Целитель (1/2)

Путь, к удивлению Цицерона, прошёл спокойно. По дороге в Рифтен никто не пытался на них напасть. Лишь иногда в городах шут чувствовал на себе подозрительные взгляды. Но реальной опасности никто не представлял. Поэтому Хранитель искренне не понимал, почему Рон-Тара и Флорети вели себя чересчур мрачно. Не то, чтобы Цицерону нравилось быть вдали от Убежища: у него были обязанности, которые он должен выполнять, и его время от времени посещали ужасные мысли о повреждениях тела Матери. Порой он делился своими переживаниями с Флорети. Но в остальном – он оставался собой. Раздражающе-жизнерадостный и вечно не к месту.

Рон-Тара иногда позволяла себе с усмешкой отметить, что Цицерон прекрасно вжился в роль влюблённого жениха. Себя он называл Зольфом и в деревнях да в городах делился своим счастьем с теми, кто был готов послушать. Но если Цицерон порой ужасно переигрывал, то Флорети, напротив, относилась к отыгрышу роли без энтузиазма. Счастливая «Зия» была достаточно скупа на эмоции и говорила только о делах. Выглядело это весьма комично, и только Рон-Тара могла насладиться весельем данного зрелища.

Рифтен встретил их ужасным ливнем. Цицерон и Флорети жутко замёрзли и сидели в углу повозки, прижавшись друг к другу, как две намокшие птицы. И лишь Рон-Тара чувствовала себя вполне комфортно. Оно и понятно: вода – её родная стихия. У ворот их встретила стража, которая недвусмысленно намекнула на взятку. Но хриплое: «Пустил нас по-быстрому!» - которое выдала Флорети, подействовало на слугу народа более чем отрезвляюще. Уставшая, злая и вымокшая редгардка нуждалась даже не в том, чтобы обсохнуть, но в тепле. Накидки не сохраняли тепло так, как хотелось бы. Да и холод противно тёк по ногам. Собирались они впопыхах, поэтому купить для Флорети высокую тёплую обувь попросту не успели.

Город воров и шулеров был тих. Воздействие дождя не иначе. Торговцы не сходили с места, лишь зябко прятались под крышами своих прилавков. Одно из мест сиротливо пустовало и, кажется, остальные продавцы смотрели на это место с долей еле скрываемой ненависти.

- Ты знаешь, какой дом? – спросила Флорети, перекрикивая шум дождя. Аргонианка закивала головой, шлёпая лапами по мокрой земле. Дом, который они искали, скромно прятался за приютом. При виде вывески у Флорети побежали по спине нехорошие мурашки – с этого проклятого места когда-то всё началось. Ведь именно тут она убила треклятую старушенцию, сломала психику о слишком радостных детей и предопределила своим поступком будущее. Порой она думала, что всё это – плохой сон, и она вот-вот проснётся в той сырой камере, в которой отбывала своё наказание. Но она не просыпалась. А мысли о том, что это мог быть сон, не приносили ничего, кроме головной боли, которой нынче итак в избытке.

Флорети сжала ладонь в кулаке и настойчиво постучала в дверь. Послышались торопливые шоркающие шаги и ворчливое «сейчас», из-за которого Флорети и Рон-Тара не сдержались и тихо фыркнули в усмешке. Дверь распахнулась и на пороге оказался каджит. Массивный чёрный кот, в его лоснящейся шерсти проблёскивала белёсая седина. Выглядел он как-то не по-каджитски. Дети Эльсвеира тонкотелы, в их глазах блестит азарт и они всегда гонимы торговым путём. Этот же был совершенно иной – слишком крупного сложения, не очень высокого роста, да и смотрел он так, будто его только что разбудили.

- Морис, - произнесла Флорети, шагнув навстречу каджиту. Тот прищурил тёмно-зелёные глаза, но тут же изменился в лице и торопливо отошёл от двери.

- Капитан, - мурлыкнул он, пропуская промокших гостей в дом. – Рад вас видеть.

- Мы по делу, - прохрипела Рон-Тара, стягивая с плеч намокший плащ.

- Иначе и быть не может, моя дорогая, - улыбнулся Морис, помогая аргонианке снять плащ. Цицерону лишь оставалось недоумённо смотреть на необычного во всех смыслах каджита. Он был похож на вежливую домашнюю кошку, а не бравого пирата. От созерцания шут очнулся, когда Флорети чуть ткнула его в бок.

- Не пялься, - хмыкнула она, проходя в дом. Для Рифтена место обставлено было хорошо. Учитывая, что здесь активно орудует Гильдия Воров. Но казалось, что Морис мог позволить себе некоторую роскошь. Необычно. Тем не менее, Цицерон ощущал странный привкус крови в воздухе. Он огляделся по сторонам и увидел, что часть комнаты на первом этаже ограждена ширмой, на которой висел окровавленный кусок ткани. Хранитель быстро вспомнил, что Морис был судовым врачом и, возможно, своё ремесло перенёс на свою сухопутную жизнь.

- Отдохните с дороги, капитан, и расскажите, какая нелёгкая вас привела ко мне, - спросил каджит, ставя перед редгардкой бутылку черноверескового мёда. Он не торопился садиться за стол, всё хлопотал, принося к гостям еду. Цицерон с недоверием посмотрел на запечённый лососёвый стейк, что оказался перед ним, и продолжил внимательно слушать, о чём пойдёт речь.

- Помнишь Паллата? – спросила Флорети, недовольно сжав и разжав пальцы рук.

- Сложно забыть… - сдавленно отозвался каджит, ставя перед Рон-Тарой порцию еды.

- Он объявился и устроил охоту. Пока только на меня, но я должна тебя предупредить, - отметила Флорети, к еде она пока что не прикасалась.

- Чего вы ждёте от меня, капитан? – спросил каджит, садясь напротив редгардки. – Я остепенился, у меня есть работа. Личности вроде Паллата могут плохо повлиять на мою репутацию в городе.

- Личности вроде Паллата могут плохо повлиять на продолжительность твоей жизни! – прорычала Флорети, строго взглянув на Мориса.

- Справедливо.- Его основной целью являюсь я. Я не хочу, чтобы ты или Рон-Тара пострадали. Вы последние, кто остались, - вздохнула пиратка, вглядываясь в морду каджита.

- Надо было раньше об этом думать, - огрызнулся Морис. Казалось, его маска вежливости дала трещину в виде резкого слова. Цицерон дёрнулся, опустив руку на нож, но тут же был остановлен резким движением ладони Флорети.

- Я знаю свою ошибку. И я не хочу повторить её во второй раз, поэтому у меня будет к тебе серьёзная просьба… Но после обеда, - редгардка подхватила пальцами вилку и принялась поедать предложенную ей рыбу. Цицерон неуверенно последовал примеру Флорети, но не мог спустить глаз со странного врача. Что-то в нём было не так, и Хранителю это не нравилось.

***У Мориса действительно был богатый дом. У него была отдельная комната для гостей, а это о чём-то говорило. Там и разместились Флорети, Рон-Тара и Цицерон. Лидера долгое время беседовала с Морисом о чём-то наедине, поэтому Хранитель и аргонианка остались одни.

- Странный этот каджит, - фыркнул шут, стягивая с себя рубаху.