себя старался считать оправданными. Ведь это его родители, любящие и понимающие как никто другой, всегда готовые прийти на помощь, те, кто не причинит боли своему чадо ни в одном из известных случаев. Но их любимый сын слишком резко, моментально обернулся больным не уважающим их ублюдком и извращенцем, которому больше не было места в родном доме. Где ему были не рады настолько, что он даже схлопотал неслабую пощечину то ли от разгоряченного отца, то ли от разревевшейся матери (он так и не понял, кто из двоих первый полез на юношу с кулаками, разгневанный до боли в пятках). Яркие вывески клубов и баров мелькали за окном манящими вспышками, вытаращив себя наперед, будто были единственным спасательным кругом, единственной соломинкой и безоговорочно действующим обезболивающим, способным заглушить и сдержать бушевавшую внутри бурю, сдавить ее, свести на нет. И Риз поддался на этот сомнительный маяк, прекрасно осознавая, что ни к чему хорошему это не приведет. Мотылек, летящий на блаженный свет, потому и не сторонится его, что не успевает осознать, что же убило его, когда дымящиеся за спиной обугленные крылья уже не могли держать его над землей. Юноша обреченно вздохнул и заглушил мотор у одного из придорожных заведений, более остальных бившее в глаза ярко-красными буквами ?THE DERRICK?. Сгорбившийся и ослабший, он раздраженно наблюдал за барменом, который только и успевал наливать клиенту все новый шот, наполняя уже пятую рюмку крепким горячительным. Горло обожгло будто все теми же ядовитыми укусами, и Риз невольно сморщился, плотно сжимая губы в тонкую линию. С каждой новой порцией алкоголя мысли в голове замедлялись, густели и перемешивались липкой массой, отчего сам парень едва был способен ответить, когда бармен в очередной раз обратился к нему, спрашивая о чем-то, что Риза совершенно не волновало и что он успешно пропустил мимо ушей скорее от нежелания слушать, чем от застелившего разум опьянения.Сигнал вызова на интерфейсе механической руки мгновенно отвлек парня от созерцания фигуры, появившейся секунду назад у барной стойки, и тот с тихим вздохом ответил.—?Привет, ботан,?— заторможенно пробухтел Риз, медленно вращая пустую рюмку в руке.—?Здорово, бро. Я только вернулся с работы, так что… Как ты? —?голос Вона звучал не слишком обеспокоенно в силу неосведомленности парня о том, что сегодня стряслось у его долговязого друга.—?Я норм,?— красноречиво отозвался тот и потер пальцами переносицу, жмурясь и пытаясь полностью сконцентрироваться на голосе друга. Риз услышал, как на том конце Вон многозначительно хмыкнул и выдержал ожидающую паузу, определенно не довольный таким ответом. Он мог поклясться, что шатен сейчас стоял, скрестив руки на груди и приподняв бровь, и недовольно топорщил губы. Юноша обреченно замычал, понимая, что от Вона ему будет отделаться намного тяжелее, чем от Саши, хотя бы потому, что ?Бро, мы же Бро!?—?Мы крупно погур… поругались с мамой и отцом, и я ушел. Просто уехал и… Слушай, я правда не в настроении говорить об этом,?— сокрушался он, припадая щекой к сложенной на столешнице руке и продолжая рассматривать второго клиента, который все еще о чем-то разговаривал с барменом. Вон безошибочно понял состояние Риза по одному его голосу, который сейчас при всех стараниях его обладателя ни секунды не скрывал гневные нотки и хрипоту, вызванную то ли алкоголем, то ли тем, что за сегодня спокойным тоном Риз произнес только ?Саша, почему ты так долго в туалете? Надеюсь, мне не понадобится ковчег после тебя, чтобы зубы почистить?? и ?У нас ведь еще осталось молоко??—?Боже, ты что, уже напился? И как мне объяснить Иветт, что тебя не будет на ее празднике? —?голос парня звучит уже раздраженно, но не злобно. Он и сам сейчас был не в лучшем состоянии, чтобы быть способным злиться на друга в полной мере.—?С ними я уж точно никуда не полечу, Вон,?— строго отрезал парень, пропуская через тонкие длинные пальцы волосы на затылке.—?Но я буду там, даю слово. Даже если придется пересечь всю срану… Черт, СТРАНУ… —?буквально прокричал юноша, недовольно замычал на собственную оговорку, поднимая голову и выпрямляясь, и неудобно сглотнул, с хрустом в шее поворачивая голову.—?Чувак, ты хоть знаешь, сколько миль тебе для этого нужно будет проехать? —?усмешливо вопросил Вон, уже успев разыскать эту информацию в ЭХО-нете.—?Три с половиной тысячи, бро. Это тебе не за город смотаться, это дохрена чертовых штатов исколесить, ты понимаешь?—?Боже, бро… Не мучай меня, ладно? Ты же знаешь, я привык держать свое слово. Для Иветт это великий день, и я не могу его пропустить, потому что… —?Риз невольно замолчал на несколько мгновений, потупив взгляд. —?Потому что я люблю ее. И тебя я люблю, ботан-полурослик.Парень на том конце поправил очки и невольно улыбнулся вслед за Ризом, приподнявшим уголки губ в теплой улыбке.—?Будь осторожнее, рельса. Ты мне еще двадцатку должен, я не забыл. Не думай, что сможешь скрыться в каком-нибудь захолустном штате, понял?—?Понял,?— буквально проворковал тот и осушил еще один шот, отключая звонок.Тяжесть в теле практически не ощущалась, да и Риз не особенно пытался двигаться. Лишь понуро приник, опираясь подбородком о сложенные на барной стойке руки, и хмуро засмотрелся куда-то в сторону полок с нескончаемыми бутылками самого разнообразного горячительного, погружаясь в собственные мысли.Юноша не мог точно сказать, сколько просидел вот так в полной отключке от всего окружающего мира, пока из размышлений его не вырвал низкий мужской голос, показавшийся отчего-то до боли знакомым.—?Что пьешь, говорю, кексик? Прием-прием, Хьюстон вызывает киборга! Нехилые протезы, пирожочек. Респект,?— мужчина, подсевший рядом, поправил съехавшие с переносицы очки-авиаторы. Он очаровательно улыбнулся юноше, легким движением большой руки поправляя волосы, и перевел к тому взгляд, что было практически незаметно из-за очков.—?Бармен, плесни и мне того же,?— уверенно обратился тот, все не сводя взгляда с Риза.