Ночные беженцы (2/2)
- Думаешь, это я? – спросила она.
- А кого ещё ей надо?
- Мхм… - и повисла тишина. Тяжёлая, как гроб Нечестивой Матроны. Они сидели так, не говоря ни слова. Флорети почти не двигалась, лишь изредка её плечи поднимались синхронно с тяжёлым вздохом. Дориан не сводил глаз со своей обуви, чувствуя себя виноватым. Как будто это он только что сделал ритуал и попросил Братство убить Флорети.
- Я не скажу. Слушай, мы убьём Астрид, и я никому не скажу, - внезапно заговорил Дориан, схватив Флорети за запястье. – Ты наш лидер! Ты не можешь быть жертвой!
Редгардка промолчала. Дориан подскочил с места и хватанул её за плечо.
- Очнись! Надеюсь, ты не сдалась?! Только потому, что Астрид совершила ритуал, это не значит, что мы тебя убьём! – яростно взвился босмер. – Я не дам тебя убить. Мы не дадим тебя убить. Цицерон… Он сам, кого хочешь, убьёт. А я слышащий. Я не скажу, и всё!
- Дориан, - твёрдо сказала Флорети, подняв на босмера взгляд. – Я уже не часть семьи, помнишь? Астрид вышвырнула меня. А значит, этот ритуал правомерен. Значит, кому-то из Братства придётся меня убить.
- Дурак перебьёт нас всех за это…
- Цицерон первый схватится за кинжал, чтобы порезать мне горло, - хрипло отозвалась пиратка, толкнув эльфа в плечо. Дориан застыл, глядя на неё ошалелым взглядом.
- Я думал, ты его любишь, - прошипел он. – Он абсолютно чокнутый, но даже он не заслуживает такого мнения о себе!- Дориан. Авторитет на вере. Слышал про такую штуку? Заставь его поверить, что я еретик, что я враг Матери – он забудет всё. Он в первых рядах пойдёт защищать Её честь, - Флорети пригладила сероватые пряди назад. – На этом играет Астрид.
- Мы найдём способ, Флорети. Найдём, - твёрдо отозвался босмер.
- Уже нашли, - сухо отозвалась пиратка, поднимая на эльфа стылые глаза. – Мы сделаем всё, чтобы Братство продержалось. Если это означает смерть Астрид, то так тому и быть. Но как только всё это закончится… Я уйду в море.
- Уйдёшь?! Ты не можешь так просто уйти! – выпалил Дориан, крепче сжимая плечо редгардки. - Почему тогда я не могу уйти, а?! Может и мне сбежать? Прямо сейчас!Флорети ничего не ответила. Оба ассасина понимали, что никто никуда не убежит - слишком честолюбивые, слишком гордые, слишком верные. Пиратка выглядела полностью разбитой. Эта новость выбила её из колеи. «Если такое случилось с ней, что же станется с шутом?» - пронеслось в голове босмера.
- Я не для того рисковал своей жизнью, чтобы ты уходила! – прорычал Дориан, посмотрев на редгардку исподлобья. – Я не для того убивал тролля, чтобы теперь я выслушивал твоё «я ухожу». Всё, что у нас есть - имя заказчика и голые домыслы! Мы решим эту проблему, и братство снова будет стоять, как было это прежде!Флорети нахмурилась и подняла взгляд на Дориана.
- Откуда весь этот оптимизм, Дора?
- Поднабрался от всяких рыжих.
***Дориан и Флорети вернулись в таверну. Пасмурность взглядов спрятать не удалось, но оба молчали о том, что выяснили сегодня. Цицерону это знание будет опасным - он в курсе о правилах и заветах братства. А Флорети всё не могла избавиться от ощущения, что получит-таки свой кровавый удар. Рон-Таре было решено не говорить, чтобы та случайно не проболталась. Дориан и Флорети мало говорили, поужинали в тишине, и, как только город накрыло ночным плащом, засобирались в Убежище.
- Флорети... - Цицерон крепко сжал запястье редгардки. Та оторвала взгляд от своего пояса и посмотрела на шута. - Это очень жестоко с твоей стороны оставить бедного Цицерона здесь совсем одного. Но он будет ждать тебя, несмотря на эту ужасную тишину, несмотря на то, что он очень скучает по Матушке!Голос Цицерона полный обиды и детского обвинения заставил пиратку приободриться. Она улыбнулась и прижалась лбом к его плечу.
- Я дала тебе слово, помнишь? - обещание данное умирающему, раненному, тому, кто бросился, как верный пёс, под зубы волку. Спиной поймал стрелу. Смуглая ладонь скользнула по лопатке шута, сквозь ткань нащупывая бинты.
- Поэтому я буду ждать, - кивнул головой Цицерон, обвивая руками талию пиратки. Флорети поджала губы и шумно вдохнула, вбирая запах шута. Тонкий запах цветов, масел и соли. Запахи, которые не вымыть мылом с кожи, не состирать с одежды водой. Цицерон был этими запахами, был частью этого странного естества. А сейчас... Мир летел в Обливион. Будто с ними играл Шеогорат. Дурные у него игры, никакого чувства юмора, и всё ведёт только к больной памяти.
- Жди. Я отправлю вам весть, как только Убежище станет для тебя безопасным, - улыбнулась редгардка, аккуратно проведя шершавой ладонью по щеке шута. Она двинулась было в сторону двери, но почувствовав, как выскальзывает из пальцев рука Цицерона, она обернулась и мимолётно прижалась к его губам. Шут кожей почувствовал отпечаток шрама, тонкость обветренной кожи. Флорети улыбнулась на прощание и скрылась за дверью. Следом за ней ушёл Дориан, запахиваясь в тёплый плащ. Цицерон рухнул на стул и опустил лицо в ладони. Всё что ему оставалось - это ждать. Ждать и выживать в извечной тишине.