Глава 40 (1/2)

Алекс ушёл.

Я осталась совсем одна.Хотя он и предлагал побыть рядом и просил прощения за то, что всё испортил. И говорил, что открыл Гарри дверь не намеренно, а просто думал, что это был кто-то из обслуживания номеров, но мне было всё равно. То, что произошло уже не исправить. Дурацкое слияние череды событий привело нас туда, где мы сейчас.

У меня не было сил и желания всё это ему говорить, я просто молча слушала, а потом сказала, что всё в порядке и укутавшись в мягкий махровый халат, легла на бок и свернулась калачиком.И должна признать, что была очень рада когда на этот раз Алекс просто ушёл.

А я могла снова дать волю слезам, которые сдерживала, пока он был тут, делая вид, что я в полном порядке. И что мне просто нужно немного отдохнуть.Закрыв глаза, я постаралась унять тот шум, что создавали мысли и переключилась на звуки, которые доносились сквозь окно, которое я открыла несмотря на холод, чтобы хоть немного избавиться от стойкого аромата парфюма Алекса. Когда-то он мне даже нравился, но сейчас только при мысли о нём, наступал очередной приступ тошноты.Перевернувшись на живот, я уткнулась носом в подушку и слушала, как компания весёлых девушек в разнобой распевает песни, явно возвращаясь домой из бара или может какого клуба. Как проезжает мимо машина по мокрой мостовой, разбрызгивая капли во все стороны, а быть может и на тех нетрезвых певиц, потому что они дружным хором стали верещать и громко ругаться на французском.

Я старалась сконцентрироваться на таких неважных для себя вещах, чтобы забыть о том, почему я тут лежу сейчас одна. Почему я люблю того, кто игнорирует моё признание в любви, а потом не приезжает на празднование моего дня рождения, а в итоге виноватой остаюсь я.

Как бы мне хотелось не чувствовать ничего к нему так же, как и он ко мне. Как бы хотелось вырезать все воспоминания о нём, как кусок испорченной ленты, засунуть в огромную жестяную коробку и отправить подальше на самую высокую полку пылиться, чтобы я больше никогда не видела этих записей. Вот чего мне хотелось сейчас больше всего. Просто не чувствовать. Не любить его так сильно.

Но если бы сейчас хоть кто-то, даже мама или Молли посмели мне сказать, что-то вроде: ?Не бери в голову, у тебя ещё будет куча таких парней?… я бы вцепилась им в глотку.Никогда.

Прошу, никогда не давайте таких советов тому, у кого разбито сердце.Даже если я сама через время пойму, что это была правда, я не хочу её слышать.Я в неё попросту не поверю.

Ну вот, снова я переключилась на свои мысли, а ведь у меня так хорошо получалось отвлечься.С трудом оторвавшись от подушки, я всё же подошла к окну, чтобы его закрыть, уж слишком сильными стали порывы ветра, а моё и без того напряжённое тело, сводило от холода ещё сильнее. Возвращаясь к кровати, я увидела, как из моей сумочки исходит свет и тут я вспомнила, что не проверяла телефон с тех самых пор, как вернулась из ресторана в номер.А вдруг там?!Я бегом бросилась в темноте на этот свет, в мгновение ока открыла сумочку и взглянула на экран. Там светилась новая порция сообщений и звонков, список которых я тут же пролистала, но так и не увидела того, что там искала.Решила, что просмотрю все сообщения позже, ведь они продолжали приходить, потому что на другом континенте, где осталась моя счастливая жизнь, сейчас был разгар дня. И там явно светило солнце и птицы пели, и уж точно шумел океан.

Я вернусь туда и снова буду счастлива.Словно там меня ждали ответы на мои вопросы.Париж не принял меня.Не оправдал моих надежд.Слишком много я ждала от него.Хотя, кого я обманываю? Город тут совсем не при чём.Но мне хотелось верить, что я сяду в тот самолёт, что унесёт меня обратно в Калифорнию и всё волшебным образом исправится. Время вернётся вспять.Я так думала.***— C возвращением! — Завопила Молли и набросилась на меня с объятиями, чуть не сбив с ног.— Я тоже рада тебя видеть, — прокряхтела я подруге, с трудом делая вдох.— Ну же, скорее идём, мне так нетерпится всё услышать! Ты совсем не отвечала на мои сообщения и выглядишь какой-то бледной! Неужели этот Стайлс не выпускал тебя из отельного номера? Признавайся, — понизила она голос, а сама под руку тянула меня к выходу. От упоминания о Гарри, мне снова поплохело. Я думала, через несколько дней должно стать легче, но я ошиблась. В очередной раз. На самом деле, всё стало ощущаться только более реальным. Он просто испарился из моей жизни. Взял и исчез, как и не было ничего.И снова дурацкий ком застрял в горле.— Эм, нет. Всё было немного не так, — я постаралась прочистить горло, чтобы мой голос звучал ровно. Но несколько дней мысленных монологов, оказывается сильно повлияли на мою речь.

— А как? И почему ты не снимаешь солнцезащитные очки? — Она с недоверием посмотрела на меня.— Давай сядем в машину и я расскажу, — пока не представляла что именно ей сказать, да и нужно ли вообще, но носить эту боль только в себе, больше не могла.— Кажется, твой тон не сулит ничего хорошего, — медленно протянула она и взяла мой чемодан, который всё никак не хотел нормально ехать. Или у меня просто не было сил его везти. Я практически ничего не ела последних три дня, а что съедала, успешно тут же покидало организм, совсем не желая усваиваться.Вот такая странная реакция на стресс.Надеюсь, это скоро пройдёт.— Как Майкл? — Я решила сменить тему, мне жизненно важно было послушать о том, что есть и счастливые отношения. Когда без этих драм и расставаний.— Только не говори, что он порвал с тобой в день твоего рождения, — Молли остановилась так резко, что в неё чуть не влетел идущий сзади мужчина в белой соломенной шляпе.

— Что? К чему ты это?— А к тому, что ты прилетела из Парижа, где по идее провела время со своим Гарри, а вместо того, чтобы завалить меня рассказами о милых французских пуделях, изящных десертах и невероятном сексе с видом на Эйфелеву башню, ты спрашиваешь меня о Майкле? — Она говорила слишком громко.— Молли, тише! — шикнула я на неё. — И идём уже в машину.— Я его зарежу прямо здесь и сейчас! Говори где этот засранец?

— Его тут нет, успокойся уже. Я прилетела одна, — сил на такие разговоры совсем не было. — И он не бросил меня. Вернее… Я не знаю, всё слишком сложно. Идём.И мы пришли в машину, и уселись в неё, но Молли решила не двигаться с места, пока не выложу ей всю правду. Я сдалась.

Как только первые слова о случившемся были мною сказаны, тут же полилась рекою остальная часть рассказа и остановить её уже было нельзя, как и слёзы, которые снова хлынули из моих красных глаз, которые практически не видели сна в последние дни.

— О Боже мой, Лиз, — подруга сжимала меня в своих объятиях. — Я и понятия не имела. Ну почему ты ничего не рассказала мне? Почему не позвонила? А вообще, это всё моя вина! Нужно было лететь в Париж с тобой. Я всё испортила! Эта поездка должна была запомниться тебе на долго!— Она и запомнится, уж не волнуйся. И никакая это не твоя вина. И Алекс тут тоже не при чём. Виноваты только мы с Гарри. И точка.— Нет, даже не смей себя винить в чём-то! Это он полный идиот.— Не уверена, — тяжело вздохнула я, насухо вытирая лицо рукавом своей толстовки. — Просто всё было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Понимаешь?— Чушь собачья! Я же видела, как он на тебя смотрит! А если люди любят друг друга, так почему они не должны быть просто счастливы?— Значит ты ошиблась, — тихо ответила я.— Это в чём же?— В том, что видела, потому что это не правда.— А я говорю правда и такое нельзя сыграть, уж поверь.— Молли, прошу, ты мне сейчас не помогаешь.— Хорошо, хорошо. Молчу. Но неужели ты просто собираешься оставить всё как есть и даже с ним не попробовать поговорить?— Не знаю. Я понятия не имею что ему сказать. Ты просто не видела его в тот вечер. Казалось, он был готов убить меня от ненависти.

— Это потому что любит, дурак.— Тогда почему не звонит и не пишет?— Потому что дурак, — подытожила подруга.— Как у тебя всё легко и просто.

— Я называю вещи своими именами, вот и всё.— Нет, ты выдаёшь желаемое за реальность.— Ладно, поехали домой. Мне хочется скорее тебе сделать тёплого чая и укрыть пледом.— Какая ты стала домашняя, раньше бы сразу в бар потянула.— Что могу сказать? Время идёт, люди меняются, — Молли пожала плечами и улыбнулась мне, а я ей.— Это точно.***Произошло то, чего я боялась больше всего.