Глава 1 (2/2)

Мужчина, у которого в голове были только море и полотна аукционных географических карт (Николай слишком любил винтаж), который, казалось, ничего не воспринимал всерьез, поверял Зое все, что не давало ему спать по ночам, и даже больше. Но те годы давно минули.

Тело его старшего брата еще остыть не успело, а Николай уже сидел на круглом столе вместе с отцом и стайкой его поверенных, обсуждая будущее компании, которую он, по словам его папаши, ни за что не получил бы, если бы не этот о ужасный, о трагичный несчастный случай, так рано унесший жизнь его порядочного, достойного братца. И ничего, что этот самый братец скопытился от наркотиков и отдал концы прямо посреди своего любимого чемпионата по конному спорту на глазах у газетчиков и половины Федерации, пошатнув и без того паршивую репутацию своего семейства – все нью-йоркские газеты об этом писали.

Те несколько самых гнусных дней, когда корреспонденты дешевых изданий и телевидения выпрыгивали из каждых углов, как черти из табакерки, и трясли диктофонами и микрофонами перед лицом Николая, Зоя была с ним.

Она не удивилась, когда ее имя в заголовках появилось рядом с именем Николая – ?Дрэгон Леди и будущий король круизных перевозок: что скрывают главный редактор ?GV Magazine? и гендиректор ?Lantsov Cruises???.

Николай, который не пропустил ни одну утреннюю газету, приносил Зое новости на завтрак прямо в постель вместе с пакетом ее любимых имбирных сконов, внаглую ложился рядом – хоть бы свои беговые кроссовки тогда снял! – заправлял волосы ей за левое ухо и говорил:

– Мы, конечно же, не расскажем им правду. Пусть думают, что мы практикуем БДСМ или прячем ребенка в Швейцарии.

– Интересные у тебя представления о семейной жизни, – отвечала она.

– Если я когда-нибудь и женюсь, Зоя, то только на тебе.

Конечно, он ее подначивал. Потому что Зоя для него навсегда останется той, кто потом станет стряпать тортики на дни рождения его детей и кого они будут звать ?тетя? – хотя, естественно, этого Зоя им не позволит, она вам не какая-нибудь ?Тетушка? с химической завивкой, передником на пузе и подпиской на ?Дэйли мэйл?.

– Надеюсь, ты замышляешь побег на Занзибар, потому что в противном случае мне захочется спросить, что ты сделала с моей лучшей подругой, – шепнул Николай прямо Зое на ухо и приобнял ее, как сестру обнимет брат, хотя эти руки и побывали уже в тех местах, куда брат добрался бы, только будь они греческими богами. Чтобы Зоя еще хоть раз делила с Николаем одноместный номер с кроватью-полуторкой! Да ни за что, ворона ее заклюй.

– Я все еще лучшая, просто ты забыл, – ответила она и заметила, что Сева куда-то ушмыгнул.

С того места, где он теперь стоял, на них смотрели все три кузена Николая, которые, как им казалось, уже что-то понимали в этой жизни, но на деле все до одного были малолетними прихлебалами, слишком ленивыми, чтобы взбивать клубничные милкшейки в луна-парках и зарабатывать себе на презервативы и бензин.

Зоя в их возрасте отскребала кровь с клетчатых скатертей в байкерской закусочной, пока один из соцработников об этом не узнал и не взял ее к себе в подмастерья в клуб любителей помахать мечом.

Его звали Юрис, Зоя все еще его навещала, хотя никогда бы не призналась, что вот уже пятнадцать лет по выходным отмораживала зад в подвале его клуба, потому что он ей дорог, а не из-за лучших домашних булочек с корицей во всем штате Нью-Йорк и спаррингов. А когда об этих самых булочках узнал Николай, то упросил и его взять с собой. Юрис думал, она наконец-то нашла мужчину, который любит ее так, как она этого заслуживает. Ха.

– Тогда скажи мне, – весело продолжил Николай. Он был так близко, что Зоя чувствовала, как его дыхание касается ее виска. – Каков худший сценарий, исключая смерть?

Это была их игра: назови самое худшее, что может произойти, и услышишь в голосе натужную веселость, обреченную надежду на то, что все решится само собой. Ей не хотелось отвечать, но она все равно сказала:

– Если бы Юрис все-таки был здесь и услышал, как твоя мать учит сестриц Эри единственно верному рецепту булочек с корицей.

Николай хохотнул и, наконец, отстранился.

– Жаль, что он не смог прийти, пусть даже прямо сейчас он на самом деле сидит в своем подвале, пьет брагу Одина и пытается доказать, что драконы существуют не только в фэнтези настолках. Веришь или нет, моя дражайшая невеста со средней школы отыгрывала Мастерицу Подземелий в ?D&D?. Вот кто точно нашел бы с Юрисом общий язык. Надо их познакомить.

– Если хочешь показать ей, как размахиваешь мечом, так прямо и скажи, – фыркнула Зоя.

– Ну-ну, Зоя, ты же знаешь, что настольные игры я обожаю, – отозвался Николай и понизил голос. – Куда больше, чем все эти пирушки, хотя в свадебном костюме я и смотрюсь куда лучше, чем в образе Фродо Бэггинса. А теперь мне пора возвращаться. Пойдем со мной, пошепчешься с Эри о моей самой дурацкой привычке.

– Лучше найду твою мать и попрошу ее в следующий раз захватить те твои фотографии, где ты голышом перед зеркалом малюешь губы ее помадой.

Николай хмыкнул, последний раз коснулся Зоиной руки и скользнул к будущей жене так грациозно, будто подошвы у него были смазаны сливочным маслом. Наклонился, что-то сказал ей на ухо. Эри улыбнулась ему так, будто они с ним делили какую-то тайну.

Николай стянул пиджак, накинул его Эри на плечи и притянул ее к себе – жест, такой Зое привычный, в этой раз показался ей преисполненным какой-то семейной нежности, но она не собиралась об этом думать. Вместо этого Зоя вспомнила свой список вещей, которые больше всего раздражали ее в Николае – от его отвратительной привычки втягивать суп через передние зубы до бездумной веры в людей. И это не говоря уже о том, что он всегда заказывал пиццу с ананасами, и не одну, а сразу две, хотя знал, что Зоя ее терпеть не может!

– Худший сценарий, исключая смерть, – снова пробормотала она, хотя ответ, в общем-то, всегда был только один.

Николай женится на другой, и Зоя уже никогда не скажет ему правду.