Глава 2. Первый спуск. (1/2)

Холодные руки сжались на его шее. Воздуха критически не хватало. Нескончаемая агония пришла с недостатком кислорода. Даже прикладывая все силы, ему не удавалось даже немного ослабить намертво сцепившие его глотку руки.

Он не видел его лица, лишь черный туман, что окутывал его фигуру, не позволяя распознать личность нападающего.

- Ты убил меня, Кадэлл! - нечеловеческий скрежет раздался совсем близко, словно хозяин голоса шепчет прямо в уши. И только сейчас на Када уставились мертвые ледяные глаза, что, казалось, видели насквозь. Эти лишенные каких-либо эмоций зрачки вынуждали подчиниться и содрогаться в животном трепете и ужасе всем телом.

Ноги парня подкосились и он опустился на колени, уже на грани потери сознания. Но руки, что уже трансформировались в некое подобие монстрообразных клешней, оканчивающихся острыми когтями, способными с легкостью вспороть кожу, держали мертвой хваткой и не намеревались прекращать душить юношу.

Вены вздулись, а рот все открывался и закрывался в тщетных попытках вздохнуть хоть еще раз, постараться оттянуть неминуемую погибель хоть еще на миг, на секунду.

И вот он потерял сознание, чтобы вновь прийти в себя после резкой вспышки боли через пару мгновений. Когти все же пронзили плоть и обагрились тонкими ручейками крови. .

Он уже было смирился со смертью, как его всего обдало какофонией криков, воплей, стонов и завываний.

Тень исчезла, доступ к воздуху был восстановлен. Грудная клетка резко вздымалась и опусклась, пытаясь насытить организм кислородом, не дать мозгу умереть, восстановить затекшие мыщцы. Сердце стучало так громко, что каждый удар отдавал шумом в голове, вслед за которым пришло головокружение и тошнота. Крики, плач и визг становились все громче и громче, отчего Каду показалось, что из ушей пошла кровь, а барабанные перепонки лопнули.

К горлу подступил ком, не дав вырваться которому, парень ощутил дичайшую усталость и слабость. Он уже не мог ни на что обращать внимание и безвольной куклой провалился в бездну, что с нетерпением его поглотила. *** Резко поднявшись с матраса, Кадэлл схватился рукой за грудь, после чего свалился на пыльный пол. Сердце всё не могло успокоиться, будто пытаясь вырваться из груди. В глазах потемнело, но Кад таки смог успокоиться, с большим усилием уняв пробирающую дрожь в руках. Холодный пот пропитал серую простыню, черные волосы, отдающие темно-синим отливом, противно прилипли к лицу, перекрывая обзор, но парень не намеревался их укрощать, дабы никто не мог различать его эмоций. Юноше было известно, что глаза - это зеркало души, и он не мог открыться перед кем-либо, довериться, опереться. Желание быть "таким, как все" стало кандалами для него самого, не позволяя впускать в свое сердце хоть кого-нибудь.

Быстро надев черную старую футболку и мешковатые штаны, что он купил в самом начале своего путешествия в Орарио, Кадэлл спустился к хозяину и заплатил 20 валис за ванну. Хотя назвать глубокий таз с горячей водой и парой тряпок, что принесла вполне миловидная девушка с привлекательными карими глазами из персонала гостиницы - ванной, нельзя было от слова никак.

Стянув видавшую виды одежду, с многочисленными пятнами от дорожной пыли и крови в нескольких местах, он приступил к обтиранию. Ничего сложного в этом процессе не было, влажная теплая ткань стирала многочисленные слои грязи и пота, принося небывалое наслаждение. Поры на кожном покрытии открылись, создавая ощущение легкости и раслабленности, а слабый зуд уже начавшихся заживать старых ран лишь усиливал удовольствие парню.

Много ли нужно для счастья? Такому человеку, как Кадэлл, что жил всю свою жизнь едва ли не в нищете, впроголодь и под гнетом общества, такая свобода казалась сном, наваждением.

Спустя уже полчаса он, довольный жизнью и отдохнувший, несмотря на постоянные кошмары, сидел среди разрозненной толпы в трактире.

Овощной суп с подозрительно отдающим не самой первой свежестью мясом на первый взгляд оказался невероятно пресным и безвкусным. Вторым же блюдом оказалось некое подобие пюре с тефтелями, но со странным и несколько противным кислотным послевкусием. Еда не была испорченной, нет, просто она была настолько отвратительно сделана, что подходила разве что людям, что по пьяни ничего не соображали и не обращади особого внимания на качество еды, лишь бы набить желудок.

Оттого официантка и хозяин заведения с пораженными выражениями лиц наблюдали, как очередная ложка с пищей скрывалась во рту парня, не понимая как он может это есть, не морщась от отвращения или брезгливости. Кадэлл даже заметил за спиной хозяина выглядывающую фигурку повара в специфичном для кухни чепчике и то ли ему показалось или он увидел на старческом лице некое подобие чистой искренней улыбки и блестящие в уголках глаз слёзы.

Но ему было как-то индифферентно. С равнодушным настроем он механически восполнял энергию, что так была необходима для роста организма и восстановления от долгого путешествия. Проживая в небольшой деревни на окраинах цивилизации, если считать город авантюристов одним из центров мира, то еда здесь даже несколько лучше того, что он привык есть.

Если в Орарио существуют места, где подают более вкусные и аппетитные блюда, то Кад с некоторым ожиданием ждал удобного момента опробовать их. В первую очередь прием пищи обязан восстанавливать запас энергии, который пополняется при приеме питательной продукции и только потом, второстепенной задачей становится наслаждение вкусовыми качествами.

Для ребенка, выросшего в округе, где голод являлся достаточно частым явлением, подобная логика была ясна и понятна, но в Орарио, богатом городе полного настоящих богов, что спустились с небес, подобное бедствие казалось чем-то далеким и эфемерным. Об этом говорили плодородные раскинувшиеся поля на некотором расстоянии от стен города и многочисленный приток торговцев с караванами со всех уголков мира.

Поблагодарив за еду, на что бровь хозяина гостиницы нервно дернулась, а сам он расплылся в кривой улыбке, не поддающейся объяснению, юноша укутался в свой рваный плащ и вышел на улицу.

Уже вовсю было светло, а на улицах мелькали редкие прохожие, утренняя давка уже закончилась и большинство людей уже работали или же спали, придя с ночной смены или весело проведя время в районе семьи Иштар.

Неспешным шагом Кад шел, скрываясь в тенях рядов домов, не имея никакого желания печься под палящим солнцем, что с каждой минутой брало власть в свои руки.

Выйдя на главную городскую площадь прямо под Вавилонской башней, он застал многочисленные групки людей, что отдыхали под отбрасываемыми тень деревьями, стояли в небольших кружках, обсуждая какие-то планы или просто болтая, а также постоянное движение толпы у входа в знаменитое Подземелье. Кто-то выходил с довольными минами, явно заработав приличную сумму на добытых магических камнях, а некоторые же наоборот брели с опущенной головой и сутулившейся спиной, видимо не достигнув поставленной задачи.

Также Кад различил несколько носилок провожаемых во главе с фигурами в форме, что предоставлялась каждому сотруднику Гильдии. Похоже Подземелье и вправду оставалось смертельно опасным местом, несмотря на свое расположение в самом сердце Орарио.

- Наконец-то можно будет испытать радость битвы. Как же долго я ждал этого момента. - нетерпеливо потер руки Арзал, передавая свое волнение и Кадэллу.

День за днем связь между ним и его двумя новыми личностями крепла и становилась всё прочнее. Появлялись новые возможности о которых он бы никогда и не подумал. И передача эмоций оказалась одной из них.

Пока нельзя было сказать плохо это или хорошо, но сам факт укрепления связующей их нити вносил некий хаос и сумятицу в будущее самого парня.