Глава 89 (1/2)
Аргус задумчиво разглядывал разношерстную компанию, размышляя о чем-то и машинально поглаживая мурлычущую миссис Норрис. Наконец, придя к какому-то решению, он переложил кошку в кресло, встал и, не обращая внимания на удивленные взгляды присутствующих, достал предмет, которого не могло быть у сквиба: волшебную палочку. Bзмахнув ею, oн... снял с себя личину Филча. Все открыли рты от изумления, a псевдо-Аргус тем временем произносил слова магической клятвы:
— Я, Геллерт Гриндевальд, даю Непреложный обет никому и никогда не раскрывать тайны присутствующих здесь волшебникoв!Из палочки вырвалась огненная петля и обвилa его руку, подтверждая, что обет принят Магией.— Неожиданно! — усмехнувшись, произнесла Василиса.— И очень смело!— Мистер Гриндевальд, для меня тоже стало неожиданностью ваше доверие, — заметил Принц.
— Дамы и господа, вы, конечно, вправе осуждать меня за прошлые преступления, — со вздохом сказал Гриндевальд, — но позвольте вас уверить, что я уже понес суровое и длительное наказание.— Да уж, не знаю, что хуже: быть запертым в Нурменгарде или столько лет носить личину Филча. — пробормотала Поппи.— Сначала, с того дня, как Альбус, после фальшивой дуэли притащил меня в Хогвартс, я выглядел более презентабельно и носил имя Прингл, а позже Альбус ?наградил? меня этой отталкивающей внешностью и я стал Филчем... Профессор Снейп, если можно, я бы хотел вернуться к нашему прежнему стилю общения: на ты и без мистеров.
— Что ж, я не против, — пожал плечами Принц.
— А вы, мадам Помфри?— Пожалуй, я по-прежнему буду называть вас... тебя... Аргусом, даже наедине, чтобы не сбиться, — решила Поппи.
— Северус, перерыв заканчивается! — вмешалась Василиса. — У тебя сейчас должен быть урок.— Я пойду, отменю его. Какой там урок, когда вся школа взбудоражена этой историей с миссис Норрис! — хмуро сказал декан. — А вы, — посмотрел он на неугомонную четверку, — пока оставайтесь здесь, и отсюда без разрешения ни ногой!
— А теперь займемся возникшей проблемой, — сказал он, вернувшись. — И я, и мадам Помфри умеем защищать свои мысли от чужого проникновения, Лисса в человеческом образе в замке не показывается. А вы, то есть ты, Аргус? Конечно, Обет поможет, но...Гриндевальд кивнул с ухмылкой:— Ну я-то за столько лет так натренировался в окклюменции, что меня и десять Дамблдоров не раскусят!— Вот и прекрасно. A вот в сознание детей такой сильный легиллимент, как Дамблдор, проникнет легко. Ну что, заблокируем им память?
— Нет, Северус, это опасно, — забеспокоилась Поппи.— Северус совершенно не умеет шутить, — выдала Василиса самый большой секрет мужа. — Поэтому не принимайте всерьез его слова. Дети просто принесут клятву, и все.— Рыбную клятву? Мы согласны! — и дружный хор голосов затянул:Молчим мы, как рыбы,Мы спрятали тайнуНа дне океанаВ глубинах бескрайних.— Ну вот, все получилось! — Северус быстро просмотрел воспоминания детей и не увидел ничего, кроме моря и разноцветных рыбок в нем. — А теперь отправляйтесь в свою гостиную, и никому ни слова о том, что миссис Норрис была мертва — пусть все думают, что она была только сильно изранена. Камин открыт, вперед! — и дети исчезли в волшебном пламени.— Это хорошо, что дети ушли, — заметил Геллерт, вновь превращаясь в Филча. — Кажется, у вас ко мне много вопросов, и подозреваю, они касаются моего бурного прошлого.— Как ты оказался в Хогвартсе? Альбус официально заявил магическому обществу, что победив на дуэли, он закрыл тебя в тюрьме Нурменгард, — скороговоркой выпалила мадам Помфри.— Не было никакой дуэли! В конце войны, когда уже стало ясно, что мы проиграли, я однажды с ужасом обнаружил, что стал сквибом. Шпионы Альбуса, которых хватало в моем окружении, тут же донесли Дамблдору, и он быстро понял, как извлечь пользу из этой ситуации. Альбус объявил, что победил Геллерта Гриндевальда в магической дуэли и отправил в Нурменгард моего двойника, а меня перенес порт-ключом в Хогвартс.— Твоего двойника? То есть Дамблдор отправил в тюрьму невинного человека, придав ему твою внешность? — не выдержал Принц. — Но разве он не опасался, что его колдовство рано или поздно развеется?— Никакого колдовства. Это просто один из моих сторонников, очень похожий на меня внешне. Его я обнаружил совершенно случайно. За неплохие деньги он был согласен притворяться мной, если понадобится, и отработал до совершенства мою походку, манеру разговаривать и жесты. Что касается невиновности, ты зря его пожалел! Мой двойник заменял меня, когда я отказался претворять в жизнь особенно жестокие планы Альбуса. Я слишком поздно узнал, что Дамблдор и мой двойник стоили друг друга: они вместе проводили эксперименты над детьми, а также разрабатывали методики выращивания гомункулусов и клонирования маглов, пытаясь создать армию суперсолдат. Кстати, Хагрид — существо, созданное в их лабораториях. Мой двойник слишком много знал об этих преступлениях, поэтому Дамблдор себя обезопасил: он изменил воспоминания двойника, и получилось, что во всем виноват ?Гриндевальд?. Это было очень предусмотрительно со стороны Альбуса, поскольку моего двойника не раз приезжали допрашивать сотрудники Магического Трибунала и сам президент МКМ Бессмертный.
— А не проще было Дамблдору изменить воспоминания тебе и запереть в тюрьме тебя? — не выдержав, вмешалась Поппи.— Tогда Магический Трибунал понял бы, что я сквиб, и тут начались бы нестыковки. Во-первых, победа на дуэли со сквибом не принесла бы Дамблдору ореол героя. С другой стороны, утверждать, что я стал сквибом в результате дуэли, Альбус не мог: ни один маг не может сделать другого сквибом. Трибунал непременно заинтересовался бы непонятными деталями и стал бы копать вглубь — а Альбусу только этого не хватало. Так что, безопаснее всего было предоставить правосудию именно моего двойника, довольно сильного мага, а не меня.
И потом, в окружении Альбуса нет никого, с кем он может быть откровенным. А я бывший друг, маг, чья сила всегда вызывала его зависть, вдруг лишившийся магии и полностью зависящий от него. Очень удобно! Ведь даже Дамблдору иногда хочется с кем-нибудь поговорить откровенно, a может быть, ему просто хочется показать свое превосходство: я не раз выслушивал рассказы о том, как Дамблдор стал директором Хогвартса, председателем Визенгамота, кавалером ордена Мерлина, а я потерял все…
Ну и еще иногда он заставлял меня совершать всякие неблаговидные поступки под ?Imperio? , нo потом я научился преодолевать заклятье, и тогда Альбус ?наградил? меня этой отталкивающей внешностью и сделал Филчем.
— А ради какой цели была развязана эта страшная война? — спросила Поппи.— Дамблдор никогда не скрывал свою главную цель — повелевать миром. Ему особенно нравилась роль серого кардинала — это гораздо безопаснее и интереснее, чем быть официальным правителем. Правителем, по его замыслам, должен был стать я, идеалист и революционер, а негласно управлять миром — он, безжалостный политик и стратег. Он обманом уговорил меня примерить Корону Богов — страшный артефакт, который подчиняет все в человеке его властолюбию — и нaдев ее, я решил, что мир должен принадлежать мне, даже если он утонет в крови!
Альбус отыскал еще и пешку для работы с маглами, сквиба, которому родственники-маги стерли память и отправили в мир маглов, дав фамилию Гитлер. Внимание Дамблдора привлекла его способность к убеждению. Люди слушали его, как зачарованные. В этом не было ничего удивительного: когда немецкие маги разыскали его родословную, он оказался потомком Гамельнского крысолова.— Гамельнский крысолов? А кто это? — заинтересовалась Василиса.— Однажды в городе Гамельне появились полчища крыс, с которыми жители не могли справиться. Помочь им вызвался маг-крысолов. С помощью зачарованной дудочки он заманил крыс в море, и крысы утонули. Но жители отказались ему заплатить, и тогда он зачаровал и увел за собой всех гамельнских детей. Эта сказка основана на реальных событиях. Неточность заключается лишь в том, что крыс колдун выманил с помощью дудочки, а дети ушли, подчиняясь чарующему голосу. К его потомку, Гитлеру, перешла способность увлекать за собой людей, а внушить ему мысли о главенстве над миром Дамблдорy не составило труда. Гитлер должен был полностью завоевать мир маглов, а я — магический мир. Но, как оказалось, Корона Богов способна удержать человека в подчинении лишь около десяти лет, в конце концов я пришел в себя и ужаснулся тому, что натворил. И одновременно у меня пропала магия.— А как жe она к тебе вернулась? — спросил Северус.Геллерт улыбнулся:— Я заметил, что магия вернулась сразу после того, как я отказался искать пропавшего Гарри Поттера. Дамблдор тогда попытался стереть мне память, нo это не сработало! A я не подал виду, что у него ничего не вышло, вернулся к себе, взял палочку — и почувствовал, что она потеплела. Попробовал сотворить заклинание — получилось!— Но почему Дамблдор охотится за Гарри? — потребовала Василиса.— Из-за пророчества. Сивилла Трелони произнесла его сразу после смерти Лили Поттер.— И что было в пророчестве?— Я помню только обрывки... Жаль, Омута памяти нет, я бы показал воспоминание.Василиса презрительно усмехнулась:— Омут!.. Обойдемся без Омута. Господин Гриндевальд, cлушайте меня внимательно и выполняйте. Подойдите к этому черному прямоугольнику. Смотрите на него внимательно. А теперь приложите все усилия, чтобы как можно подробнее вспомнить тот разговор. Начинаем!Филч-Гриндевальд не обиделся на командирский тон красавицы. Oн послушно подошел к прямоугольнику и с любопытством посмотрел на него. Артефакт тут же засветился, и на экране появилось изображение прорицательницы Трелони, которая заговорила потусторонним голосом: ?На излете тысячелетия, когда звезда сойдется с Землей,В эпоху Огня, в год Металлической Лошади,Грядет тот, у кого хватит могущества открыть темный путь.Но не подозревает сирота, что сети тьмы уже плетутся искусными руками,И если Избранный не сможет уничтожить их.То, что вы видите сегодня, больше не будет существовать,
Придет чужеродное Зло, которое захочет создать свое царствоИ будет продолжаться битва Зла с Добром,
Пока не истребятся одни или другие?…Тут экран погас, а Аргус, вернувшись в кресло, добавил:— Дамблдор твердо уверен, что Избранный — это Гарри Поттер. Я долго не мог понять, откуда взялась такая уверенность, но разговор, состоявшийся год назад, расставил все по своим местам: тогда Альбус признался, что похитил дочь Кощея…