Фотограф. Бонусная часть. (1/1)
В его руках самый дорогой фотоаппарат, о котором многие фотографы могут только мечтать и видеть во снах. Он настраивает на неё фокус при помощи телеобъектива, ловит едва проникающие в комнату через чёрные шторы, лучики заходящего солнца. Тёмная комната в багровых тонах, свет ароматических свечей и лепестки роз меркнут на её фоне. При виде её изгибов, руки Бьякуи бешено трясутся и его модель это замечает. Он сидит в углу комнаты на чёрном кожаном кресле, а она стоит у двери в шелковой чёрной рубашке. Его рубашке, что еле прикрывала кружевное бельё.—?Когда мы начнём фотосессию? —?приподнимая бровь спрашивает Асэми, расстегивая верхнюю пуговицу.—?Ещё не время, застегни. Сядь сюда.Он подходит к ней и берет её тонкую ручку в свою, подводит к роскошной кровати, что была усыпана алыми лепестками роз. Мурата поняла, что он хочет. Она закидывает ножки на кровать, садится на колени. Он сглатывает ком в горле и настраивает камеру.—?Ты знаешь, что делать,?— сказал Бьякуя и направил на неё фотоаппарат.Первый кадр Она медленно расстегивает пуговицы на его рубашке, игнорируя свет вспышки. Она не заморачивается по поводу позы, выражения лица, внешнего вида и прически. Она делает то, что он хочет, не спрашивая его об этом. Чёрный шёлк идеально перенимает точенные изгибы её аккуратного тела, с каждой расстёгнутой пуговицей напряжение нарастает и оба это понимают. Обоим это нравится. Левый рукав рубашки упал, оголив аккуратное чёрное кружево. Она чуть поправила упавшую одежду, но строгий голос прошептал:—?Не трогай, это волшебно.Вновь ослепляющая вспышка, к которой девушка стала привыкать. Бьякуя зашёл с другой стороны кровати, а Асэми легла на лепестки, чуть раскинув их в стороны. Закинув ногу на ногу, она подняла глаза наверх прямо в объектив. Боже, как же ей хотелось откинуть эту чёртову камеру и притянуть к себе того, кто стоит за ней. Напряжение окутало все её тело, она съёжилась и сжала ножки, пытаясь прогнать из своей головы все мысли, что сковывали движения. Если бы камера не была бы столь массивной, девушка бы заметила, как её личный фотограф наслаждается тем напряжением и той страстью, что возникла между ними в этот пикантный момент.—?Не сдерживай эмоций.Второй кадр Она полностью сняла с себя его рубашку и откинула на пол. Боже, если бы он не был занят тем, что разглядывает её изгибы, то точно пришёл бы в бешенство от того, что лучший итальянский шёлк валяется на полу, словно половая тряпка. Но нарастающий азарт был куда интереснее. Девушка сделала всё, как пожелал наследник. Она перестала сжимать ножки, перестала ёжиться. Она целиком и полностью отдала себя нарастающему возбуждению, которое возникало от абсолютно любой мелочи. Даже при взгляде на объектив камеры. Как же это нравилось Тогами. Он видел все её секреты в объективе, но не находил им цены. То, что она творила, было искусством. Все изгибы в объективе, она словно не позирует, она будто живет обычной жизнью. Её позы были незамысловаты, просты, словно рай, но большего ему и не хотелось. Мурата легла на живот и прогнулась в спине. Для неё это не было чем-то сложным, как и для любого другого человека, для любой другой модели. Но ему нужна была она. В животе летали бабочки, он был готов откинуть эту чёртову камеру и вкусить запретный плод, в виде возлюбленной. Она стала для него олицетворением яблока Эдема, способного контролировать чувства, Эмоции, действия. Одного её движения будет достаточно, чтобы он выполнил её волю. Но блондинка не приказывает ему. Она лишь изредка меняет позы, прогибаясь в талии.—?Ты фотографируешь?—?Я любуюсь.Третий кадр Солнце уже давно зашло, комната погрузилась в полумрак. В полумрак погрузилось и сознание фотографа и его модели. Фотосессия приобрела характер ?Ню?*, однако этого не было в сценарии. В прочем, какая к черту разница, если она уже лежит полностью обнаженная, а он едва держит камеру в статичном положении. Её дорогое чёрноекружево лежит на полу вместе с его рубашкой, сшитой на заказ в Италии из натурального шёлка. Но им сейчас не до одежды.
Тогами поставил одно колено на кровать, дабы камера была чуть ближе к блондинке. Он не знал, что она творит. Девушка смогла идеально прикрыть самые сокровенные части тела, не используя одежды, но выглядело это сногсшибательно. Бьякуя перестал говорить ей, что делать, Асэми всё прекрасно понимала без слов.
— Память заполнена, – нарушил тишину наследник, глядя на небольшой экран, встроенный в фотоаппарат.— Мог бы и удалить лишнее, –усмехнулась девушка, прикрываясь одеялом.Он ничего не ответил, лишь поставил камеру на тумбочку, стоящую неподалёку, и резко повалил возлюбленную на кровать, вкусив её сладкие губы. Их поцелуй был столь долгим, что при его разрыве, оба не могли нормально отдышаться. Однако, как только в лёгких было достаточно кислорода, Тогами приблизился к лицу любимой и прошептал:— Твои фотографии будут главным достоянием архива семьи Тогами.— Но ведь семья Тогами состоит из одного человека, – прошептала она с лёгкой улыбкой на лице.— Из двух, – отрезал он и снял с себя пиджак, накрыв её губы нежным поцелуем.