Глава 1 (1/1)

Мы не любовники, и не друзья.– У тебя лихорадка? Теперь-то ты счастлив? Нравится на Земле? – Уильям Т. Спирс долго и усердно тер глаза, очки в тонкой оправе лежали перед ним на столе, на очередном отчете, который он начал просматривать минут с десять назад. Пока к нему не ворвалось это красное недоразумение. – Снова искал его? – Теперь его голос сочился ядом, отчего неуверенно стоящий на ногах мужчина шатнулся. – Чего тебе стоило не таскаться на Землю?– Уильям! Это ведь глупости! Шинигами ведь не болеют! – Возразил он, пытаясь стоять прямо перед начальником.– Ты даже здесь исключение. Даю тебе выходной, сиди дома и не таскай эту заразу по всему отделу.– А как же отчет? – Пересиливая себя, он не позволил губам растянуться в счастливой улыбке, пускай и прошло столько времени, он так и не научился писать эти отчеты. Однако его лицо должно быть сейчас безупречно. Ни единой эмоции, как у него.– Сдашь его позже.– Мне... Правда, можно?! – Неуверенно проговорил он, их глаза встретились и Грелль не выдержав, уткнулся взглядом кошачьих глаз в пол. Так хотя бы Уильям Т. Спирс не двоился. И почему он не сел на стул? Спрашивать себя пришлось не раз, поскольку ноги действительно почти не держали. Да и Спирс не предложил ему сесть, что говорило о его намерениях провести с Сатклиффом минимум времени наедине.– Если ты, конечно, не симулируешь, – бросив последнюю фразу Т. Спирс, определенно намекал ему, что их разговор окончен, однако Грелль был немного другого мнения.– Знаешь, я хотел сказать тебе...– Убирайтесь прочь, и не возвращайтесь, пока не поправитесь. Это все что я могу вам сказать, – оборвал его Спирс, вновь надевая очки и упираясь холодным взглядом в дверь.Сатклифф чихнул, еще раз взглянул на начальника, это горькое понимание, что начальник вовсе забыл про него, принесло жуткую боль и обиду, и вместе с тем, легкое облегчение. Сегодня он тоже не смог это сказать. Значит, есть еще день или два, и он может, пока не боятся.Развернувшись и мягко ступая по теплому ворсу ковра, он отшагал ровно до дверей. Замер, чуть обернулся и украдкой взглянул на Уильяма. Его лицо не отражало ничего, кроме раздражения, поэтому Грелль поспешил открыть дверь и выйти из кабинета, чуть хлопая дверьми, позволяя Уильяму осознать, что его в кабинете нет. А в коридоре его сердце сдавило. Времени могло и не быть, а он продолжал вести себя как дурак, но и говорить прямо сейчас – не выход. Уильям не будет слушать его.Негнущиеся ноги сами принесли его в их отдел. Усевшись за стол, он притянул к себе последнее дело и стал перечитывать. Ничего, Грелль не растает, он может чуть-чуть подождать. Спирс уйдет позже всех. А страх, не проблема, его всегда считали за идиота, можно еще притвориться? Или не стоит?Прикрывая глаза, он уткнулся лбом в стол. Головная боль становилась невыносимой, а только что принятое решение – нерациональным. Он делает хуже только себе, поскорее бы это закончилось.Сатклифф уснул на отчете. Проснувшись, он первым делом взглянул на часы, глаза слезились, отчего все расплывалось, не позволяя ему рассмотреть цифр, напрягая и без того ослабленное зрение он смог рассмотреть стрелки часов, висящих напротив его стола. Отыскав очки, он натянул их на нос.– Половина седьмого, – его голос дрожал. Он сказал это вслух, не боясь обратить на себя внимание. Коллеги уже давно покинули помещение, все они наверняка заняты своими делами, и только он сидел и смотрел на медленно ползущую стрелку часов. Когда последняя перевалила за сорок минут, он поднялся. Поправил волосы, расправил плечи и медленно пошел к кабинету начальника.У Уильяма Т. Спирса не будет предлога его избежать. Грелль был до крайности вдохновлен этой идеей.Робко стуча в туже дверь, в которую он стучал еще утром, он искренне надеялся, что Уильям еще не ушел домой. Прошла минута мучительного молчания, и Грелль повторил несмело стучать, веря, что будет услышан.– Кто? – Спустя еще пару минут раздалось из-за дверей. Сатклифф поежился, и улыбнулся. Сейчас ему предстоит грандиозное шоу, от которых он тогда отказался.– Можно войти? – Стараясь, чтобы взволнованный голос прозвучал ровно, Грелль одернул рубашку, схватился за ручку и готов был войти, но равнодушный голос остановил его, прежде чем он успел что-либо сделать.– Нет. – Брови Грелля удивленно поползли вверх, он сделал отчаянную попытку открыть дверь, но оказалось – та заперта.– Спирс, я хотел обсудить...– Мне все равно, я отправил вас утром домой. Проваливайте и не мешайте работать, – голос определенно стал громче. Это могло значить, что Уильям все же подошел к двери.– Я ненадолго, – отчаянно прошептал Грелль. Уильям должен был его услышать, просто обязан.– Я же сказал нет! – Спирс повысил голос, сейчас он стоял напротив дверей, точно также как Сатклифф с другой стороны. – Я не намерен слушать ваши рассказы, вам давно следовало понять, мы – не друзья, и не в моих интересах находиться рядом с вами, или что более важно, слушать тебя! – Гневно ответил он, разделяя каждое слово длительной паузой, будто бы доставляя обладателю несравнимое удовольствие, от унижения собеседника. От таких слов Грелль растерялся. Он ожидал простого отказа, но сказанное Уильямом ранило больше обычных его язвительных фраз.Он говорил с ним не как начальник, это было приятно. Если бы не оскорбительно, Грелль мог бы сказать, что он счастлив.– Уильям... Я ненадолго, честное слово, – он постарался добавить в свой голос радости, проигнорировать его заявление, снова стать дурачком. Он оперся о дверь, прислушался, но не услышал ничего кроме собственного тяжелого дыхания.– Вон! – Послышались громкие шаги, вот скрипнул стул. Даже сквозь дверь Сатклифф видел как Спирс сел за свой стол. Стянул с носа очки. Он с уверенностью мог сказать, что Спирс смотрит на дверь. Он не может сейчас сидеть и работать, зная, что Грелль стоит за дверьми и ждет подачки будто собака.– Уильям, – отчаянно повторил он. Молчание. Царапая ногтями полировку, прижимаясь разгоряченным лбом, Грелль готов был заплакать. – Уилл... Уильям... Не выдержав напряжения, он закричал:– Прошло две сотни лет! Прекрати ненавидеть меня! – Топнул ногой, обессилено взглянул на проклятую дверь, разделявшую их в этот момент.Ответ – тишина. Ненавистная и холодная, ледяная стена между ними. И сколько бы он не бился в нее, двери закрыты и никогда не откроются. Сатклиффу больно, пускай он и жнец, это не отменяет способности чувствовать, и он чувствовал свою вину достаточно долго. Может это она пожирает его изнутри? Горящее пламя, охватившее его тело – оно наказание.– Уильям!!! Прости! – Он барабанил в дверь, пока вконец не ободрал пальцы об ароматное дерево ели. На глаза выступили слезы. Наконец ему хватило смелости признаться Уильяму, но тот его игнорирует. За что такое наказание? Почему он не может его выслушать? – Я не приставал ни к кому! Вел себя хорошо, я даже отчеты сдавал! А ты!!! Ты настолько самовлюблен, что не можешь позволить мне извиниться! Ты никогда не слушал меня! И то, что тогда произошло – твоя вина! – Последний раз он ударил кулаком в дверь, пошатнулся, вытер глаза рукавом и пошел прочь.Сегодня он убедился, что мечты никогда не станут реальностью.Прошло минут десять, за дверью утихло. Бушующий Сатклифф ушел восвояси, а Спирс продолжал сидеть за столом и смотреть в пустоту. Он ждал извинений на следующий день, после того как Грелля все же нашли. Неужели он думает, что будет прощен просто так, без объяснений?Позволив себе эмоции, он скинул все со стола, а уходя, прижался лбом к дереву там, где недавно его касались будто бы навеки чужие ладони.С того вечера прошел уже месяц. Грелль Сатклифф больше не появлялся в отделе. Его стол пустовал, постепенно накапливая кипы бумаг. Спирс молчал, а время все шло.Волнение и страх росли с каждым днем все сильнее, в тот вечер обеспокоенный Уильям, возможно, совершил самую безрассудную вещь в своей жизни. После работы он отправился к Гробовщику, единственному кто мог бы хоть как-то объяснить ему причину болезни одного из жнецов.Возможно, если бы все случилось не так, Уильям никогда не заинтересовался истинными причинами, заставляющими Грелля все чаще сбегать на Землю.Короткий стук в дверь разбудил спящего Сатклиффа.Отыскав очки среди складок одеяла, он поднялся с кровати. Позволил глазам снова привыкнуть к темноте и прошагал в коридор, включая там лампу.Приоткрывая дубовую дверь, Грелль и предположить не мог, что увидит перед собой Уильяма Спирса. Он был несколько бледен, однако мужчина даже не придал этому никакого значения. Подумав, что тот пришел узнать, когда же Грелль выйдет работать, он открыл дверь и позволил гостю войти.– Помнится, раньше было не так. Кажется, все изменилось? – Вместо приветствия спросил Спирс, снимая с себя пальто и водружая его на вешалку. Не в меру растерянный Грелль встретивший его бешеным взглядом покрасневших глаз, показался Уильяму невменяемым. Мятая белая рубашка, застегнутая через две пуговицы, на лбу испарина и что более странное, даже волосы оказались нечесаные.– Немного. Я сделал ремонт, – проговорил Грелль, пряча глаза. Совсем недавно он плакал, и теперь ему категорически не хотелось быть уличенным в такой слабости. Лучше пускай думает, что его внешний вид связан исключительно с глупой болезнью.– Прошел почти месяц, я беспокоился, – резко бросил ему Спирс, разуваясь. Его ничуть не смущало робкое поведение Грелля. Прежний Грелль пусть даже больной, успел бы завалить его кучей вопросов, а этот только стоял и смотрел на него, не предпринимая никаких действий, и будто бы вообще позабыв о приходе начальника. – Ты так и не выздоровел? – Повторил он.– Да нет. Мне все еще плохо. Ты пришел убедиться, что я не жульничаю? – Сатклифф слегка улыбнулся. – Я был бы плохим хозяином, если бы не предложил тебе чаю, – мужчина развернулся, и как показалось Уильяму, не совсем твердо прошагал на кухню, ступая босыми ногами по лакированным доскам паркета.– Я узнал, что ты уже давно болен, – сказал он, проходя вслед за Греллем. Кухня изменилась побольше прихожей, агрессия этой квартиры сменилась теплом и уютом.– Глупости, – ответил ему Грелль. Он набрал полный чайник воды, и теперь будто бы игнорируя Спирса, откровенно недоумевал тому, что не может поднять его. Слабость в руках могла бы быть незамеченной, если бы Уильям не смотрел на него так откровенно.– Я помогу, – он перехватил чайник и поставил его на плиту, как если бы тот ничего и не весил.– Спасибо, – смущенно проговорил Сатклифф, присаживаясь за круглый стол. – Я просто немного устал.– Как давно? – Спирс сел напротив.– Что?– Как давно ты болеешь? Не нужно мне лгать. Я был у Гробовщика.– Мммм... И что?– Ты приходил к нему. Довольно давно, и уже тогда, ты был болен. Почему ты скрывал?– Не понимаю, – прошептал Грелль, глядя на Спирса. Он не хотел признавать очевидное. Лет пятьдесят назад он заходил к Гробовщику, и тот сказал ему, что это может быть, но с тех пор, Сатклифф старался не думать об этом. Воспоминания того вечера убивали в нем всякую надежду на будущее.– Понимаешь! – Он чуть повысил голос, но тут же исправился. – Тебе следовало сказать раньше.– Что сказать? Что я умираю? Ты был бы рад это услышать? Или стал бы слушать меня! Ты не соизволил выслушать меня ни разу с того дня? А теперь ждешь, что я начну оправдываться перед тобой? – Грелль закашлялся.– Я бы знал, почему тебя так тянет на Землю!– Это ничего не меняет. Спирс, пей чай и уходи. Я не хочу тебя видеть, – Грелль встал из-за стола и подошел к шкафчику.– У тебя отторжение!– И ты так бесишься только поэтому?– Я волновался о твоей болезни, шинигами не болеют, ты сам сказал. Сейчас ты уязвим!– Я выйду на работу, как только мне станет хоть чуточку легче! Я помню о своих обязанностях, – рука непроизвольно дрогнула, и чай рассыпался на столешницу. Голос Грелля был достаточно тверд и лицемерен. Больше недели он не мог долго ходить. Слабость нарастала будто волна, захлестывая его в самое неподходящее время. Даже сейчас, он ощущал, что не продержится больше десяти минут перед ним, что вот-вот, ноги не выдержат, он упадет.– Грелль, – Уильям серьезно посмотрел на него.– Прекрати, я не хочу ничего слышать. Я очень устал и мне нужен сон. Ты бы не беспокоился так, если бы не узнал правды.– Я беспокоился в любом случае. Тебе нужно лечение! И если ты не способен понять этого – ты дурак!– Хватит!!! – Грелль сжал пальцами край столешницы, отчего они побелели. – Убирайтесь! Я не желаю вас слушать мистер Спирс!– Не будь так упрям!– Это вам следовало сказать себе в первую очередь.Закипевший чайник заставил Грелля отвлечься. Выключая газ, глубоко дыша, он успокаивал себя. Сейчас в нем все кипело, словно вода в чайнике. Он не мог понять, как человек, игнорировавший его столь долгое время, может быть заботливым. Конечно, сердце безумно стучало о ребра, поскольку это было приятно, он был замечен, но разум, не позволял предаться опьяняющей слабости и позволить ему жалеть себя.– Грелль ты в порядке? – Спирс тоже встал. Между ними расстояние с метр, Уильям в любой момент готов помочь ему сесть, но он продолжает стоять.Возможно, стоит сказать ему правду? Пока он не поверит ему, вряд ли Спирс сможет хоть чем-то помочь.– Я простил тебя. Грелль ты меня слышишь? – Уильям постарался вложить в эти слова все свои чувства. Пускай, сейчас они неоднозначны, но Сатклифф должен понять, что он не безразличен для Спирса. Спина мужчины стала дрожать.– Что? – Похоже, голос тоже дрожал. Неужели он... Плакал? Не веря, Спирс приблизился к нему и коснулся запястья, желая развернуть Грелля лицом к себе. Рука мужчины оказалась обжигающе горячей, поначалу непривыкший Спирс хотел отпустить его руку, но всхлипы начинали звучать громче, отчетливее.– Я простил тебя Грелль. Ты поступил так, как считал правильным. То, что ты отдал Себастьяну книгу Сиэля, уже не имеет значения.– Почему ты говоришь это только сейчас?– Потому что сейчас ты действительно нуждаешься в этих словах, и моей помощи. Грелль? – Спирс почувствовал, как напряглось все тело Грелля.– Мне нужно прилечь, – прошептал тот, все еще не поворачиваясь к мужчине лицом. На щеках были слезы, не желавшие высыхать. Если Уильям говорит это просто чтобы его успокоить, Грелль согласен на это, он совершенно не хочет сопротивляться ему, притворяться что он такой же хладнокровный как Спирс. – Я дойду, отпусти, пожалуйста, – Грелль обернулся, посмотрел на Уильяма, и мир пошатнулся, потерял свою значимость.– Грелль? – Недоумевающий мужчина заглянул в пустые глаза Сатклиффа. Тот стоял и в упор смотрел на него, не предпринимая никаких попыток вырвать руку или идти. Осторожно касаясь свободной рукой его лба, Уильям непроизвольно вскрикнул.Грелль Сатклифф горел.Занести его в спальню не составило Уильяму никакого труда, опуская его на постель, мужчина думал о том, что все случается абсолютно не вовремя. Откидывая волосы со лба Грелля, Спирс разочарованно выдохнул. Ему давно стоило сказать, что Сатклифф не виноват, Возможно, именно острое чувство вины подточило его иммунитет. Присаживаясь рядом с ним на кровать, он беспомощно продолжил смотреть на жнеца.– Ты это из жалости, – неожиданно прошептал Грелль. Губы совершенно отказывались ему подчиняться, но так хотелось сказать как можно больше, уколоть его посильнее.Теплая рука заботливо прикоснулась к щеке. Раньше он всегда брезговал, даже говорил с ним будто бы через себя, а сейчас... Почему Спирс такой щедрый сегодня? Может быть, это всего лишь галлюцинация?– Неправда, – приподнимаясь с постели, Уильям красноречиво смотрел на Сатклиффа сверху вниз. На растрепанную гриву волос, огненным пламенем охватившую белый атлас подушек. – Тебе нужно поспать.– Не хочу, не уходи никуда! – Обхватив тонкой ладонью запястье Уильяма, Грелль изо всех сил потянул его на себя. Бесполезно. Закусив губу, ощущая привкус металла, он улыбнулся, осознавая какую совершил сейчас глупость. Это было так откровенно, что может быть хуже? Столько лет и все зря? Лишнее доказательство того что он не смог себя изменить. – Прости, кажется у меня что-то с головой, все как в тумане, – расслабляя мышцы руки, он позволил соскользнуть своим пальцам вниз, по его горячей ладони.– Все хорошо! Я буду здесь, честное слово. – Спирс слегка улыбнулся. – Ты поспишь, боль пройдет, обещаю.Грелль отвернулся, закрыл глаза и постарался расслабиться, гул в голове становился все громче, дрожь по телу все ярче. Разве ему может стать легче? Эта болезнь, мучает его достаточно долго, давая понять о невозможности продолжения такой жизни. Даже если Спирс останется с ним сегодня, или может быть завтра, радость короткого обладания не сможет перекрыть лихорадки и бреда. К тому же на большее ему рассчитывать – смысла нет, чтобы он не говорил, Уильям его не простит.Уснул ли Грелль или нет, вряд ли было понятно. Скорее всего, его сознание все еще пребывало на грани реальности, отчего сердце до этого безразличного и холодного Спирса забилось сильнее. Понять, кто виноват в болезни Жнеца было непросто, точнее сказать нереально.Человеческая болезнь? Это так странно и вместе с тем он и сам убедился, что Грелль ничего не скрывает. Его признание, там в коридоре. Он знал, что Сатклиффа мучает совесть, что он сотни раз, пытался перед ним извиниться, и вместе с тем извращенное чувство внутри, не позволяло ему простить Грелля.Пора все менять.Прежде чем выйти из спальни, Уильям убедился в том, что Грелль заснул. Времени у него, скорее всего немного, через час, а может и меньше Сатклифф проснется.