Часть 2 (1/1)
POV Alphard—?Перестань,?— выдыхает она в мою щеку.Не похоже на знак протеста. Куда делась ее твердость?—?Пожалуйста, хватит.—?Пожалуйста? —?вопросительно приподнимаю бровь. —?Что-то новенькое. Ну-ка повтори.—?Не собираюсь,?— она привычно хмурится, буравит взглядом.Вот теперь узнаю ее.—?Жаль. А я бы хотела услышать… —?наклоняюсь к ней и слащавым, аж самой противно, голосом шепчу:?— Пожалуйста, пожалуйста, Альфард, не останавливайся…Дышу жарко, театрально постанываю, после чего прикусываю мочку ее уха. Она притихла?— значит, подействовало. Возвращаюсь к лицу. Вторая попытка.Потеряв бдительность, она не успевает сжать губы, а мне этого вполне достаточно, чтобы раскрыть ей рот поцелуем. Молодец, подчиняется. Или просто смирилась со своей участью? Впрочем, плевать: целую, пока не надоест.Ханаан… Моя копия, созданная глупым наемником, мой невинный убийца. Я одержима ею, как одержим сумасшедший ученый своей навязчивой идеей. Она должна быть моей. Нет, она уже моя и я вольна делать с ней все, что пожелаю. А желаю я многого… Мое тело горит сплошным нестерпимым желанием. Словно в агонии.Насытившись губами, припадаю к нежному изгибу шеи, провожу языком по бьющейся жилке. Ее пульс учащается, мой?— тоже. Ну что, крошка, ты готова?
С остервенением я срываю с нее одежду. Конечно, раньше у меня получалось лучше, но ничего, от пары оторванных пуговиц еще никто не умирал. Небрежно толкаю ее на диван. Она падает и замирает. Лишь ее маленькая грудь с затвердевшими сосками взволнованно вздымается, будто прося моей защиты.—?Боишься меня,?— не спрашиваю, скорее утверждаю.—?Нет,?— она глотает болезненный вопль, когда начинаю сдавливать и выкручивать воинственно торчащий холмик.Упрямая сучка… Отлично. Тем интереснее будет развлечение. Уж я добьюсь твоих криков, не сомневайся. Выверну наизнанку.Прихватываю второй сосок зубами, а первый сдавливаю еще сильнее. Не щажу. Кусаю больно, тяну на себя, заставляю выгнуться навстречу. В конце концов она вскрикивает и вонзается ногтями в мои плечи. Правда неясно, чего добивается: то ли оттолкнуть меня хочет, то ли наоборот.Ничего, эту боль я стерплю, пускай раздирает ногтями мне спину. Сегодня Ханаан?— моя жертва, а жертва должна сопротивляться хищнику.В качестве компромисса успокаиваю кожу поцелуями, облизываю проступившие от укусов отметины, даю возможность расслабиться и перевести дух, но уже спустя пару минут возобновляю истязания. И так несколько раз, чередуя грубость с нежностью, тем самым доводя ее до крайне любопытного состояния. Подозревала я, что она мазохистка. В этом мы идеально подходим друг другу.Некоторое время любуюсь своей работой: на шее, ключицах, груди и на животе видны темные пятна засосов. Делаю еще один?— на внутренней стороне бедра, особенно сильный.Мелкими поцелуями прокладываю путь выше, нахожу крошечный бугорок ее клитора. Играю с ним пальцем, то надавливая и ритмично постукивая, то возбуждая круговыми движениями. В ответ слышу тихое мычание. Она больше не в силах противостоять мне.Ха! Это только начало!—?Да ты уже на пределе,?— томно шепчу ей в ухо. —?Ханаан… Я запрещаю тебе кончать.И отстраняюсь.Ошеломленная, она цепенеет в недоумении. Глядит на меня, не моргая.—?Таково мое условие,?— издевательски сощурив глаза, жду, пока ее взбудораженное тело немного остынет. —?Неужели расстроилась?—?Отвали! Я бесконечно рада, что это закончилось!Она пытается свести колени вместе, но мне удается пресечь эту попытку.—?С чего взяла? Не помню, чтобы я говорила подобное,?— двумя пальцами раскрываю нежные складочки плоти. —?Ну и ну, ты вся мокрая тут. Хочешь меня, сучка, хочешь…—?Неправда!—?Разве?Погружаю в нее указательный палец. Тот легко ныряет в горячее, истекающее соками лоно и мне приходиться кусать губы, чтобы не трястись от нетерпения.—?Чувствуешь? Твое тело с тобой не согласно.—?Почему именно это?—?Потому что удовольствие ломает тебя лучше всякой боли.Ласково глажу ее внутри. Она всхлипывает и смущенно вздыхает. В такие мгновения сдержанная и стойкая Ханаан кажется мне совершенно беспомощной. Выдержит ли она мою пытку? Ладно, сегодня я сжалюсь. На нее у меня слишком много планов.Достаю из кармана тюбик лубриканта и, зажав его между колен, откручиваю крышку. Таким же образом выдавливаю на ладонь часть содержимого, а боковым зрением улавливаю ее пытливый взгляд. Пускай наблюдает: я неплохо справляюсь.—?Если кончишь?— впихну сюда вон ту бутылку,?— кивком указываю на стеклянный полулитровый сосуд с минеральной водой. —?В остальном делай, что хочешь. Мне все равно.Похоже, мои слова усмиряют ее. Она неуверенно разводит ноги в стороны, демонстрируя повиновение. Вздрагивает, когда прикасаюсь к ней.Хорошенько увлажняю ее нижние губки, а вместе с ними и свои пальцы, львиную долю смазки проталкиваю в ее лоно. Теперь влаги предостаточно, поэтому сразу вхожу тремя пальцами.—?Ай! —?срывается с ее губ. В расширенных зрачках одновременно застывают восторг и пленительный ужас.—?Не бойся, больно не будет…Устраиваюсь поудобнее, с удовольствием отмечая собственное напряжение. Начинаю медленно двигать рукой. Не привыкшие к подобному вниманию мышцы сдерживают мой напор на первых порах, но они не способны остановить меня. У них нет никаких шансов.—…или будет,?— издаю утробный рык в предвкушении. Вчера это было кульминацией, а сегодня я зайду дальше. —?Терпи, рано сдаваться.—?Какая, блин, разница? —?злобно шипит она, ворочаясь и сжимая подушку, пока я пытаюсь подготовить ее тело. —?Ты все равно будешь мучить меня!—?Ты права,?ничто не возбуждает меня так, как твое лицо, искаженное гримасой наслаждения, смешанного с болью.—?У тебя крыша поехала!Ухмыляюсь. Чувствую, что ее тело постепенно привыкает к тесноте. Прекрасно… Подвигав рукой еще немного, усложняю задачу. Выскальзываю, но прежде чем войти снова, добавляю еще один палец.—?Ч-что ты де… Нет! —?она брыкается, стремясь выползти из-под меня, цепляется за мою руку. —?Не надо! Не надо…Признаться, из-за резкого рывка я пугаюсь, ведь могу запросто травмировать ее нежную плоть.—?Дура! Я же порву тебя,?— ей повезло, что у меня нет второй руки, иначе смачно врезала бы по физиономии. —?Ноги шире и не мешай! Это в твоих интересах!POV CanaanХолодный пот мгновенно прошибает меня, а через секунду все тело обдает жаром. И болью… Сильной болью… Его будто бы действительно раздирают на куски. Хочется кричать, но я сдерживаю зародившийся всхлип, чтобы не доставлять ей такой радости. Вместо криков?— приглушенно хриплю на выдохе и не шевелюсь. Совсем.—?Вот так, правильно… Не суетись,?— она надавливает сильнее и осторожно ввинчивает фаланги глубже. —?Я все равно доведу до конца, поэтому лучше расслабься и перестань выталкивать меня.—?Но мне больно! —?признаюсь я, хотя мои признания вряд ли что-либо изменят.—?А станет еще больнее, если будешь сопротивляться. Ну, или если словишь кайф раньше времени…Не вынимая пальцы, она припадает губами к невероятно отзывчивой области и принимается играть с набухшей розовой горошиной между моими ногами. Целует, лижет, посасывает ее, причем нежно. Умелые прикосновения ее языка довольно скоро заглушают тянущую боль внутри, и мне становится мучительно приятно. Я забываю совершенно обо всем, мысленно моля ее не прекращать эти ласки, что даже очередная вспышка боли теряется среди несметного количества новых ощущений.—?Да, полностью в тебе,?— отвечает она, натыкаясь на мой озадаченный взгляд. —?Целиком принимаешь.Щеки покрываются предательским румянцем. Сейчас я и сама чувствую, как ее рука, перестав осторожничать, вторгается в меня почти до запястья. Моя радость оказывается преждевременной?— это все еще больно. Немного. Однако боль вполне терпима. Она то вспыхивает, то притупляется, напоминая размытую полосу тумана, фон, шум вдалеке, и не причиняет никакого вреда, кроме, пожалуй, морального.—?Ну как? —?Альфард медленно поворачивает ладонь, вынимает руку и снова начинает погружать в меня. —?Сюда смотри.Не хочу это видеть, но опускаю глаза.Два пальца. Три. Четыре. Вся кисть. Она заполняет меня собой до отказа.Необычно. Очень тесно, но уже не больно. Наоборот, ощущаю, как внизу живота закручивается странное возбуждение.—?Хочешь что-то сказать? По глазам вижу, что хочешь.Отрицательно мотаю головой.—?Уверена? —?она сжимает кисть в кулак и ведет обратно, задевая нужный комочек нервов.Я же не выдержу. Я словно балансирую на краю пропасти и могу в любой момент сорваться вниз.—?Хва… хватит! Прошу…—?О, как мы запели! Значит, признаешь свое поражение?—?Признаю! Признаю… —?сейчас я готова признать что угодно, лишь бы она прекратила.—?Не забывай, ты?— моя игрушка, моя маленькая шлюшка. Моя. Усекла? А теперь кончай,?— командует она. —?Давай! —?и ее рука начинает двигаться настолько быстро и агрессивно, что мои внутренности тотчас сжимает от сильнейшего спазма.Жгучая волна наслаждения пронзает все мое существо. Кажется, я кричу и проваливаюсь в какую-то бездну, где все цвета, все запахи и звуки сливаются в один единый миг?— миг чудовищного блаженства…Да, я успокаиваю себя отсутствием выбора, мол, сбежать нельзя, не подчиниться?— тоже. Альфард постоянно напоминает о заложниках, чья жизнь якобы зависит от моего поведения, но какая-то часть меня добровольно рвется к ней. Всегда… Почему? Ответ прост до банальности: нам обеим нравится наша игра. Опасная и жестокая, кровавая и пьянящая. Мы?— две стороны одной медали. Я могу хоть тысячу раз повторять, как сильно ее ненавижу, могу вгонять кулаки ей под ребра или лупить по лицу, однако потерять ее навсегда?— увы, пока не готова. И она не готова потерять меня… пока.Может быть, в чем-то мы действительно схожи.—?Ответь, Ханаан,?каково это ?быть подо мной?? Тебе, сверхчеловеку, под ничтожным террористом-калекой. Каково это чувствовать беспомощность перед чужой властью?Хлесткие, как пощечины, слова мигом спускают меня с придуманных небес. А я же почти поверила… Почти повелась на те проблески нежности, которые, как мне казалось, иногда пробивались сквозь ее непроглядное самолюбие.Я и правда дура.—?Отвечай.—?Что ты хочешь от меня услышать? —?спрашиваю хрипло, пытаясь скрыть раздражение.Теперь я знаю, ею владеет только одно желание?— унизить, растоптать меня как личность. Ее душа рвется к власти, сердце требует расплаты, а мне хочется любви. Хоть чуточку. Сейчас я бы многое отдала, лишь бы прижаться к плечу Марии, почувствовать ее мягкие прикосновения к моим волосам. С Марией мне очень уютно и спокойно. Мария всей душой любит меня, а она…Грациозно перекинув ногу, она усаживается на меня верхом. Ее лицо слишком близко. Глаза?— напротив моих глаз. Горячее дыхание обжигает кожу, напоминая, что это не сон.—?Хочу услышать ответ на свой вопрос.Собираюсь сказать, но теряю дар речи. Голодные поцелуи покрывают мое лицо, в очередной раз насмехаясь, сбивая с истинного пути. Что ж… Мои мысли растерзаны, парализованы, чисты и прозрачны. Будто пораженные ядом, они отекают безумием, и я хватаю ее лицо, рывком притягивая к себе. Губами вжимаюсь в ее губы. Вдруг это поможет?Наши языки, точно змеи, сплетаются в диковинном танце, сражаясь по давно отработанному сценарию?— до последнего. И мы задыхаемся в тисках слепого влечения, забыв про реальность.—?Такой ответ тебя устроит? —?жадно втянув воздух, срываю с ее волос резинку, позволив черному шелку рассыпаться по моим рукам.—?Вполне. Продолжай.Она освобождает меня из своего плена, и одобрительно покачивает головой, когда берусь за края ее спортивной майки. Задираю ткань. Ладонью изучаю ее плоский живот, покрытый мелкими рубцами и шрамами, выдыхаю, и касаюсь груди. Мне не нужно спрашивать?— догадываюсь, чего она ждет. Сейчас ее цвет?— малиновый, цвет страсти и похоти. Он настолько непривычен для меня, что от его вида сладко сосет под ложечкой.—?Опять смотришь сквозь… Брось! Это бесит.Чтобы не нервировать ее, наклоняюсь и целую горячую смуглую кожу, скольжу языком, слегка прихватываю зубами. Чувствую, как под моими губами бьется ее дикое сердце. За то, что она сотворила со мной, я могла бы откусить ей сосок, но я почему-то наслаждаюсь этим упругим холмиком плоти, впиваюсь в него, пробую на вкус. Такой маленький и тугой… Мне нравится ощущать его у себя во рту.Она встает с дивана, кладет ладонь мне на макушку и направляет ниже. Туда, куда направляла вчера… А я мастерски уворачиваюсь, быстро заступая за ее спину. Одной рукой обнимаю за талию, другой?— сжимаю бедро. Оставляю череду влажных поцелуев на шее и на плечах. Не сомневаюсь, что ей нравится. Тут никакая синестезия не нужна: все очевидно, если прислушаться к дыханию.—?Сдаешь позиции,?Альфард,?— мое сердце трепещет в предчувствии скорой победы. —?Никогда не стой к противнику спиной, слышишь? Никогда.И аккуратным, но точным ударом по голове вырубаю ее, на лету подхватывая безвольное тело. Больше я на эту удочку не попадусь.Думаешь, тебе все позволено?